Дорога на яйлу (СИ) - Журавлев Владимир Борисович - Страница 21

Дружный хохот подтвердил, что предложение Джайгета принято с энтузиазмом.

– Прямо сейчас и пойдем! – сказал пограничник невозмутимо. – И еще: говорят, объект отличается соблазнительными формами!

Офицеры начали дружно подниматься, с грохотом попадали стулья. Только начальник штаба остался храпеть под столом. В последнее время алкоголь все чаще стал брать верх над выносливым офицерским организмом. Или?… Бира Любей недоверчиво пригляделся к спящему – и успокоился. Начальник штаба был мертвецки пьян.

Резкий ночной воздух горных степей остудил многие воспаленные головы. Или же офицеры были вовсе не так пьяны, как казались. Так что в шатер императора ввалилось не более дюжины разгоряченных мужиков. Бира Любей недовольно морщился. Трусость и разброд среди подельников настораживали. С другой стороны, дзуде и дюжины мужиков должно было хватить. С лихвой.

В шатре мягко светился магический шар. Маленький полицейский поднял голову от книги и устало потер глаза.

– Все же явились, уроды, – констатировал он.

Бира Любей вздрогнул и невольно шагнул назад. Ой, как плохо-то. Почему считали, что император у Асиа?! Куда разведка смотрела?! Явно куда угодно, только не в шатер императора! Никому доверять нельзя, никому…

К счастью, армейцы привыкли действовать неукоснительно по плану. А в плане было сказано: ворваться в шатер императора и дать всем, кто станет мешать, по зубам! Так что командир левого крыла решительно размахнулся и съездил Хисту в зубы. Полицейский уклонился, вскочил, связал нападающему руки захватом… и злобно забился в железных руках командира правого крыла. А там и остальные офицеры начали подключаться… пошло дело! Армия – это моща!

– С любеевскими недоносками понятно! – прохрипел Хист, пытаясь вырваться из цепких рук. – Но ты, Джайгет, чего ты здесь? Ты же клятву давал!

– Я прежде всего – офицер для особых поручений при Ставке, – холодно напомнил пограничник. – И мое особое поручение никто не отменял! Моя цель – принцесса пророчества! Миру людей вовсе не нужно вечное рабство у Бессмертных! И если любеевские придурки собрались над твоей девкой просто надругаться, то я ее милосердно убью. Я все же боевой офицер, а не насильник. Где она, Дребен? Полагаю, за этим вот пологом?

Дребен Хист перестал биться и прислушался.

– Гребло? – недоуменно окликнул он. – Опять с арбалетом балуешься?

Сухо щелкнула тетива.

– Ой! – испуганно произнес голос снаружи шатра. – Командир, я нечаянно, честное слово!

Хист посмотрел на оседающего Любея, бывшего целого эпсаара от тяжелой конницы, а ныне просто мертвеца со стрелой промеж лопаток.

– Да ладно, так даже лучше, – вздохнул Хист и покосился на удерживающих его офицеров.

Многочисленные захваты торопливо разжались, и офицеры даже попытались принять некое подобие уставной стойки. Только эпсар Джайгет ощерился и стремительно прыгнул к пологу.

– Ну, рискни! – предложил Ворта Урсаш, откидывая легкую ткань. – Только учти, я не сторонник однополой любви. И мои ребятки – тоже.

Огромный спецназовец стоял с поднятым забралом и сердито смотрел на пограничника. Джайгет был настоящим офицером, и убивать его «Кулаку» не хотелось.

– Яха сегодня у родителей, – сообщил Хист. – Но туда соваться еще опаснее, чем в императорский шатер. Ялинька горло перегрызет. Даже мне.

В шатер стремительно и бесшумно проскальзывали бронированные фигуры. Вот это были профессионалы: офицеров скрутили и сложили горкой в момент! Юный император скептически разглядывал получившуюся композицию.

– Джайгет, у тебя найдется свободная группа офицеров, чтоб смогли построить любеевский гадюшник? – рассеянно осведомился Хист. – Начальник штаба там вроде вменяемый, но больше никого.

– У меня всё найдется, – с достоинством сказал пограничник. – У меня даже офицер мне на замену найдется.

– Ну и… убрать тогда падаль.

Шатер освободили. Хист устало опустился в кресло, поднял уроненную в борьбе книгу и раскрыл на заложенной странице. Джайгет упрямо стоял перед ним и молчал.

