Подземная война - Орлов Алекс - Страница 25

– Никто не ушел? – спросил сержант, вытирая клинок пучком травы.

– Никто, сэр! – ответил капрал. – Они даже не пытались бежать, сэр!

– Да, удивительно.

– А вот и объяснение, – сказал капрал и подойдя к сержанту подал малую печать тайной канцелярии.

– Вот так история! – поразился тот.

– У них у всех такие, а вон у офицера – бляха побольше.

– Теперь понятно, почему они такие бойкие – и в плен не просились, и прочь не бежали.

– Гвардия, так их разэдак. Сколько они нам крови попортили, сколько товарищей положили.

– А сейчас сколько?

– Четверо убитых, один сильно ранен в ногу.

– Кто?

– Вильямсон.

– Верхом сидеть сможет?

– Сможет.

– Тогда перевяжите его покрепче, плесните дурмана, чтобы рана не болела и пусть верхом отправляет к границе. Тащить его с собой можем не можем. И дайте запасную лошадь.

– Слушаюсь, сэр.

– Наших отнесите подальше и похороните так, чтобы никто до поры не понял, что это мы здесь накорулесили.

Потеряв пятерых из состава и, насколько было возможно, уничтожив следы своего пребывания на месте боя, отряд двинулся дальше, держась зарослей, лесочков и сторонясь дорог.

Где было многолюдно – обходили, где пара прохожих – пережидали. И так, не слишком быстро, дотопали до самого вечера.

После очередного привала, сержант приказал выставить арьергард, чтобы в темноте в хвост отряду не пристроились лазутчики врага – такое случалось в темное время, когда отряд не замечает врага, а тот ожидает случая, чтобы убить командира или отравить на привале кашу.

В арьергард поставили двоих и они пошли в тридцати шагах позади, изредка останавливаясь, когда им казалось, что был подозрительные шорох.

– Эй, Леман, ты чего сегодня какой-то смурной? – шепотом спросил один из арьергардных.

– Тяжко как-то.

– Дык, мы через каждый час на привал становимся – чего тебе тяжко?

– Я не про это. Гнетет меня тоска – сил нет.

– Откуда тоска-то? Мы ж такую победу одержали да еще над кем – на шакалами самой тайной канцелярии. Я до сих пор радуюсь. Откуда тоска-то?

– Ну, победе этой я тоже обрадовался, но тоска у меня после той деревни.

– А чего не так?

– А того не так, Ряффи, что мы живых людей, как скот резали и даже не мужиков, а всех подряд!..

– Да не ори ты, – одернул его Ряффи и остановившись, прислушался. Потом они пошли дальше.

– Не понимаю я тебя, мы же не первый год служим, ты всякого повидал и карнейцев ненавидишь, а это были карнейцы, пусть бабы и дети малые, но карнейцы. И потом, я не заметил, чтобы ты задумывался в деревне – рубил и колол налево и направо.

– В том то и ужас, Ряффи, я ведь только позже отошел от этого безумия и обомлел, понимаешь?

Леман остановился и силясь в темноте разглядеть лицо товарища, продолжил:

– Я будто бы оттаял и посмотрел на руки, а они в крови, понимаешь? Когда я перестал быть зверем и вернулся к своей человеческой сущности мне стало страшно, Ряффи. Я несу теперь этот камень на себе, а он давит – нестерпимо давит.

– Ладно, пошли, – подтолкнул его напарник. – Давай просто идти, а то от своих отстанем.

Еще через полчаса их сменила другая пара, а они вернулись в общую колонну.

Вскоре подошли к удобному для ночлега месту и сержант Лансер распорядился вставать на ночевку.

Когда из полога было сделано подобие командирской палатки, из темноты к сержанту шагнул солдат:

– Сэр, я должен с вами поговорить, – сказал он негромко.

– Ряффи, это ты?

– Я, сэр.

– Ну, давай отойдем.

И они спустились по склону на дно оврага, где стылый воздух тек словно река и холодил ноги.

– Говори, чего у тебя?

– Леман, сэр.

– А что он?

– Он… Ему не понравился приказ на сожжение деревни.

– Почему?

– Он сказал, что убивать мирных это подло и все такое.

– Но я видел, как он работал, по-моему справлялся, – слегка удивился сержант.

– Так точно, сэр, я тоже видел. Но он сказал, что теперь ужаснулся тому, что сделал и сейчас весь в тоске.

