Подземная война - Орлов Алекс - Страница 16

– Я сам.

И они сели.

Ландфайтер вышел на лестницу и стал медленно подниматься, слышно было, как скрипели под его тяжестью ступени. Тревор невольно их пересчитывал. Вот гость прошел их все, толкнул дверь и оказался в комнате постояльца.

Тревор зажмурился, ожидая страшного удар с треском, ведь Ландфайтер поднялся туда с секирой.

И тот, действительно стоял посреди комнаты и смотрел на спавшего постояльца. Стоял долго, минуты две, стоял и смотрел, как по лицу спящего, освещенному всполохами ламп с террасы, катились капли липкого пота.

Наконец, Ландфайтер вздохнул и сказал:

– Ладно, живи.

Повернулся и выше не лестницу. А постоялец открыл глаза и откинул одеяло. За эти пару минуть он промок насквозь.

Когда Ландфайтер вернулся на террасу, Тревор все так же стоял не двигаясь, и не знал, чего теперь ожидать.

– Ах да, ты вот что… – произнес Ландфайтер и опустился на стул. – Принеси, что ли, чего-нибудь перекусить.

– Я принес все, что было, ваша милость, – сказал Тревор.

– Ладно, тогда расскажи мне о моих людях.

– О… О каких людях, ваша милость?

– О моих людях. Ты глухой, трактирщик?

– Нет, ваша милость.

– Мне показалось ты глухой из-за того, что тебе отрубили уши. Тебе когда-нибудь отрубали уши, трактирщик? Одно, два, три или даже четыре?

– Нет, ваша милость, – пролепетал Тревор.

– Я так и думал. Как только я тебя увидел, сразу подумал – этому хитровану ни разу не отрубали уши, оттого он такой веселый.

– Я не такой уж веселый, ваша милость.

– А кто сейчас веселый, трактирщик? Сейчас время такое – суровое. Вот и я – не веселый. Как кого-нибудь увижу, обязательно зарублю. Веришь?

Ландфайтер уставил на Тревора черный бездонный взгляд.

– Ваша милость, пощадите… – пролепетал тот, чувствуя, что теряет сознание.

– Вот и ты о том же. Никто не может сказать мне ничего нового, трактирщик, все молят о пощаде. Ты огорчаешь меня, а значит тебя не ждет ничего хорошего.

Ландфайтер поднялся, прошелся вдоль столов и вдруг мощный ударом развалил один из пустовавших.

Трактирщик зажмурился, но Ландфайтер вернулся на место и сел.

– Он спас тебя, ты понял?

– Не… Не очень.

– Этот стол. Я хотелось непременно врезать кому-то топором, но тут был стол. И был ты. Мне пришлось выбирать и я выбрал его, хотя это, всего лишь, стол. Ты знаешь, почему я выбрал сухой холодный стол, вместо тебя, такого теплого, наполненного потрохами, костями и всяким прочим добром, трактирщик?

– Не… Не могу знать… ва… ваша милость.

– Все просто – мне нужно знать, куда подевались мои люди. Я это еще не выяснил, а это очень важно. Итак – Лютый и Бражник. Не бойцы, а барахло. Их было семеро, пришедших одной командой дураков из какой-то деревни в тридцати пяти милях на юго-запад. Кажется Пруды. Ты должен знать.

– Я… слы… шал…

– Ты слышал, значит уже не глухой. И значит из четырех ушей тебе одну пару можно оставить, а прав, Банжарель?

Один из спутников в длинной рубахе и кожаном плаще молча поднял над головой грязный тесак.

– Мой помощник. Рубит быстрее, чем думает и меня это устраивает. Мои ребята все такие. А Лютый и Бражники – полное барахло. Так куда они подевались, Тревор?

– За… За прозвища не ручаюсь, ваша милость, но двое заходили, это точно. Вели себя… Вольно вели себя.

– Это похоже на них, – кивнул Ландфайтер.

– Говорили, что теперь они тут главные. Надавали пинков, ели пили и ушли. Обещали вернуться, когда появятся деньги.

– У них?

– У меня, ваша милость. Они хотели денег, а я пока на мели, ходят по дороге теперь мало.

– Значит от тебя ушли живыми?

– Так точно, ваша милость. Живыми, сытыми и пьяными.

– Так-так.

Разбойник положил перед собой секиру и поскреб что-то на ее отшлифованном, как зеркало, лезвии.

– Даже если бы ты решил их убить, я бы тебя понял, трактирщик…

– Нет-нет, ваша милость, я даже не подумал! – замотал головой Тревор, прижимая руки к груди.