– Ты, идиот, с чего взял, что Яха – принцесса пророчества? – наконец осведомился Хист.

– Сам понял! – усмехнулся пограничник. – Принцесса пророчества – это ведь не личность, а фигура места, правильно? Кто рядом с тобой будет, та и принцесса! Так вот, я постараюсь, чтоб место рядом с тобой осталось пустым! Тут даже не в Ставке дело – я за будущее людей бьюсь!

– Почему именно рядом со мной? – спросил Хист, не поднимая головы.

– Ну… тот, кто принцессе мужем станет, он же эльфов сын и гномов побратим – так кто еще, как не ты? – хмыкнул пограничник. – Да еще и император из величайших! Других кандидатур и захочешь, так не найдешь! Один ты у нас такой уникальный, по всем параметрам подходишь. Я же пророчество наизусть знаю. И эльфийский вариант, и гномов исконный текст, и даже секретный апокриф из императорского хранилища!

– Ну, если еще и император, тогда, действительно, я, – неуверенно сказал Хист. – Только вот какое дело… Яха – простая и наивная девочка. Ну не тянет она на принцессу, способную объединить и возвысить расы Бессмертных! Уж поверь мне! Она бывшая батрачка, будущая замечательная мать и просто очень красивая женщина – но не принцесса!

– Но почему-то же она рядом с тобой? – упрямо сказал пограничник.

– Потому что я люблю ее! – рявкнул Хист. – Потому и от смерти берегу! И надеюсь, что она станет моей императрицей! Императрицей всего-навсего, что вы все к ней прицепились?! И Ялинька шипит, и вы тут еще со своими покушениями… все…

– Были еще покушения? – заинтересованно спросил Джайгет.

– Тебе не все равно?! Под показательной казнью стоишь, а все о долге перед человеческой расой думаешь! Сейчас как вызову Гребло с арбалетом!

– Командир! – укоризненно сказал Урсаш от входа.

– Покушений хватает! – пробормотал полицейский, смутившись. – Только не понять, на кого они. Мы же все вместе держимся. Может, это вовсе эльфийского принца отстреливают, у них там своя войнушка…

– Ну а со мной как решишь? – наконец опомнился пограничник.

– А что я? – буркнул Хист. – Сам решай. Я могу тебе дать слово эпсара, что Яха – не принцесса пророчества. И даже если захочет, все равно не станет. Потому что я не позволю! Мне дружинка живой нужна. Вот.

– Тогда, значит, принцесса – это та, кто после Яхи у тебя будет…

– Иди отсюда, а? – устало попросил Хист. – Лучше любеевский сброд организуй! А мне плевать на все пророчества. Тут Гончарам коров нечем кормить, а ты…

– Пусть махнутся с Ит-Тырками, тоже нашел проблему! – огрызнулся Джайгет. – Их звери чем угодно питаются! А про принцессу я вот что скажу…

Хист, не поднимая головы от книги, указал ему на выход.

– Яху, так и быть, не тронем, – помолчав, буркнул Джайгет. – Слово эпсара. Но настоящую принцессу убьем, если попадется. Слово эпсара.

Пограничник четко отдал честь и вышел.

Огромный спецназовец бесшумно прошелся по шатру, присел на землю у ложа и блаженно вытянул ноги.

– У тебя получается править, император! – заметил он. – Переворот безошибочно вычислил! А для императора это же главнейшее – власть сохранить!

– Ничего я не вычислял! – признался Хист и перевернул страницу. – Про дворцовый переворот данного типа вот в этой книге на первых страницах написано. Тут все подробно: самый тупой сподвижник, недовольный трофеями, подбивает к бунту, а плодами его работы пользуется самый коварный, хитрый и скрытный…

– Что за книга? – заинтересовался Урсаш. – Наставление генштаба?

– Люмер Царственный, «Эволюция заговоров».

– А про меня там есть?

– А как же. И про тебя, и про блицштурм, и про братьев через сестру нашу смерть… про всех есть. Умнейшим человеком был наш первый император! Действительно: после первых побед вдруг открывается, что в заговор мы пошли все с разными целями! И единство тает, как и не было его. И заявляются разные любеевские недоноски прямо в императорский шатер…

– Хорошая книга! – уважительно сказал спецназовец.