Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мы с королевой - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

— Гаррис, ах ты негодная собачонка!

Гаррис отступил; Филомина бросила ему вдогонку камень, стукнувший его за левым ухом, но Гаррис и внимания не обратил на боль. Зато Стая выразила ему свое одобрение, а это дорогого стоит. Гаррис был повышен в ранге, и когда они понеслись с детской площадки к лавочке, торговавшей жареной рыбой с картошкой — в мусорных баках там иногда попадались восхитительные рыбные объедки, — Гаррису было позволено бежать сразу за Рейвером.

Поздно вечером Гаррис вернулся домой — грязный с головы до ног, провонявший рыбой, с засохшей кровавой коркой за ухом.

— Да ты просто паршивый хулиган, Гаррис, — сказала королева.

Иди ты знаешь куда со своей хренотой, подумал Гаррис. Я теперь, детка, персона номер три в Стае. Он развязной походкой прошествовал в кухню, рассчитывая увидеть там полную миску еды, но миска была пуста. Королева подхватила его и понесла наверх, в ванную. Заперев дверь, она открыла оба крана, вылила в воду остатки шампуня «Крэбтри энд Ивлин», подождала, пока ванна наполнится, и плюхнула протестующего Гарриса в пышную пену.

За стеной, в соседской ванной, Беверли Тредголд недоумевающе спросила мужа:

— Тони, что она там делает с бедной псиной ?

— Да приканчивает ее, надеюсь.

В садике за домом Тредголдов Гаррис вскоре после переезда устроил себе уборную и активно ею пользовался.

— Ну и ладно. — Беверли поднялась из ванны, голая и прекрасная. — А теперь пора и тебе помокнуть.

15. Зачем сегодня вечером грустить

На следующий вечер, перебравшись через сломанный забор, королева позвонила в дверь к Тредголдам. В доме гулко прозвенели первые такты песенки «Зачем сегодня вечером грустить?». Дверь открыла Беверли; на ней была вишневая пижама, запястья и щиколотки схвачены белыми манжетами. Беверли стояла босиком, и королева заметила, что ногти у нее на ногах какого-то странного болезненно-желтого цвета. Королева протянула пятифунтовую купюру:

— Возвращаю вам деньги, которые ваш муж любезно одолжил мне на автобус и на газ.

— Заходите, — сказала Беверли и провела королеву из прихожей в тесную кухоньку.

Королева пришла к ним впервые. Отовсюду на нее смотрел Элвис Пресли — с картин, висящих на стене, с тарелок, чашек и блюдец, расставленных в буфете. С посудных полотенец, сохших над головой. С фартука, висевшего за дверью. Он же смотрел с кухонных занавесок. На коврике под ногами у королевы он был изображен в своей знаменитой позе с дерзко выпяченным вперед тазом.

Завидев на пороге кухни королеву, Тони Тредголд загасил сигарету, ткнув ею Элвиса в левый глаз, и поднялся. Королева протянула Тони пятифунтовую купюру.

— Я вам несказанно благодарна, мистер Тредголд. Моя мать в конце концов нашла свой кошелек — в духовке.

Тони смахнул с табуретки стопку боксерских трусов с портретом Элвиса и предложил королеве присесть. Беверли набрала воды в чайник с Элвисом на боку, и королева заметила.

— Я вижу, вы большие поклонники Элвиса Пресли.

Да, подтвердили Тредголды, еще какие поклонники. Когда чай был заварен и выпит, они прошли в гостиную, и там королеве показали самые ценные вещи из домашней преслианы. Но королеву привлекла висящая над камином яркая, писанная маслом картина с изображением двух маленьких детей. Кто эти детки, поинтересовалась королева. После некоторого молчания Тони сказал:

— Это Вернон и Лайза, ребятишки наши. Мы подумали, стоит заказать их портрет. Семейная ценность будет, на много лет вперед.

Королева удивилась; она полагала, что Тредголды бездетны. Так она и сказала.

— Да нет, — сказала Беверли, — детишки-то у нас есть, только их от нас забрали.

