Тайна седьмого уровня - Таругин Олег Витальевич - Страница 28

По возможности равномерно распределив свой вес на все точки опоры, я осторожно усилил нажим, постепенно смещая центр тяжести и всей массой повисая на неподатливой рукояти. Секунда, другая… заржавленная ручка нехотя сдвинулась с места и, пройдя почти половину положенного ей расстояния, застопорилась. Уже лучше! Существенно воспрянув духом, я отпустил руку, снова распределяя массу своего отягощенного сумкой и автоматом тела между двумя не слишком надежными опорными точками. Увы, нижняя скоба еще раз такой нагрузки уже не выдержала – под ногами что-то тихонько скрипнуло, и я повис, вцепившись руками в скобу над головой. Выскользнувший из-под подбородка фонарик короткой молнией сверкнул на прощание и с негромким бульканьем канул в темную воду. Мило! Знаете, наверное, я отношусь к той не слишком редкой породе людей, которые не часто, но оказываются в совершенно идиотских положениях – вот вроде этого. Только такой счастливчик, как я, сумел переиграть целую спецслужбу, разгадать самую таинственную тайну на свете, получить задание спасти два мира и… застрять в трех метрах от выхода из-за нескольких проржавевших железяк! Впрочем, это все лирика…

Вернувшись к суровой прозе жизни, я подтянулся и утвердился ногами на следующей скобе. С сожалением глянул вниз, туда, где под маслянисто-черной поверхностью покоился мой прекрасный непромокаемый американский фонарик (интересно, зачем делать фонари в непромокаемом, полностью герметичном корпусе, если они плавают не лучше утюга?), и снова потянулся к рукоятке. Правда, теперь она торчала из ниши горизонтально почти на уровне моей груди. Что ж, меняем дислокацию, стараясь двигаться мягко и не делать резких движений, я перебрался на следующую ступеньку. Теперь я мог попытаться опустить стопор, не дергая, а нажимая на него. Вот только, если я все-таки сумею открыть люк, мне придется пригнуться: ржавые створки находились теперь в опасной близости от моей короткостриженой головы.

Упершись ладонью в ручку и убедившись, что скоба под ногами хоть немного и просела, но прямо сейчас обламываться не собирается, я навалился на нее всеми своими восемьюдесятью килограммами… Если бы не выдержала и сломалась сама ручка – купаться бы мне еще раз (зато фонарик бы нашел – ведь, как известно, нет худа без добра), но она выдержала! Не выдержала, естественно, скоба под ногами – причем в тот самый миг, когда в глубине ниши что-то обиженно хрюкнуло и проклятая ручка, едва не отдавив мне пальцы, резка опустилась вниз.

Несчастная ступенька не смогла смириться со столь резким перераспределением нагрузки и предпочла тихо уйти вслед за легшим на дно фонариком, предоставив мне право испытать на прочность свою вышерасположенную товарку. И уже, что называется «под занавес», над моей головой с ужасным скрипом разверзлись обе створки, в работоспособности коих я совсем недавно сильно сомневался. На голову и за шиворот щедро сыпануло землей, кусочками отколовшейся ржавчины и еще каким-то скопившимся под фальшивым валуном мусором – и все стихло. Я поднял голову и взглянул в светло-голубой квадрат неба: валун был кем-то заботливо сдвинут в сторону – или его в этом мире вообще не существовало.

В этот момент меня наконец пробрало, и я начал смеяться. Висел на готовой вот-вот обломиться ржавой железяке в заполненной водой шахте заброшенного гитлеровского бункера и судорожно трясся от хохота!

Да уж, не хотел бы, чтобы меня, доблестного майора армейского спедназа Юрика Кондратского, человека, как говорится, «сложной и героической судьбы», трижды награжденного боевыми наградами и четырежды раненного «пса войны», в этот момент увидел кто-нибудь из моих ребят-диверсантов.

На этом моя подземная эпопея и закончилась: я подтянулся, нашел ногой опору и преодолел последний метр. Правда, это было еще не все. Уже вылезая наружу, я зацепился сумкой за край люка – стоило сейчас обломиться еще хотя бы одной скобе, и я почти наверняка спикировал бы вниз.

