Дорога на яйлу (СИ) - Журавлев Владимир Борисович - Страница 23

– Да много чего! – пожал плечами он. – Прийти на яйлу – это лишь первый шаг из множества. Здесь еще как-то жить надо. Так что, в очень широком смысле, путь на яйлу не завершен. Он вообще только начинается. Зря мне мечталось…

Он нахмурился и замолчал.

– Дурачок, – вздохнула эльфийка. – Какой же ты дурачок… о себе хоть немножко думать не пробовал? Вижу, что нет. И обо мне – тоже!

Она легко поднялась, подошла и уткнулась лицом в его плечо.

– Иди уж, мой император, – еле слышно пробормотала она. – Иди, пока я тебя понимаю. Пока в гуолы не заковала.

Она улыбнулась ему, пряча подозрительно заблестевшие глаза, и ушла первой. Видимо, чтоб не заковать-таки кое-кого в гуолы. А Санниэре с сочувствием подумал о Хисте. О жутко тайном пророчестве, как водится, осведомлены все. И скоро до всех честолюбивых девиц дойдет, что королева мира – фигура места, проще говоря, жена Хиста. Хе! Да маленького полицейского на клочки порвут! Разве что Яха ни на что претендовать не станет – хотя как раз она-то…

И тут до него внезапно дошло, что он – жив. Он даже сел прямо где стоял. Жив, блин… блин! И ни одного обязательства ни перед кем! Степняки на яйле, и Асиа при них, войска с Хистом, и уж крепь Кыррабалты точно нигде не пропадет! А он – свободен! И может – блин, даже должен! – пожить всласть! Ха! Забрать Яху…

Он мечтательно прикрыл глаза. Представилось вдруг ярко, как сидит он за огромным столом во дворе Колы Гончара, старая груша над головой склоняется, вечер ранний, веселые молодки носятся с едой, и рука, тяжелая после работы, покоится на мягком плече смущенной жены… Почему нет? Был он корчевщиком, и каменотесом бывал, и строителем имперских дорог – так что работать может! А на восстановлении городов ахархо каменотесы ох как потребуются… А еще можно податься во Флоренсо! Не откажет, наверно, второй папа пристроить сыночка в эльфийский университет – или что у них там из высшего образования? Как-никак, а он ведь и эльф тоже, как выяснилось! А можно…

Он вскочил и в волнении побрел незнамо куда. Мечты теснились в голове, множились и вызывали чувство сладостного щемления в груди…

Потом он наткнулся на скальный выход. Оглядел его и хмыкнул. Как будто ноги специально его сюда привели. Ведь это же оно и есть! В смысле, место общения с богом. Было когда-то у народа ахархо чудное верование, густо замешенное на фетишизме.

Вот у таких странного вида камней положено было общаться с богом. И он еще тогда, помнится, посмеивался, что камни обработаны так, что напоминают тарелки космической связи… что, в свете открывшихся обстоятельств происхождения эльфов, уже не выглядит смешным!

Он воровато огляделся – никого. Что ж… положенного перед тарелкой медитационного камня не было – но можно сесть и на траву… Он смутился окончательно, но все же устроился перед менгиром. Почему бы и не попробовать поговорить с Творцом? А вдруг наконец услышит? И – раз уж он сын бога! – в задницу ишачью медитативный транс! Творцу он и без психотехник найдет, что высказать! Накопилось, блин!

– Творец! – сказал он строго. – Я народ на яйлу вернул? Очевидно да! Здесь почвы легкие, вода мягкая, рек обилие, здесь вулканическим гетероауксином всё пропитано, потому и растет трава на радость скотинам Ит-Тырков!! Здесь ясное солнце и синь небес, здесь земля обетованная! И города ахархо наверняка стоят в сохранности, они же из камня, что им сделается? Здесь всё есть, а врагов нет! Здесь жить да жить новой расе в блаженстве! И… это… дай и мне пожить так же – хоть раз! У тебя Хист есть, и Асиа, и Гончары, и даже Верблюд Бородатый! Меня жена ждет! Я же ненавижу воевать, Творче! Ну оставь меня в покое хоть на одну жизнь, с-скотина!

