Творчество как точная наука. Теория решения изобретательских задач - Альтов Генрих Саулович - Страница 16

«Тема стоит пятьдесят тысяч, но неизвестно, можно ли на эти средства сконструировать нужный прибор», — сказал академик.

Качугин тут же объяснил, как измерить температуру долгоносика обыкновенным медицинским термометром.

С этой задачей тоже были поставлены опыты. Девятнадцать восьмиклассников решали (каждый отдельно) эту задачу полчаса. Правильные ответы дали пять человек. Другая группа получила тот же текст задачи, но с примечанием: «Если вы замените термин «долгоносик» несколькими простыми словами, задача станет легче». Результат: 17 правильных ответов за то же время…

В самом деле, заменим слово «долгоносик» хотя бы словами «нечто очень маленькое» (букашка, песчинка, капелька), и задача резко упростится. Разве трудно узнать температуру одной капельки, если идет дождь и можно набрать стакан дождевой воды?..

Задачи 24 и 25 (см. приложение 1) на шаге 2.1 освобождены от терминов, хотя, пожалуй, в условиях задачи 25 не мешало бы заменить термин «молниеотвод» не очень красиво звучащим, но намного более удобным для обработки словосочетанием «проводящая палка» или «проводящий столб».

Следующий шаг — выбор конфликтующей пары элементов. В задаче 24 этот выбор предельно прост: есть изделие (ложка), есть инструмент (круг) — готовая пара. Сложнее обстоит дело с задачей 25: в условиях упомянуты антенна радиотелескопа, радиоволны, молния, молниеотвод. Действуя по правилам, пытаемся отобрать изделие и инструмент… и наталкиваемся на несколько необычную картину: в задаче два изделия (молния и радиоволны) и один инструмент (молниеотвод). Вместо одной конфликтующей две бесконфликтные пары: конфликт возникает не «внутри» пар, а между ними. Проводящий молниеотвод не конфликтует с молнией — он способен ее «принимать». С другой стороны, непроводящий молниеотвод вполне ладит с радиоволнами — он их не «принимает» и потому не задерживает.

Кстати, не надо смущаться этих необычных словосочетаний — «проводящий молниеотвод» (масляное масло… каким еще может быть молниеотвод?!), «непроводящий молниеотвод» (какой же это молниеотвод, если он не отводит молнию?!). Нужен весьма незаурядный стиль мышления, чтобы без АРИЗ воскликнуть: «Мне нужен непроводящий проводник! Не полупроводник, это все-таки проводник, а именно непроводящий проводник; не теплая вода, а ледяной кипяток; газообразный камень, темный свет…» АРИЗ делает нормой такой стиль мышления — нетривиальный, парадоксальный, оперирующий противоречиями. А главное — этот стиль закономерно возникает как рабочий режим творческого мышления: включается не по наитию, не по воле случая, а по программе, обеспечивающей его устойчивое поддержание на протяжении всего решения задачи.

Итак, молниеотвод должен быть проводящим и непроводящим. По правилу третьему берем для построения конфликтующей пары «непроводящий молниеотвод», который обеспечивает свободное прохождение радиоволн, нормальную работу антенны. Что такое «непроводящий молниеотвод»? Деревянный, стеклянный, водяной столб. Еще проще: убрали металлический столб, остался воздух или пустота — все равно.

Историки науки уже полвека с восторгом пересказывают легенду о том, как однажды Поль Дирак, решая шуточную задачу о дележе некоторого неизвестного числа рыб, получил в ответе отрицательное число. В самом деле, как может компания рыбаков разделить улов, скажем, в минус две рыбы (или, лучше того, улов, составляющий мнимое число рыб)… Все отбрасывали такое решение, а Дирак не отбросил, ведь математически это совершенно верное решение. Быть может, спрашивают историки науки, такой образ мыслей и помог Дираку предсказать существование позитрона — «положительного электрона», «положительного отрицательного заряда…»

При работе по АРИЗ отрицательные, мнимые, а то и вовсе «нерыбные рыбы» возникают обязательно.

