Первый долг (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 34

Двадцать один.

Счастливый номер.

Ее слезы вытягивали опасное сострадание из моей арктически холодной души, привнося в нее человечность.

Много плохого случается, когда я позволяю себе подобное.

Происходит ужасное, то, что я не могу контролировать.

Но Нила была моей погибелью.

Я думаю, что знал это в тот момент, как разорвал ее платье в Милане. У меня больше не было сил притворяться, не после всего этого. Не сейчас.

Мне нужно взять ее. Заявить свои права на нее, чтобы я мог полностью сдаться перед единственной вещью, от которой бежал всю свою жизнь.

Если я возьму ее сейчас, я не смогу отступить. К черту гребаные последствия.

Застонав, я отбросил флоггер.

— Все кончено.

Рыдания Нилы стали сильнее, она с трудом втягивала рваные вдохи.

Дрожащими пальцами, я расстегнул джинсы, двигаясь вперед к разрушениям и неисправимым последствиям.

Она была моим призом.

Ничего не остановит меня от того, чтобы взять ее.

Глава 14

Нила

Я не могла двинуться.

Я не могла встать, дышать, думать или чувствовать, не будучи захлестнутой волной боли. Я никогда за всю свою жизнь не испытывала столько боли. Даже когда просиживала по пятнадцать часов над швейной машинкой или когда весь день ходила на высоких шпильках.

Я никогда не подвергалась такой боли.

Никогда меня не терзали ударами даже отдаленно схожими с этими.

И это был самый простой из череды долгов?

Мое горло сковал ужас при мысли, что же включают в себя остальные долги.

Легкое движение привлекло мое внимание. Я сосредоточила свой, устланный слезами, взгляд на Джетро, когда он направился к папоротнику и через несколько мгновений достиг его листьев. Что он собирался делать?

Секунду спустя, он двинулся в мою сторону, каждый его шаг был наполнен яростью и ярко выраженной похотью.

Черт.

Я вскрикнула, дергая манжеты. Перед тем как он отхлестал меня флоггером, я добровольно отдала себя в его руки. Я хотела этого в той же мере, что и он.

Но не так.

Не так!

Не тогда, когда мое сознание разрывалось от агонии, а мои эмоции были на пределе.

— Нет, — простонала я.

Джетро стиснул челюсть, его рука исчезла в его джинсах.

Протяжное жалкое рыдание, словно когтистая лапа, сжало мое горло. Я не могла позволить ему трахнуть меня. Я была настолько истерзана. Чертовски сильно. В данный момент мое тело не испытывало возбуждения или заинтересованности в чем-то похожем. Я не могла сдержать подкатывающую тошноту, при мысли, что он возьмет меня силой.

«У тебя нет выбора».

Мое сердце раскололось на кусочки при этой мысли. Нет, у меня совершенно не было выбора. Он овладеет мной. И я ничего не могла поделать с этим.

Кроме...

Попробовать достучаться до той теплой частички, что скрывалась в глубине его души. «Заставь прислушаться к тебе. Заставь его пробудиться и увидеть».

Большие ладони Джетро опустились на мои бедра, подтягивая меня ближе к себе от столба. Мое тело словно желе, кожа покрыта бусинками пота, что стекая, смешивались с кровью.

Яростно мотая головой, я застонала:

— Пожалуйста, не трогай меня.

Единственным ответом Джетро на мои мольбы было ленивое движение его больших пальцев на моих влажных бедрах.

Сжимая свои бедра вместе, я боролась за то, чтобы мое истощенное от побоев тело подчинилось мне. Но вместо этого получилось лишь неуклюже скрестить щиколотки. Мое дыхание было поверхностным.

— Джетро, прошу тебя… Не делай этого…

Он замер, издавая мучительный стон мне на ухо.

— Ты желаешь меня. Ты играла со мной и предлагала мне себя каждый раз, когда мы с тобой ссорились. — Он прижался лбом к моему затылку, его дыхание обдавало мою израненную спину. — А теперь, когда я решился отмахнуться от гребаного тупого правила, которое написано в наших книгах, ты внезапно понимаешь, что не хочешь меня?! — его голос был пропитан издевкой. — Прими, наконец, гребанное решение, женщина.

