Обманчивая реальность - Робертс Нора - Страница 68

Она быстро ознакомила их со своим планом и зашагала к Пибоди в конференц-зал.

– Выкладывай, что узнала, только быстро.

– Поняла. Фишер на дух не переносила Коллуэйя. И жаловалась на него своей соседке. В чем причина? Он засадил ее за черную работу в своем проекте. Когда же она привнесла свежие идеи, разработала свою концепцию, сделала анализ рынка, приготовила презентацию, он приписал все эти заслуги себе.

– Она сказала об этом Уивер?

– Нет, но когда он в следующий раз навалил на нее работу, она не забыла указать себя качестве в разработчика и лишь потом показала сделанное Уивер – якобы чтобы та посмотрела опытным взглядом, высказала критическое мнение.

– Тонкий ход. Разумеется, этот проект зачли как ее собственный, а Коллуэй остался в пролете.

– Больше он к ней не обращался. Она же получила премию и возглавила небольшой проект. Фишер была дружна с одной из тех, кого она выбрала себе в команду. Я поговорила и с ней. Эта девушка подтвердила рассказ соседки.

– У нас в комнате для допросов сидят родители Коллуэйя. Тисдейл пытается пройти по второму кругу и выжать из них остатки информации.

В следующий момент в конференц-зал вошла доктор Мира:

– Да, она мастер своего дела. Я поговорю с ними позже.

– Хочу быстро пробежаться по нашим данным, чтобы Пибоди была в курсе, и заодно услышать ваше мнение, – сказала ей Ева. – Когда Коллуэй был ребенком, они были вынуждены часто переезжать с места на место, чтобы за него не краснеть. Как-то раз он поднял руку даже на мать, когда она поймала его за кражей денег, оставленных для домашних расходов.

– Как мило, – пробормотала Пибоди.

– На кроссовки. Отец тоже влепил ему оплеуху – по его словам, первый и последний раз в жизни. А также сжег кроссовки. Это случилось в тот период, когда они долго жили на одном месте, пока Лью Коллуэй не уехал учиться в колледж.

– Учитывая то, что мы о нем знаем, можно предположить, что после этого случая он сделал для себя вывод: с теми, в чьих руках власть, или с теми, кто его сильнее, лучше не связываться, ибо они способны наказать его и сделать больно, – заметила доктор Мира. – И тогда он, так сказать, ушел в подполье. Старался внешне не выделяться. Ибо насилие грозило аукнуться насилием.

– Бедные родители, – добавила Мира. – Представляю, каково им сейчас. Ведь в душе они отлично знают, на что Льюис способен и что это он сделал. При том, что они его искренне любят и сделали все, что могли, чтобы он был счастлив.

– Он сам сделал свой выбор. Они ни в чем не виноваты.

– Родителям свойственно гордиться детьми и нести за них ответственность.

– Вскоре им придется совсем не сладко, и было бы неплохо, если бы вы им помогли. Потому что, как только мы его арестуем, сразу пойдут слухи. Про то, что он натворил, в какие неприятности из-за него попали другие люди. – Ева посмотрела на часы. – К тому же он несколько месяцев назад выяснил, что приходится внуком Мензини. Думаю, это все решило.

– Согласна.

– Мать хранила в доме фотографии, дневники. Хотелось бы на них взглянуть. Она хранила их на чердаке, убрав с глаз подальше. И где-то среди хранящихся документов наверняка записана формула.

– Это не только дало ему в руки инструмент, – прокомментировала доктор Мира, – но и развязало их.

– Я отправляю в их дом группу для обыска. Если формула будет найдена, считайте, что мы получили дымящийся пистолет. Если же прокурор штата сочтет наши улики недостаточными для привлечения Коллуэйя к суду, толку нам от него не будет. Но я хочу добиться от него признания. Сделать так, чтобы он сам захотел нам все рассказать. Потому что нас можно только пожалеть: у нас нет весомых доказательств, мы фактически зашли в тупик, на нас давит с одной стороны начальство, с другой – пресса.

– И еще тут одно бабье, – вставила слово Пибоди. – А бабы, как известно, существа беспомощные.

– Да, на этих струнах мы и сыграем. А сейчас мне нужно сформировать группу обыска. Я приведу его сюда, как только он явится, так что изображайте страшную занятость и растерянность.