Отсутствующий молниеотвод хорошо пропускает радиоволны, но не ловит молнию. Поскольку молниеотводу уже приписано одно свойство (быть отсутствующим), из двух пар составлена одна конфликтующая пара и получено техническое противоречие в канонической форме. Выявлены конфликтующие элементы, есть ТП — и вторая часть АРИЗ завершается построением модели задачи.

Перейдя от технической системы, описанной в условиях задачи к модели, мы сузили число рассматриваемых элементов. Теперь, на шаге 3.1, предстоит продолжить отбор: из двух конфликтующих элементов надо выбрать один — тот, который можно менять,

«Можно менять», «нельзя менять» — довольно расплывчатые определения. Позже мы перейдем к более точным. А пока достаточно простых правил, приведенных в тексте АРИЗ, которые в подавляющем большинстве случаев позволяют без затруднений выбрать нужный элемент.

Следующий шаг — составление ИКР. Как и на предыдущих шагах, здесь действуют четкие правила, заставляющие усугубить парадоксальность модели задачи: то, что требует модель, должно быть достигнуто не иначе как «само собой». АРИЗ не оставляет права мыслить несмело… И снова продолжается сужение поискового поля: теперь (шаг 3.3) выделяется часть элемента, выбранного на шаге 3.1. Именно к этой части предстоит «привязывать» физическое противоречие, которое будет сформулировано на шагах 3.4 и 3.5.

На первый взгляд может показаться, что шаги слишком детализируют ход решения. В самом деле, почему бы не объединить, например, шаги 3.4 и 3.5? Раньше так и было. Но со временем выяснилось, что при слишком резком переходе от ИКР к ФП часто возникают ошибки.

Если к одной части элемента технической системы предъявлены взаимопротивоположные требования, появляется необходимость прежде всего проверить, нельзя ли простыми преобразованиями «развести» эти требования. Такая проверка и осуществляется на шаге 4.1. Проверяя, можно или нельзя разделить противоречивые свойства, следует все время помнить об ИКР: разделение должно быть осуществлено «само» или «почти само». Ионизировать столб воздуха нетрудно; можно, например, использовать радиоактивное излучение. Но ионизированный воздух — проводник, который, как и металл, поглощает радиоволны. Проще уж поднимать и опускать металлические столбы, во всяком случае, это безопаснее для окружающих. Все дело в том, чтобы свободные заряды возникали в нужный момент «сами собой» и «сами собой» исчезали, «поймав» молнию.

Простейшие преобразования, предусмотренные шагом 4.1, часто лишь намечают путь решения в самых общих чертах. Надо сделать так, чтобы в нужный момент каким-то образом сами по себе возникали заряды, каким именно образом — пока неочевидно.

Следующий шаг — использование таблицы типовых моделей задач и вепольных преобразований (приложение 2).

Как уже говорилось, классификация моделей задач основана на следующих признаках:

— сколько элементов содержит модель задачи;

— какие это элементы — вещества или поля;

— как они взаимосвязаны;

— какие ограничения налагают условия задачи на изменение имеющихся элементов и введение новых;

— относится ли задача к изменению объекта (нужно ввести «поле на входе») или к измерению и обнаружению (нужно получить «поле на выходе»).

Основываясь на этих признаках, можно составить подробный классификатор. Но многие задачи второго типа (даны два элемента) легко переводятся в задачи первого типа, особенно если нет ограничений на замену элементов. «Поле плохо взаимодействует с веществом; нужно обеспечить хорошее взаимодействие; поле можно заменять и изменять». Отбросим «плохое» поле и получим модель задачи первого типа (дан один элемент). Точно так же многие задачи третьего типа легко переводятся в задачи второго или первого типа. Поэтому в таблицу, приведенную в конце книги, включены только те модели, перевод которых в более простые классы невозможен или затруднителен.

В модели задачи 24 два элемента (два вещества): изделие и инструмент. По условиям задачи изделие обязательно должно подвергаться обработке шлифовальным инструментом, поэтому нельзя перевести эту задачу в класс 1. Модель задачи 25 включает три элемента: два поля и вещество. Опять-таки ни один из этих элементов убрать нельзя — исчезнет конфликт, разрушится модель задачи, поэтому задача относится к классу 16.