За стеной фильтров. Что Интернет скрывает от вас? - Паризер Эли - Страница 24

Такова еще одна преграда на пути к правильному пониманию мира, которую создают персонализированные фильтры: они изменяют наше представление о карте. Что еще тревожнее, они часто удаляют белые пятна, преобразуя известное неизвестное в неизвестное.

Традиционные, неперсонализированные медиа часто дают надежду на репрезентативность. Редактор газеты выполняет свою задачу хорошо лишь тогда, когда газета в той или иной мере отражает новостную картину дня. Это один из способов преобразовать неизвестное неизвестное в известное неизвестное. Если вы пролистаете газету, пропустив большую часть статей и заглянув лишь в некоторые из них, вы, по крайней мере, будете знать, что есть новости или даже целые разделы, которые вы проигнорировали. Даже если вы не прочли статью о наводнении в Пакистане, вы хотя бы заметили заголовок и, может быть, вспомнили: да, есть такая страна — Пакистан.

За стеной фильтров все выглядит иначе. Вы не видите того, что вас совсем не интересует. Вы даже не можете представить себе, что пропускаете какие-то важные события и темы. И вы не можете оценить, насколько репрезентативны ссылки, поскольку не представляете, как выглядит среда, из которой они взяты. Как скажет любой специалист по статистике, невозможно понять, насколько смещена выборка, изучая только ее саму: нужно с чем-то ее сравнить.

В крайнем случае вы можете посмотреть на свою подборку ссылок и спросить себя: похожа ли она на репрезентативную выборку? Заметны ли в ней конфликтующие точки зрения? Присутствуют ли разные взгляды, размышления людей разного типа? Но и это тупиковая ситуация, потому что при тех объемах информации, которые сейчас имеются в Интернете, получается своего рода фрактальное[227] разнообразие: на каждом уровне, даже в рамках очень узкого информационного спектра (к примеру, готы-атеисты, играющие в боулинг), присутствует многоголосие и разнообразие взглядов.

Мы не способны воспринимать мир целиком и сразу. Но самые эффективные информационные инструменты дают нам представление о нашем месте в нем — в случае библиотеки буквально, а в случае первой страницы газеты в фигуральном смысле. В этом состояла одна из главных ошибок ЦРУ в деле Юрия Носенко. Управление собрало массив специализированной информации о нем, не понимая, насколько она специализирована. Поэтому, хотя над делом годами работали многие блестящие аналитики, ЦРУ упустило из виду то, что стало бы очевидным при взгляде на человека в целом.

В персонализированных фильтрах нет функции «отдалить изображение», и поэтому, пользуясь ими, очень легко утратить ориентиры и поверить, что мир — узкий остров. Хотя на самом деле это колоссальный и разнообразный континент.

Глава 4

Петля «я»

«У тебя одна идентичность, — говорил основатель Facebook Марк Цукерберг журналисту Дэвиду Киркпатрику, автору книги The Facebook Effect[229]. — Те времена, когда у тебя один имидж для своих приятелей на работе, другой — для своих коллег, третий — для остальных своих знакомых, наверное, уже подходят к концу… Иметь две личины — значит быть недостаточно честным»[230].

Год спустя, вскоре после публикации книги, 26-летний Цукерберг выступал на сцене Музея компьютерной истории в Маунтин-Вью вместе с Киркпатриком и журналистом радио NPR Гаем Рэзом. «В книге Дэвида, — сказал Рэз, — вы говорите, что у людей должна быть только одна идентичность… Но я веду себя по-разному в семье и с коллегами»[231].

Цукерберг пожал плечами: «Ну, я просто так сказал, и все».

Рэз продолжал: «А вы сейчас та же самая личность, что и в общении с друзьями?»

«Э, да, — ответил Цукерберг. — Все тот же неуклюжий я»[232]. Если бы Марк Цукерберг был обычным молодым человеком лет двадцати с небольшим, такая путаница во взглядах была бы в порядке вещей: большинство из нас не уделяют много времени философским рассуждениям о природе идентичности. Однако этот человек контролирует самую могущественную и популярную в мире технологию управления имиджем и самовыражения. И его точка зрения по этому вопросу играет ключевую роль в стратегии, которую он придумал для своей компании и Интернета в целом.

Выступая на одном из мероприятий нью-йоркской конференции Ad Week, исполнительный директор Facebook Шерил Сэндберг сказала, что ожидает быстрых перемен в Интернете. «Люди не желают того, что адресовано всему миру, — им хочется чего-то, соответствующего тому, что они сами хотят увидеть и узнать», — заметила она и предположила, что через 3–5 лет такая ситуация станет нормой[233]. Цель Facebook — быть в центре этого процесса, единственной платформой, посредством которой все остальные сервисы и сайты воспринимают личные и социальные данные. У вас одна идентичность — это ваш профиль на Facebook; и она повсюду за вами следует и влияет на ваш опыт.

Сложно представить себе более радикальный отход от ранних принципов Интернета: в те времена во многом привлекательность Сети объяснялась именно тем, что свою личность можно было не раскрывать. В чатах и форумах ваши пол, раса, возраст и место жительства были именно такими, как вы утверждали. Пользователи ликовали, потому что новая среда позволяла скрывать что угодно. Основатель Electronic Frontier Foundation Джон Перри Барлоу мечтал о «мире, куда может войти любой, не имея никаких привилегий или предубеждений, основанных на расе, экономическом или военном могуществе, месте рождения»[234]. Любой желающий мог переступить границы и экспериментировать, примеряя на себя разные личины. Казалось, грядет революция.

Однако когда законодательство и коммерция догнали развитие технологий, простор для анонимности в онлайне стал сужаться. Анонима нельзя привлечь к ответственности за его действия; анонимные клиенты мошенничают, анонимные комментаторы начинают бессмысленные перепалки, анонимные хакеры причиняют неприятности. Чтобы установить доверие, на котором основаны нормальная жизнь сообщества и капитализм, нужно знать, с кем вы имеете дело.

Поэтому сотни компаний занимаются деанонимизацией Интернета. Фирма PeekYou, основанная создателем сайта RateMyProfessors.com[235], патентует методы, позволяющие сопоставлять интернет-псевдонимы с именами реальных людей[236]. Компания Phorm помогает провайдерам внедрить метод «углубленной проверки пакетов», чтобы изучать трафик на их серверах. Она пытается собрать всеобъемлющие досье на каждого пользователя, чтобы затем использовать их в рекламе и персонализированных услугах. А если провайдеры вдруг начнут осторожничать, то, например, компания BlueCava может занести в базу данных все компьютеры, смартфоны и прочие устройства с интернет-доступом по всему миру; по ним можно будет обнаруживать их пользователей[237]. Иными словами, даже если вы установили самые жесткие настройки конфиденциальности вашего браузера, ваш гаджет вскоре сможет сдать вас с потрохами.

Эти технологические достижения позволяют обеспечить более устойчивую персонализацию, чем все, что мы видели до сих пор. И мы все чаще будем передавать компаниям, оказавшимся в центре этого процесса, право создавать описание наших реальных «я». Когда вы знакомитесь с человеком в баре или в парке, то рисуете для себя некий образ исходя из его поведения и действий. Facebook и другие игроки рынка идентичности намерены стать онлайновыми посредниками в этом процессе. Но если они будут действовать некорректно, результат получится размытым и искаженным. Необходимое условие грамотной персонализации — понимание того, что составляет личность человека.