На мгновение ему показалось, что в небесах мелькнул темный суровый лик. В нелепой надежде он задрал голову…

И тут небеса окончательно прояснились. И высоко вверху, выше облаков, проявились со всех сторон темные громады. Гигантские вершины окружали горную долину сияющей стеной. Ледяная корона яйлы! Величественное и редкое зрелище. Казалось, горы вот-вот рухнут на крохотную равнину и погребут ее под миллионами скал… Он невольно замер, открыв рот, как последний деревенский дурачок. По ощущениям склоны были совсем рядом, в темных горных лесах четко различалось чуть ли не каждое дерево, и каскад водопадов возле древнего города ахархо серебрился тоненькими ниточками воды… но на самом-то деле, конечно, это было не так. До городов ахархо скакать и скакать. И вся армия Хиста была крохотной незаметной пылинкой на склонах вечных громад…

Он опомнился, покрутил головой и усмехнулся. Надо же, забыл, как могут поражать горы. В самое сердце. С другой стороны, сияющая корона яйлы – редкое зрелище, и раньше он не часто его удостаивался. Только вот в такой предрассветный миг, когда горный воздух сух, прозрачен и чист, когда солнце не бьет в глаза, можно было увидеть, что яйла, как крохотная драгоценность на ладони великана, хранится в несокрушимом кольце гигантских гор. Но пройдет совсем немного времени, задрожит марево над пряными травами, и горная степь снова покажется бескрайней, и грозные великаны отступят и спрячутся за белесую даль.

– Не врут легенды-то! – вздохнули недалеко от него. – Яйла – диво дивное! И почто здесь люди не живут?

Он подскочил, как на пружинах, взбежал на пригорок и заглянул за менгир. За скальным выступом уютно устроились бойцы охранения. Пограничники. Далеко за ними и внизу дымил кострами пробуждающийся военный лагерь.

– Чего орешь, малец? – насмешливо спросил старший. – Или девку потерял? Так Гончары у тебя за спиной, и степняки там же. Вот туда и топай. Давай, ай-гала-да!

Он поразмышлял. Топать к Гончарам? Неплохой совет. Отъесться, отмыться, отоспаться, наконец! Подсказать Коле Гончару, как выйти на древнюю дорогу к городу ахархо, что возле звенящих водопадов… ха! И забрать с собой Яху! И жить тут счастливо до конца своих дней!

– Творче, отпускаешь? – неуверенно спросил он у неба. – Ну, я быстренько тогда, вот только Яху заберу…

Пограничники недоуменно переглянулись. Ага, посчитали за дурачка. Ну, это нормально, личина дурачка ни разу еще не помешала…

– Хист внизу? – осведомился он деловито.

– Не твое дело. Военный лагерь здесь. Проход запрещен.

Он озадаченно уставился на бойцов.

– Не понял, – наконец честно признался Санниэре.

– Пошел ай-гала-да, придурок! – громко, как тугоухому, повторил младший боец и угрожающе приподнялся.

– Не, что вы меня гоните, я понял сразу! – отмахнулся Санниэре. – Но – по какому праву? Вы же люди войны из армии Хиста, верно?

Старший наряда под его требовательным взглядом невольно кивнул.

– Ну вот! – воодушевился Санниэре. – А люди войны сами ничего не производят, только воюют! Людей войны гражданские кормят – а для чего? Для того, чтоб вы нас защищали! Чтоб я мог везде без опаски ходить! Иначе б мы вас и кормить не стали, мы ж не идиоты надсмотрщиков самим себе взращивать!

– А куда вы денетесь? – презрительно пробормотал младший наряда. – Отправим полукрыло в деревню – бегом в лагерь потащите, чего нам требуется! Придурки…

– Погодь! – вмешался старший наряда. – Полукрыло – это само собой… э, придурок, и что ты предлагаешь? Чтоб ты по военному лагерю бродил, секреты вынюхивал?!

– Ну, я допускаю, что рядовые – не великого ума люди, – неуверенно пробормотал Санниэре. – Потому что кто поумнее, те в офицеры пробиваются… но для тупых как раз и придуман устав! Вас тут для чего трое сидит? Чтоб двое на посту остались, а один меня в лагерь проводил! А если у вас в лагере секреты какие, то третий обязан офицера…э-э… эпсара сюда вызвать! Ну и чего тогда сидите?

Младший боец побагровел и рывком поднялся.

– Ну-ка, подойди сюда, сопливый! – ласково предложил он. – Хочешь, ласточкой свяжем? А вечером Гончарам отдадим.

– Ой, как здесь всё запущено! – пробормотал Санниэре и отступил. – Полукрыло в деревню, говоришь? Ну-ну…

– Топай ай-гала-да, Имангали сопливый! – примирительно сказал старший наряда.