Обманчивая реальность - Робертс Нора - Страница 3

– Если ты уже говорила со свидетельницей, может, лучше начать с остальных. – Опасаясь, как бы ее не подвел желудок, Пибоди обвела взглядом помещение бара. – Ты же не сможешь здесь ничего сделать одна.

– Почему же? По телу за один раз. Начинай. Не тяни резину.

Оставшись одна, Ева постояла немного посреди кровавого побоища.

Высокая, в чуть поношенных армейских ботинках и хорошей кожаной куртке. Коротко стриженные волосы, с таким же золотистым отливом, как и карие глаза. На какое-то мгновение она плотно сжала губы, отгоняя от себя ужас и жалость, что исподтишка пытались проскользнуть в душу.

Тому, над кем она сейчас склонилась, жалость уже не нужна, как, впрочем, и ее ужас.

– Говорит лейтенант Ева Даллас, – начала она запись. – Визуальная оценка – более восьмидесяти жертв с множественными травмами различного характера. Как мужчины, так и женщины, разной расовой принадлежности и возраста. Место происшествия было потревожено медицинским персоналом, который прибыл сюда для оказания первой помощи пострадавшим и отправки их в больницу. Жертвы, как мертвые, так и живые, были обнаружены полицией примерно в семнадцать пятьдесят. Жертва номер один, – произнесла она, опускаясь на одно колено, и достала набор для снятия отпечатков пальцев. – Мужчина, – продолжила она. – Тяжелые травмы головы и лица. Порезы разной степени тяжести на лице, шее, руках и животе. – Ева прижала пальцы к подушечке для снятия отпечатков. – Жертва номер один. Опознан как Джозеф Кэттери, цветной мужчина, тридцати восьми лет. Женат, двое детей, мужского и женского пола. Проживает в Бруклине. Работает помощником директора по маркетингу в фирме «Стивенсон и Рид». Это в двух кварталах отсюда. Небось зашел пропустить стаканчик, а, Джо?

Под ногтями чья-то кожа. – Ева взяла небольшой образец и откатала его. – На пальце золотое обручальное кольцо. Золотые часы. В кармане футляр-бумажник с гравировкой. Кредитные карты, немного наличности, удостоверение личности, электронные ключи и карманный коммуникатор.

Разложив содержимое карманов по пакетам, запечатав их и снабдив ярлыками, она сосредоточила внимание на самом Джозефе Кэттери.

Первым делом приподняла рассеченную верхнюю губу.

– Зубы выбиты. Кто-то нанес сильный удар в лицо, однако летальной оказалась травма головы. Для подтверждения нужна медицинская экспертиза. – С этими словами Ева вынула датчики. – Время наступления смерти – семнадцать сорок пять. То есть за пять минут до появления полиции.

Пять минут? – подумала она. Всего пять минут до того, как участковый коп открыл дверь? Интересно, каковы были его шансы?

Для ответа на этот вопрос ей было достаточно перейти к новой жертве.

– Жертва номер два, – произнесла Ева.

Она успела опознать и осмотреть пятерых, когда вернулась Пибоди.

– Команда уже выехала, – доложила помощница уже не таким дрожащим голосом. – У меня при себе информация, полученная от свидетельницы. Согласно ее заявлению, она договорилась встретиться здесь с подругами, но опоздала, потому что задержалась на работе. Она разговаривала с одной из них, Гвен Талберт, примерно в пять тридцать. Я проверила, звонок действительно имел место. Все сходится. Сама она пришла сюда с опозданием примерно в двадцать минут и застала то, что мы сейчас видим. Все произошло до того, как она открыла дверь. Она испугалась, попятилась назад, закричала и продолжала кричать до тех пор, пока к ней не подбежали дежурные копы Фрэнкс и Райли.

– Талберт Гвиннет, жертва номер три. Сломана рука, как будто кто-то нарочно прошелся по ней ногами. Перерезано горло.

– Но как такое можно сотворить всего за двадцать минут? Даже меньше. Как могут все до одного посетители и работники бара быть перерезаны всего за двадцать минут?

Ева встала на ноги.

– Посмотри как следует, Пибоди. Я только что обследовала пять тел и могу сказать, что все до одного были убиты тем, что попалось под руку. Разбитым стаканом, бутылкой, кухонным ножом, голыми руками. Там у одного парня из левого глаза торчит вилка, а одна женщина по-прежнему сжимает в руках окровавленную ножку стола. Причем такое впечатление, будто именно этой ножкой она до смерти забила мужчину, лежащего рядом с ней.

