Первый долг (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 8

— Ты не знаешь, что значит «ненавидеть». Пока не знаешь.

Ее волосы упали через плечо, густые и соблазнительные.

— Ты вновь ошибаешься, мистер Хоук. Я знаю, что значит это слово. Оно стало моей любимой эмоцией. Я уже говорила тебе, что ты никогда не будешь владеть мной. И так и будет.

Это кое о чем напомнило мне.

— Я поймал тебя. Ты согласилась, что охотно откажешься от этого сумасбродства.

— Какого еще сумасбродства?

Я встал на колени позади нее. Схватившись за ее бедра, я притянул ее к своему переду. Я стиснул челюсть, когда моя эрекция врезалась в ее подтянутую попу.

Она вскрикнула, пытаясь отодвинуться, не то чтобы это помогло.

От восхитительного трения, которое она создала, шипение вырвалось между моими стиснутыми зубами.

— Ты моя. Ты сбежала и потерпела неудачу. У меня есть бумаги, чтобы гарантировать, что ты знаешь свое место, и мы сможем оставить позади твою идиотскую мысль о том, что ты не веришь, будто это твое будущее.

Она ахнула, когда я толкнулся, мучительно прижавшись к ней.

Черт, да кого я разыгрываю? Она владеет мной. Этот ее смехотворный гнев, глупое чувство справедливости. Каким-то образом она околдовала меня.

Бл*дь.

Отодвигая свои ужасающие мысли, я сказал:

— Я помог тебе кончить. Я преподнес тебе подарок, который ты с энтузиазмом приняла. Настал твой черед сделать то же самое для меня.

Кнут стал скользким в моей руке, когда я немного отстранился.

— У тебя есть три вопроса, у меня есть незавершенное дело. Ты спрашиваешь, я завершаю свое дело. Мы оба получаем желаемое. Затем, когда все закончится, мы отправимся домой и начнем нашу совместную жизнь.

— Пока ты не убьешь меня?

Я вздохнул. Серьезно? Она без конца повторяла это.

— Да, пока я не убью тебя, задавай свой первый вопрос.

Она сжала губы, все мысли отразились в выражении ее лица. Прекрасно, если ей нужна помощь, она ее получит.

Кнут был прочным, сплетенный из черной кожи с двумя мягкими концами, предназначенными больше для создания пугающего шума, чем для причинения боли. Вингс был послушным и не нуждался в кнуте большую часть времени. Кнут подходил как устройство для того, кого нужно обучить.

Я погладил ее по пояснице, игнорируя ее всхлип.

— Ты молодая и непокорная, мисс Уивер. Не думай, что я не приручу тебя до того, как игра закончится.

Я нанес удар.

Звук двух кожаных концов, лязгнувших вместе, срикошетил от деревьев.

Она вскрикнула, крутя своими бедрами.

— Спрашивай, мисс Уивер. Я продолжу хлестать, пока ты не задашь вопрос. — Чтобы подтвердить свои слова, я вновь ударил ее. — Это за твой умненький ротик, который подорвал мой самоконтроль перед отцом и братьями.

Ее кожа порозовела, когда я вновь ударил ее.

— Это за то, что ты оседлала мою руку, как будто я дал тебе все, о чем ты только могла мечтать, а затем смотрела на меня, словно я кусок дерьма.

— Сколько? Сколько я буду живой? — выкрикнула она, останавливая этим мою руку.

Я замолчал. Если честно, то я не знал. Ее мать была ответственностью моего отца на протяжении двух лет. Она достаточно хорошо знала свое место, поэтому ей позволили краткий визит к старой семье, чтобы она раз и навсегда разрушила связь с ними.

Я сомневался, что Нила когда-нибудь так хорошо выдрессируется, но я не хотел разрушить то, что у нас уже было. В конце концов, когда мы доберемся до последнего долга, все кончится.

И от этого... от этого скручивало желудок.

— Все зависит от обстоятельств, — прошептал я, поглаживая ее пылающую кожу.

Я ждал, задаст ли она другой вопрос, но она продолжила молчать. Податливая и ожидающая. Ее молчание успокоило мои нервы и позволило мне дать чуточку того, в чем она нуждалась.

«Ты делаешь это слишком часто».

Я заставил голос в своей голове замолчать.

— Годы, мисс Уивер. У нас еще есть годы впереди.

Она склонила голову. И очень тихо задала еще один вопрос:

— А долги? Насколько ужасны они? К чему мне нужно подготовиться?