– Снимите вашу куртку, – посоветовала ей доктор Мира.

– Что?

– Снимите и повесьте на спинку стула. Пусть он думает, что вы предпочитаете протирать штаны за столом. К тому же так он увидит ваш пистолет. Ему будет неприятно видеть, что у вас есть оружие. Вы представитель власти, способный на насильственные действия, зато он умнее и сообразительнее вас. И вам до него далеко.

– Поняла. – Ева последовала совету доктора и осталась в черном свитере и плечевой кобуре. – Как только он прибудет, к нам подойдет Тисдейл. Мы ее не слишком жалуем.

– А вот мне она нравится.

– Пибоди, ты слышишь?

– Мы только делаем вид, будто она нам не нравится.

– Через пять минут вернусь, – сказала Ева и вышла.

Первым делом она направилась к Дженкинсону и Рейнеке. Ева велела им связаться с Шер Рео, получить ордер на обыск и без проволочек приступить к делу. Затем она позвонила Рорку и заодно сделала чашку так называемого кофе.

– Мне казалось, твой секретарь на месте, – сказала она, услышав в трубке его голос.

– В данный момент я свободен.

– Через несколько минут должен прибыть Коллуэй, дабы помочь несчастным теткам. А еще у меня есть ордер на обыск его берлоги. Он обнаружил документы, которые многие годы хранила его мать. Мне они нужны позарез. Вдруг в них говорится, где можно взять ингредиенты для гремучей смеси. Мне нужен его источник. Рейнеке и Дженкинсон получат ордер на руки и займутся обыском. Если хочешь, можешь…

– Звучит заманчиво.

– Если же ты занят…

– Неужели я не имею права слегка развлечься?

– Ты прав, имеешь. Это самое малое, что я могу для тебя сделать. Сейчас проверю, сможет ли Фини составить вам компанию или же пришлет МакНаба. Мне нужны все его электронные гаджеты, и, если только он не полный идиот, у него в доме наверняка есть тайник. Какой-то закуток, куда приходящая уборщица или любопытный гость никогда не сунут нос. Он же должен где-то варить свое зелье.

– Еще интереснее.

– Я же доставлю себе удовольствие тем, что попытаюсь выжать из него признание.

– Это дело нужно будет отпраздновать.

– Это как же?

Ее собеседник хитро улыбнулся:

– Что-нибудь придумаю. А пока пни его хорошенько под зад, лейтенант.

– Можешь не сомневаться.

Как только ей сообщили, что Коллуэй поднимается наверх, она вернулась в «загон» и перехватила Кармайкл и Санчеса.

– Мы поймали свеженького, – сообщила ей Кармайкл.

– Погодите. Лучше устройте на меня наезд.

– Не понял?

– Сюда идет наш главный подозреваемый. Устройте на меня наезд. Хлопните дверью, особенно ты, – сказала она Санчесу. – Потому что в его глазах все бабы слабые и зависимые.

– Я и не знала, – буркнула Кармайкл.

– А чего еще ты ждала? – проорал Санчес, и его голос трубным эхом отлетел от стен. – Я тут тружусь как пчелка! Пропадаю на чертовой работе днями и ночами!

– Не лезь в бутылку! – велела ему Ева слегка устало.

– Ах вот как? Не лезь в бутылку? А что мне прикажешь делать, пока ты тут заигрываешь с федералами, прогибаешься перед журналюгами и изображаешь бурную деятельность?!

– Мы тянем на себе целый воз, лейтенант.

– Мы? – обрушился Санчес на свою напарницу. – Это я тут тяну на себе и тебя тоже. И пока я этим занят, Даллас отсасывает у меня и моих работников ресурсы. Любое дело, какое ты на нас сбрасываешь, всегда срочное. Все остальное лаборатория должна отложить до лучших времен. Потому что ты так сказала.

– У меня на руках массовое убийство. Преступник может в любой момент нанести новый удар. Где угодно и когда угодно, – слабо возразила Ева.

– Да, а ты как сидела в тупике, так и сидишь. Ты скорее развалишь весь отдел к чертовой бабушке, чем разрешишь взяться за это дело федералам. А теперь послушай, что я тебе скажу, причем открытым текстом. Когда тебя как следует взгреют и дадут пинка под зад, не жди, что я грудью встану на твою защиту.