– А ты не пробовал поговорить с ним по-товарищески, прежде чем вот так сразу бежать к командиру?

– В том то и дело, что пробовал, сэр, но он только сильнее распалялся.

– М-да, ну и задачка, – вздохнул сержант и поправил портупею.

– Вы не думайте, сэр, я не какой-нибудь стукач. Если бы он у вас монету спер, чтобы пропить, я бы его прикрыл. Но тут… Я был в экспедиции на Тихумане.

– Я слышал про нее.

– Это был десант, сэр. Мы пытались заткнуть рты этим местным обезьянам, ведь они сорвали ингландские флаги и объявили себя отдельным королевством.

– Да, я помню.

– Нас было три сотни – вполне достаточно, чтобы разогнать этих дикарей. Ну и, конечно, начали с таких вот операций, как в деревне. И у нас тоже завелся один такой нытик, сэр, а мы не обращали на него внимания, кто-то давал выпить, кто-то успокаивал. Однажды ночью он испарился из лагеря, а под утро эти твари атаковали нас с трех сторон. Выжило не больше дюжины.

– Это он их привел?

– Да, сэр. И я не хочу проторять ту же ошибку. Может быть, стоило его просто отправить с раненным Вильямсом, но тогда я еще ничего не знал.

– Ладно, приведи его сюда. Просто позови и приходите вдвое, я здесь подожду.

– Хорошо, сэр, – кивнул Ряффи и поднялся наверх. А когда вернулся с Леманом, сержант ждал их сидя на траве и перед ним, едва теплился огонек походного светильника.

– Присаживайтесь, ребята, – сказал сержант указывая на траву перед собой.

Солдаты сели и Леман покосился на Ряффи.

– Леман, так получилось, что я узнал о твоей тоске, – начал сержант и сразу заметив, каким взглядом Леман наградил Ряффи, поднял руку в останавливающем жесте.

– Нет-нет, ты неправильно понял. Твой товарищ попросил помощи, ведь мы здесь все заодно, ты согласен?

– Так точно, сэр, – угрюмо кивнул Леман.

– Сейчас мы просто побеседуем и уверен, ты будешь в порядке. Так что тебя беспокоит, Леман, скажи мне?

– Я… Мне жаль тех людей, сэр.

– Каких еще людей, Леман?

– Там в деревне, сэр. Мы вели себя неправильно, так нельзя поступать солдатам.

– Я не очень понимаю тебя. Мы убивали врагов, Леман. Мы убивали тех, кто желает нашему королевству только плохого. И будь у них возможность, они бы сделали то же самое, а мы их просто немного опередили. У врагов нет возраста или пола, они всегда враги.

– Но мы тренированные солдаты, сэр, мы должны воевать с солдатами врага, зачем было устраивать эту резню?

– А ты, Леман, знаешь о бунте в Тарлинии?

– Об этом все знают, сэр.

– А ты знаешь сколько деревень уже сожгли бунтовщики?

– Нет, сэр.

– А я тебе скажу – двенадцать. Двенадцать деревень и всех, кто не успел сбежать они уничтожили. А ты знаешь, сколько уже мы перехватили карнейских агентов, которые пытаются пробиться к местам боев с бунтовщиками?

– Нет, сэр, – совсем тихо произнес Леман.

– Четверых за неделю и это те, кого мы перехватили. А другие перебрались с тайными пакетными в которых сообщается, где у нас находятся слабые гарнизоны и как их можно сковырнуть, чтобы захватить города и получить арсеналы. А еще есть карты с указанием тайников, где оружие уже заложено в предыдущие годы. И вот противник ведет эти боевые действия на нашей территории, а ты, попав на его территорию, воевать против врагов почему-то стесняешься. Тоска тебя потом терзает. А это твой долг, Леман. Твой долг отомстить за жертвы в наших деревнях жертвами в деревнях карнейцев.

Закончив речь, сержант замолчал потом взял светильник и поднялся. Солдаты поднялись тоже.

– Ну что, Леман, я ответил на твои вопросы, на которые ты до этого не знал ответов?

– Так точно.

– Полегчало?

– Да, сэр.

– Посмотри мне в глаза, Леман, и повтори, – потребовал сержант.

– Да, сэр! – тверже произнес Леман глядя в лицо сержанту.