Он попытался протиснуть колено между моими сжатыми бедрами, чтобы развести мои ноги для удобства своих действий. Я использовала каждую оставшуюся каплю силы, чтобы стиснуть колени посильнее.

— Позволь мне отдать тебе это по собственному желанию. Не отнимай последнее, что у меня осталось. Не так, только не силой. Не заставляй меня н-не-ненавидеть тебя сильнее, чем это есть на самом деле. — Слезы потекли ручейками из уголков моих глаз.

Джетро втянул воздух в легкие.

— Черт возьми. — Его голос был напряженным и полным нужды. Даже более напряженным, чем я когда-либо слышала. Ледяной расчет и ясность испарились. Он был возбужден и раздражен, и часть меня даже испытывала трепет от силы его желания.

Он желал меня.

Чертовски сильно.

Это ощущение силы превратило обжигающее пламя боли на моей спине во что-то неуловимо извращенное и ужасно неправильное. Но я не могла уступить. Не могла поддаться ему.

Если я поддамся, то для меня уже не будет надежды. Не будет ни шанса на избежание платы по долгам, если я позволю взять меня такой.

Я хотела соблазнить его.

Я хотела ощутить власть от своего триумфа.

Это... Это будет изнасилованием, и закрепится в его сознании, что он может взять меня таким образом, когда ему захочется и не испытывать никаких чувств при этом.

— Прекрати! — прокричала я ему, когда его руки скользнули по моему животу, устремляясь к моей киске. Борьба внутри обострялась, полностью затмевая ужасную боль, что терзала мою спину.

Что-то горячее и бархатное прижалось к моей пояснице.

— Ради всего святого, женщина. Ты не представляешь, что творишь со мной.

Что это такое?

Все ощущения сосредоточились на том месте, где он ко мне прикасался этой твердой пульсацией…

Это его эрекция.

Мое сердце подскочило до горла.

Джетро толкнулся сильнее, жар исходил от каждого сантиметра его тела. Его обнаженный член прижался к моей спине, которая полностью покрыта кровью из-за ударов.

Я издала шипящий звук, когда боль усилилась.

Он застонал, когда я дернула манжеты.

— Пожалуйста… — простонала я.

Я пыталась вцепиться кончиками пальцев в деревянный столб, чтобы сохранить равновесие. Но он только жестче попытался раздвинуть мои бедра коленом.

— Ты не сможешь это остановить. Никто из нас не сможет.

Честность в его голосе пронзила мое сердце.

Если мы это совершим, то утратим всю человечность, что есть в нас, и извратим наши души. Мы станем животными, которые будут вести постоянную борьбу и оскорблять друг друга.

Мою спину обожгло пламя боли, когда его рука обернулась вокруг моей талии, притягивая меня ближе в его ужасные объятия. Я извивалась в его руках, пытаясь унять боль, что поглощала мое тело.

— Джетро!

Его член вновь потерся о мою израненную кожу, причиняя боль своей раскаленной нуждой.

— Черт, позволь мне.

— Нет! Только не так!!

Он застонал, дикая смесь раздражения от разочарования и рычание, которое источало сожаление.

Мой взор заволокло пеленой, затем я снова пришла в сознание, скрывая ужасную боль, что разрывала тело и наполняла меня силами держаться. Я рассчитывала, что столкновение будет более длительным. А если быть откровенной, то полагала, что проиграю, и он возьмет меня, как обычную рабыню у столба, с кровью, которая будет размазана между нами.

Лучше позволить этому случиться, чтобы покончить с этим.

Затем я смогу отдохнуть.

Да, отдохнуть. Поспать...

Силы бороться покинули мои ослабшие конечности, уступая дорогу состоянию неизбежности.

Но Джетро... В тот момент, когда я подчинилась его просьбе, замер.

Он… Он отпустил меня.

Его тело все еще источало сильный жар и оставалось таким же жаждущим позади меня, но он не прикасался ко мне.

Ни один из нас не двигался. Я была слишком шокирована, чтобы задавать вопросы, почему он так повел себя.