Вот тут-то я и получил совершенно нежданную и абсолютно нежеланную помощь: чьи-то сильные руки подхватили меня под мышки, одним движением выдернули из люка и, сорвав с плеча сумку и автомат, грубо швырнули лицом вниз, лихо заломив руки и привычно ткнув в затылок чем-то холодным и твердым. Зашуршала под подошвами трава, и незнакомый голос удовлетворенно произнес над моей головой:

– Ну, наконец-то! Со свиданьицем, коллега! А то мы уж забегались, неуловимый ты наш…

Сказать, чтобы я сильно удивился, так я бы не сказал: чего-то подобного я ждал уже давно. В конце концов, все время везти не может; да и является ли появление моих преследователей именно невезением? Я имею в виду то место и ту ситуацию, в которой оказался. Здесь, в чужом мире, я не отказался бы ни от чьей помощи – это на нашей Земле мы были врагами, а тут… Общие проблемы и тем паче опасность, как известно, сближают.

Пока я отдыхал – после подземного купания и идиотского противоборства с ржавой лестницей даже заломленные руки казались ничего не значащим пустяком – и предавался размышлениям о будущем союзе с коллегами-оппонентами, на запястьях зловеще клацнули наручники и меня, довольно грубо взяв под локти, перекантовали к ближайшей бетонной глыбе, пристегнув к какой-то торчащей из железобетона скобе.

Вот так! Никакого, понимаешь, уважения к представителю соседней силовой структуры.

Зато пока меня тащили, я успел осмотреться и предварительно оценить ситуацию. Итак, трое – мои добровольные носильщики числом «два» и старший группы, стоящий чуть поодаль и с нескрываемым удовлетворением на лице наблюдающий процесс моей транспортировки. Конкретные ребята «спортивного телосложения» с классической короткой стрижкой, одетые в неприметные джинсики, самые что ни на есть обычные футболки и балахонистые куртки-ветровки, под которыми – по себе знаю – очень удобно прятать наплечную кобуру. Бесшумные ПСС[7] в руках – и непоколебимая решительность в глазах. Группа перехвата, одним словом. Ясненько…

Я повертел головой, разминая затекшую шею и оглядывая окружающую местность; точнее, не всю местность, естественно, а высматривая вполне конкретный объект – все ту же приметную бетонную глыбу. Ага, вот и она! И, конечно, наклоненная. Что ж, все как и должно быть – я, увы, на месте.

– Ну, с прибытием, – вдоволь налюбовавшись на меня, первым нарушил молчание старший, – Как водичка? Ты, я вижу, запачкался немного. Отряхнулся бы, что ли…

Он засмеялся, чрезвычайно довольный шуткой. Я тоже улыбнулся: то, что он настроен на юмористический лад, – мне подходило.

– Да, грязновато там. Фрицы, гады, когда уходили, видно, кран над раковиной не закрыли – вот и натекло. Кстати, спасибо за помощь, если бы не вы, я б опять искупался. А вы тут случайно проходили, да? – с самым невинно-идиотским видом, на какой был способен, спросил я. – Али подослал кто?

– Родина по тебе соскучилась, коллега. – Старший сделал своим орлам какой-то знак, видимо позволяя им немного расслабиться. Ребята дисциплинированно раздались в стороны, однако стволы не спрятали, продолжая ненавязчиво держать меня под прицелом. Грамотно так держать – без лишней суеты и не перекрывая друг другу секторы огня. Интересно, кем они меня считают? Что я им, Терминатор? Ну куда, скажите, я со своими наручниками от этой глыбы денусь? Пока буду дергаться, они в меня не торопясь по две обоймы всадят. Смешно просто! Только вот не сильно-то и смеется…

– Заставил ты нас побегать, – вполне дружелюбно продолжил старший, нагибаясь и поднимая с земли мой «Штурмгевер». – От самой столицы за тобой скачем, едва угнались. Слушай, это где ж ты такую «пушку» откопал? Ты смотри, прямо в заводской смазке… – Мой потенциальный союзник по спасению мира с искренним интересом повертел оружие в руках. – И много внизу таких игрушек?

– Ни одной, – честно признался я, припомнив залитый водой единственный уровень местного «Вервольфа». – В этом бункере я таких игрушек не видел. А вот в нашем мире они ящиками лежат, бери – не хочу.