– Но…

– Подчас самое простое объяснение – самое верное.

– Здесь повсюду валяются портфели, дамские сумочки, украшения, деньги. За барной стойкой – бутылки с алкоголем. Предположить, что здесь бесчинствовала банда «торчков»? Но за двадцать минут они вряд ли бы успели разгромить весь бар, а потом наверняка бы захватили с собой все ценное, чтобы купить новой «дури». Хорошо, допустим, здесь поработала банда психов, которые ловят кайф от убийства? Но они бы замкнули дверь, а перебив всех, наверняка захотели бы отпраздновать это дело. Кроме того, чтобы за двадцать мнут перебить больше восьмидесяти человек и ранить около десятка, банда должна быть многочисленной. Но никто не выбежал, никто не попытался даже позвать на помощь.

Ева покачала головой:

– К тому же чистым отсюда ни за что не выйти. У Фрэнка форма и ботинки все в кровище, руки тоже, а ведь он всего лишь помогал медикам.

Ева посмотрела напарнице в глаза. На лице Пибоди читалась растерянность.

– Эти люди убили друг друга. Они вели сражение, и все до единого его проиграли.

– Но как? И зачем?

– Понятия не имею. – Но ничего, она это выяснит. – Нужен токсикологический анализ каждой жертвы. Что они ели, что пили. Здесь же надо все пропустить сквозь сито, прочесать каждый квадратный дюйм. Похоже, что-то было подмешано в пищу или напитки. Все это нужно самым тщательнейшим образом проверить.

– Но ведь вряд ли все они ели и пили одно и то же.

– Либо одно и то же, либо отравлено было сразу несколько блюд и напитков. Начнем с жертв. Опознаем каждого, установим обстоятельства и причину смерти. Выясним, в каких отношениях жертвы состояли друг с другом. Где работают, где живут. Исследуем сам бар. Проверим каждый стакан, каждую бутылку, каждую тарелку, кухонное оборудование, гриль… Да что там, все до последнего блюдца! Либо отправим в лабораторию, либо вызовем ее прямо сюда. Проверим вентиляцию, воду, моющие средства.

– Если это что-то такое, то оно еще здесь. Ты заходила внутрь?

– Да, хотела было, после первых пяти тел. Потом позвонила в госпиталь, поговорила с медиками, которые оказывали первую помощь живым. С ними все в порядке. Что бы ни произошло, оно произошло в самом начале. Те самые двадцать минут. Нас это не коснулось.

Похоже, все-таки что-то в пище, – размышляла она. – Даже если какая-то гадость попала в желудки половине присутствующих, они вполне могли наброситься на остальных. – Ева посмотрела на свои запечатанные руки, перемазанные остывающей кровью. – Мне, конечно, все это не нравится, но другой версии у меня пока нет. Пойдем делать дело дальше.

Не успела она произнести этих слов, как дверь открылась и внутрь шагнул Моррис. В джинсах и шелковой рубахе цвета спелой сливы, что было великой редкостью, потому что обычно он щеголял в дорогих костюмах. По всей видимости, сегодня не его смена, решила Ева. Его угловатое лицо сегодня лишилось обычного обрамления: волосы были гладко зачесаны назад и убраны в хвост. Темные, под стать волосам, глаза окинули взглядом помещение бара. На какой-то миг Еве показалось, будто в них промелькнули потрясение и жалость.

– Ну, ты мне подложила свинью. Здесь их целая армия.

– Это не я, а кто-то другой, я лишь… – Она не договорила, потому что вслед за Моррисом внутрь шагнул Рорк.

Он по-прежнему был в костюме, солидном черном костюме, том самом, который надел в их спальне сегодня утром и который так выгодно подчеркивал его высокий рост и поджарое телосложение. На черный воротник ниспадала грива блестящих черных волос, слегка взбитых муссом, как будто их взъерошил ветер.

В то время как лицо Морриса было интересным и в некотором смысле смазливым, лицо Рорка было… лицом Рорка. До невозможности прекрасным, как будто высеченным сильной, уверенной рукой некоего божества, которое в довершение к красоте черт подарило ему дерзкие ослепительно-синие глаза.