— Кто же? — спросила королева.

— Бюро социальных услуг, — ответил Тони. — Уже полтора года как.

Прижавшись друг к другу, они с Беверли глядели на прелестные нарисованные лица своих детей. Расспрашивать их королеве не хотелось, а сами они ничего больше не сказали; поблагодарив за чай, королева распрощалась. Тони вышел проводить ее и подождал, пока она благополучно дошла до своей входной двери. Вынимая ключ, королева сказала ему через забор:

— Я не сомневаюсь, что вы с миссис Тредголд были замечательными родителями.

— Спасибо, — сказал Тони и пошел утешать жену.

Королева поднялась наверх, приотворила дверь спальни и заглянула внутрь. Муж лежал на боку. Открыв глаза, он посмотрел на нее с выражением такой муки, что она подошла к постели и взяла его грязную руку в свою.

— Что с тобой, Филип?

— Я потерял все, — ответил он. — Какой смысл жить?

— Мой дорогой, чего тебе особенно не хватает?

Королева погладила мужа по небритой щеке. Каким он сегодня выглядит старым, подумала она.

— Мне всего, черт побери, не хватает: тепла, уюта, комфорта, красоты, машин, экипажей, слуг, еды, пространства. В этой жуткой коробчонке вместо дома мне нечем дышать. Мне не хватает и моего кабинета, и королевского поезда, и самолета, и яхты «Британия». Лилибет, мне не нравятся люди, живущие в переулке Ад. Они уродливы. Они не умеют толком разговаривать. От них дурно пахнет. Я их боюсь. Не желаю с ними общаться. Не встану с постели до самой смерти.

Он рассуждает как ребенок, подумала королева. А вслух сказала:

— Я собираюсь сварить суп из банки; хочешь тарелочку?

— Да не хочу я есть! — взвыл Филип и повернулся к жене спиной.

Королева пошла вниз готовить ужин. Она стояла, помешивая баночный суп из дичи, и слушала, как за тонкой стеной душераздирающе рыдает Беверли Тредголд. Королева закусила губу, но одна-единственная слеза сострадания все же скатилась у нее по щеке и капнула в кастрюлю. Королева поскорее размешала в супе это свидетельство ее неполного владения собою. Зато подсаливать не придется, подумала она. И никто ничего не видел. В дверь кухни скребся Гаррис, проголодавшийся после семимильного кросса вместе со Стаей. Покупать для него собачью еду королеве было не по карману, и она плеснула ему в миску немного супу и покрошила туда же кусочек черствого хлеба, чтобы было погуще.

Гаррис наблюдал за ее действиями с отвращением. Что здесь, собственно, происходит? Его светская жизнь изменилась к лучшему, зато что сталось с едой? Это не еда, а насмешка. Просто курам на смех.

— Завтра куплю тебе косточек, Гаррис, обещаю, — сказала королева. — А теперь ешь суп с хлебом, и я тоже поем.

Гаррис зыркнул на нее с такой невиданной прежде злобой, что королева опешила. Он глухо заворчал, глаза у него сузились, и, оскалив клыки, он двинулся к тонким королевским лодыжкам. Она отпихнула его ногой прежде, чем пес успел ее укусить. Он ретировался за кухонную дверь.

— Ты ведешь себя просто несносно, Гаррис. Впредь я запрещаю тебе водиться с этими ужасными дворнягами. Они на тебя дурно влияют. А ведь раньше ты был такой славный песик!

Гаррис презрительно скривил губы, словно строптивый подросток. Сроду он не был славным песиком. Лакеи его ненавидели, а он обожал мучить их, запутывая поводок, писая в коридорах и опрокидывая миску с водой. Но это так, мелкие пакости по сравнению с его подлой манерой тяпать их исподтишка за ничем не защищенные лодыжки. Гаррис пользовался своим положением королевского любимца. Ему было позволено все. До сегодняшнего вечера. Он решил, что благоразумнее будет извиниться перед королевой и посидеть несколько дней дома, изображая из себя славного песика. Он вышел из-за двери и принялся благовоспитанно лакать суп.