– Не перебивай меня, я этого не люблю, как ты, наверное, уже понял.

Тревор кивнул.

– Если бы ты уделал их чугунной сковородой, я бы тебя понял. Они ведь не заплатили, надавали тебе пинков. А пинки, это обидно, правда, трактирщик?

– При моей работе такое часто бывает, ваша милость.

– Так вот, как я уже говорил, их пришло семеро – все были полное барахло. Пришлось рубить их надвое, но не сразу, а по результатам, так сказать, выполнения заданий. Вон, Банжарель рубил, Кауди, Жирный пес, Базна, – перечислял Ландфайтер и названные мясники потрясали поднятыми над головами орудиями. И все молча.

– Кстати, ты заметил, что все они молчат? – улыбнулся Ландфайтер, словно перехватывая мысли трактирщика.

– Я… Даже… Я заметил, ваша милость…

– А знаешь почему?

– Не… Нет… – покачал головой трактирщик, уже совершенно сбитый ст олку и почти замороженный изнутри от ужаса, который исходил от этого страшного человека.

– Потому, что я им всем отрезал языки, понимаешь?

Трактирщик заторможено кивнул.

– Я подумал, что в банде должен говорить только главарь, а главарь это я. Остальные могут только слушать. Как тебя такая идея?

Тревор не ответил. Он стоял неподвижно боясь проявить неуважения любым жестом или словом.

Вдруг, раздался стук в ворота.

Трактирщик ожил, его глаза задвигались и он указал рукой, как бы спрашивая разрешения пойти и открыть. Но Ландфайтер рассудил иначе.

– Банжарель! – сказал он и названный разбойник, поднявшись, пошел открывать ворота.

Подул ветер и створки затрясло. На всякий случай Банжарель перехватил тесак поудобнее и одной рукой приоткрыл створку ворот.

Перед ним стояли заплутавшие в ночи путники и тусклый свет с зажженных трактирщиком светильников, обрисовывал их неясные силуэты.

– Чего вам? – прохрипел Банжарель, не в силах рассмотреть лица этих бедолаг. Ветер трепал их лохмотья, а один из бродяг даже был без сапога.

– Чего вам? – снова спросил разбойник, крепче сжимая тесак, но незнакомцы не отвечали. А потом, будто откуда-то издали, кто-то простонал:

– Помощь… Нам нужна помощь…

– Помоги нам, – сказал тот, что стоял прямо перед воротами и налетевший порыв ветра разметал его длинные волосы.

Створка ворот захлопнулась, ограда загудела и по ней застучали мелкие камешки, поднятые с дороги ветром.

Банжарель закрыл лицо, а когда ветер успокоился, снова толкнул створку, однако никаких путников там уже не было, как будто их унесло ветром.

Ландфайтер и остальные молча ждали, когда вернется Банжарель. Трактирщик, все так же, стоял на месте.

– Мой предводитель… – прохрипел Банжарель.

– Да, трактирщик, я обманул тебе – они могут говорить. Но лишь, когда я велю им это делать, – заметил Ландфайтер и повернулся к Банжарелю.

– Кто там?

– Хозяин, похоже это за тобой…

– Что?

– Они пришли за тобой, как и обещали…

Ландфайтер быстро встал и подошел к Банжарелю.

– Кто пришел – говори внятно.

– Ну, эти… – Банжарель неопределенно мотнул головой. – Оттуда.

Видимо Ландфайтер понял, о чем сказал его подручный. Он постоял, словно задумавшись, потом вернулся к столу.

– Я уже знаю, что этих двоих нет в живых, трактирщик. Я знаю, что их закопали, но не могу определить – кто это сделал, понимаешь? Поэтому ты сейчас признаешься, что убил их и я разрублю тебя надвое. Или ты скажешь мне, кто это сделал, тогда будешь жить. Итак, я считаю до пяти, хотя, если честно – рублю уже на счет два – это такая уловка, понимаешь?

Загипнотизированный взглядом Ландфайтера, трактирщик медленно кивнул.

Перед ним была неразрешимая задача – рассказать все, как было и тогда эти монстры убьют постояльца, оставив его в живых. Но постоялец непростой человек и за него тоже придется держать ответ, к тому же сейчас, Тревор видел это краем глаза, постоялец стоял у окна и слышал все, о чем тут говорили. Он мог прямо сейчас ударить из арбалета – трактирщик видел в его мешке похожее оружие.