Как я изменил свою жизнь к лучшему - Литвинов Сергей - Страница 66

Но тут случилась заминка…

Летний костюм – дело хорошее, но всю мою обувь вынес разгневанный жених. Почесывая задумчиво головушку, я стояла и рассматривала предлагаемые судьбой варианты. Не особо с ними было, с вариантами-то. Дело в том, что у меня маленький размер ступни, а у Людвики Брониславовны на три размера больше. Ну, тут все ясно сразу – вариант с ее туфлями отпадает. Других дам в квартире не водилось, и самой маленькой обувью из тех, что нашлись, были домашние тапочки для гостей, размера на полтора больше моего, без задников, с каблучком сантиметра три и… большими пушистыми розовыми помпонами.

Красота страшная! Заграница, точно. А дефицит-то какой в те времена…

Костюмчик я надела, тапочки засунула в накладные карманы пиджака и, глубоко вдохнув-выдохнув, решительно отправилась к кухонному окну – осматривать пути побега.

Ситуация складывалась такая: чтобы проделать акробатический трюк с перелезанием, для начала требовалось открыть лестничное окно. Надежда была, что оно не закрыто на защелку, потому как сосед по площадке предпочитал курить именно у этого окна и частенько его просто прикрывал. Я принесла швабру из туалета, распахнула окно, перевалилась через подоконник и спокойно достала до рамы лестничного окна.

Ура! Створки свободно подались – и отворились.

А дальше – собственно, эвакуация!

Я прикинула расстояние от подоконника до подоконника, и как-то мне стало не по себе. Расстояние оказалось очень даже приличным. Нужно было вылезти из кухонного окна полностью, держась за козырек подоконника, и дотянуться левой ногой, почти сделав шпагат, до подоконника лестничного окна.

Скажем прямо: не самая умная идея побега…

Я на минуточку представила себе, что застреваю между двух окон, раскорячившись на стене, демонстрируя прохожим свои новенькие фирменные трусики «неделька», купленные у фарцовщиков аккурат перед этой поездкой в Ригу, или того пуще – не только прохожим, но и пожарникам, вызванным меня спасать, как сдуревшую от испуга кошку с дерева.

И загрустила…

Я перегнулась через подоконник и еще раз прикинула расстояние и свои возможности. Страшновато вообще-то, но вроде бы должна дотянуться.

Что делать? Рисковать или не стоит? Потерплю денек и завтра улечу…

Да ну, на фиг! К маме хочу! Домой хочу!

Задрала юбку до талии, таки открывая любопытствующим прохожим трусики, и полезла!

И, как ни странно, довольно быстро и сноровисто перелезла, правда, труханула немного в один момент, когда пришлось прижаться пузом к стене дома, но это быстро прошло.

И – оп-ля: я на лестнице!

Показала язык распахнутому кухонному окну своего покинутого каземата, поправила одежду, отряхнулась. Достала из карманов тапочки, надела и осмотрела себя.

М-м-м-да…

Картина Репина «Приплыли»: строгая белая блузка, сдержанный летний костюм… и розовые тапочки кокотки без задников с огромными пушистыми помпонами! К тому же – норовившими слететь с ноги, потому как были большеваты для моей ступни…

Офигеть!

И все-таки – вперед и с песней!

Я долго ловила такси, парочка притормаживали было на мою поднятую руку, но что-то в моем облике их явно смущало – в последний момент водилы давали газку и уезжали. Но один все-таки остановился и, приветливо улыбаясь, спросил меня что-то по-латышски, когда я распахнула дверцу машины.

–?Мне в аэропорт, – по-русски ответила я.

Расслышав мой акцент, водитель улыбаться перестал, сделался сразу угрюмым и назвал мне совершенно заоблачную цену за проезд.

–?Я от жениха бегу. Латышского. Со свадьбы, – строго отрапортовала я.

Он окинул меня с головы до ног изучающим взглядом, задержался на тапочках, посмотрел мне в лицо и, снова улыбнувшись, пригласил жестом:

–?Садитесь. Тогда бесплатно довезу. Быстро и с гарантией!

Так я сэкономила рубля полтора, а то и все два, уж не помню, но довез он меня на самом деле очень быстро.