— Ах, ах, ах. Я сказал, у тебя всего три вопроса. А тут три в одном. Выбери один.

Нила вздохнула, ее тело легонько вздрогнуло.

— Насколько они ужасны?

Я хлестанул ее. Коротко и быстро. Звук был сильнее боли. Я знал это. Я испытал такое на себе.

— Они начнутся легко. Даже можно сказать просто.

Она втянула в легкие побольше воздуха, уже понимая, что я добавлю.

— Затем станут хуже. — Я ударил ее вновь, обожая этот оттенок красного, и то, как ее мышцы дергались в подтянутом теле. Бросив кнут на землю, я пробормотал: — Еще один. Не стесняйся.

Ее дыхание стало прерывистым:

— Ты-ты когда-нибудь будешь добрым со мной?

Вопрос повис между нами, такой странный в данной сцене, когда она сидела с руками, сложенными на коленках, а я пристроился позади нее. Этот вопрос завернул нас в печаль, вонзив еще глубже кинжал в мое сердце.

— Я добрый. Поймешь это, как только узнаешь меня.

Ее тихий смех удивил нас обоих.

— В тебе есть много качеств, но добрый не одно из них.

Гнев вскипел в моих внутренностях.

— Ты взбесила меня, прежде чем у меня появилась возможность показать свою доброту. Разве не я сказал, что ты заслужила награду после обеда? Я много чего могу подарить тебе, мисс Уивер. Ты только сдайся. Предоставь мне власть. Сдайся и прекрати борьбу, — я гладил ее по спине, стиснув зубы, чтобы предотвратить появление предэякулята, который поднимался по члену. Проклятье, она была слишком восхитительной. Слишком сильной. Просто слишком.

Она Уивер.

Я покачал головой, рассеяв всё, оставив только тишину.

— Ты должен понимать, что я не могу сделать это. Я всю свою жизнь отдавала власть мужчинам. Я по глупости позволила отцу контролировать меня, веря, что он знал, что для меня лучше. И знаешь, что он дал мне? Билет в один конец в ад, чтобы повеселиться с дьяволом, о существовании которого я и не знала. — Она взглянула через плечо, установив со мной зрительный контакт. — Почему же я должна отдать тебя эту привилегию? Почему я должна позволить тебе управлять оставшейся частью моей краткой, несчастной жизни?

Впервые, мне нечего было ответить.

— У тебя нет ответа, потому что ты знаешь, это неправильно. На каком-то уровне, ты понимаешь, что единственная правильная вещь — это отпустить меня и забыть об этом сумасшествии, но ты не сделаешь этого. Так же, как и я не отдам власть, которую ты жаждешь. И так же, как я не перестану бороться с тобой, — прошептала Нила.

Она внезапно рванула вперед, разорвав мою хватку на ее бедрах.

Мое сердце бешено заколотилось от мысли, что она вновь убежит, но она повернулась ко мне лицом и встала на колени, чтобы мы оказались нос к носу. Мышцы ее живота покрылись тенью в наступающей темноте, ее белая кожа пылала от порезов и ран.

— Ты сказал, что я должна тебе. Согласна. Ты дал мне в столовой кое-что. Хоть ты и думаешь, что помог мне сохранить здравый рассудок, ты также показал мне больше, чем, вероятно, хотел, чтобы я видела, Джетро Хоук. Я увидела, что ты пытаешься спрятать, поэтому не вводи себя в заблуждение, будто я купилась на твою лицемерную херню.

Ее крошечные ручки вытянулись вперед и легли на пояс моих джинсов, расстегнув одним движением пуговицу и молнию на них. Пришел мой черед удивленно моргнуть.

«Она — швея, идиот».

Она работала с пуговицами и молниями каждый день, она отлично умела справляться с ними. Однако соприкосновение с ними в прошлом было совсем другим.

Я ненавидел, определенно, ненавидел, что она вновь украла мою власть. Она опоила меня своим ведьмовским зельем, заставив меня думать исключительно членом.

Схватив ее волосы в кулак, я прорычал:

— Ходишь по тонкому льду, мисс Уивер.

Ее нрав взорвался как фейерверк. Она выплюнула:

— Ошибаешься. Я на льду Хоук и все еще стою. Ты хочешь, чтобы я отплатила тебе? Отлично. Говори, что мне делать, затем накорми меня и верни обратно в свой дьявольский дом. Я уже готова закончить данный день.