И бесплатно.

На меня откровенно глазели любопытствующие пассажиры в здании аэропорта: кто сочувственно, строя свои предположения о причинах такого непорядка в одежде молодой девушки, а кто с усмешкой, прокручивая свои варианты возможных событий.

Одна сердобольная тетка даже угостила меня пирожком с капустой и повздыхала сочувственно надо мной, только что по головке не погладила, представляете?

У стойки пропуска на посадку служащая долго проверяла мой билет и с подозрительным прищуром осматривала с ног до головы. Пришлось соврать, что дверь захлопнулась, когда я выносила мусор перед отъездом, она разулыбалась такому простому объяснению и пропустила меня.

Я еле поднялась по трапу: сначала слетел один шлепок с ноги, потом второй, и в довершение моих мытарств стюардесса перед самой дверью самолета поинтересовалась:

–?Ограбили вас, что ли?

–?Нет, – тяжело вздохнула я и призналась честно:

–?От жениха бегу. В чем смогла!

–?А! – понятливо кивнула она и предложила:

–?Проходите.

Когда мы приземлились в Симферополе, я уже перестала обращать внимание на реакцию людей по поводу моего нестандартного внешнего облика, а сосредоточилась только на том, чтобы как можно реже терять тапки.

Очередь у касс на троллейбус прошлась по мне вопросами, приколами и нескрываемыми смешками, даже водитель троллейбуса не преминул про розовые помпоны высказаться. Как ему казалось – с юмором…

Но это все была просто ерунда!

Впереди меня ждало настоящее испытание – длинная лестница, ведущая вниз, к моему дому. Длинная, очень длинная – с километр спуска от остановки.

Мне предстояло преодолеть ее в постоянно слетающих тапочках…

Словом, когда я оказалась перед дверью родной квартиры, настроение у меня было еще то – как после боя.

И тут я наконец сообразила, что придется как-то объяснять родителям мое столь внезапное появление, отсутствие вещей и все тот же внешний вид.

Я глубоко вдохнула, смиряясь с неизбежным, выдохнула – и нажала кнопку звонка.

Дверь открыла мама, молча, с непроницаемым выражением лица, окинула меня взглядом – с головы до ног, задержалась на розовых помпонах…

–?Ну что, доченька, – спокойно спросила мама, – сходила замуж?

–?Да уж… – вздохнула доченька тягостно в ответ.

И шагнула через порог, и захлопнула за собой дверь, и посмотрела на маму…

И мы как начали хохотать!

Мы не могли остановиться – смеялись до слез, до изнеможения, согнувшись пополам, мама держалась рукой за стенку, я вообще привалилась к стене боком – мы утирали слезы, и мама все показывала жестом, прикладывая палец к губам, пыталась сказать:

–?Ти-и-ише, па-па ус-лы-шит!

И мы продолжали хохотать с новой силой. А чуть отдышавшись, вытирая слезы смеха, распрямившись, мама предупредила:

–?Отцу не говорим!

Слава богу, папа мой был занят – смотрел какой-то там чемпионат по футболу, а это святое. И, если кто не помнит, в те далекие и во многом прекрасные времена, перерывов на рекламу не было. Поэтому он быстренько обрадовался моему приезду, поцеловал в щечку и отправил из комнаты – не мешать!

Мы сидели с мамой на кухне за столом, я еле самую вкусную еду на свете, приготовленную мамой, и рассказывала ей в лицах и подробностях, помогая себе жестами и мимикой, о своих приключениях – и мы снова хохотали до слез, и было это самое что ни на есть большое счастье!

Вечером позвонил Вадим. Он спросил у мамы: дома ли Таня? Получив подтверждение, попрощался и положил трубку. Больше мы с ним не виделись и никогда не разговаривали, даже по телефону.

На следующий день я отправила бандеролью розовые тапки в Ригу.

А где-то недели через две или три, не помню уже точно, мы с мамой сходили на почту и получили две посылки с моими вещами и сумкой.

Вот так я первый раз попробовала сходить замуж.

Э-э-эх!

Жаль, что я не сбежала со следующей своей свадьбы, хотя порыв такой был – прямо накануне торжества.