Посвящение в герои - Зверев Сергей Иванович - Страница 18

— Как-то не подумал… — виновато сознался специалист по Африке.

— Ладно, так и быть — на этот раз возьмем тебя в долю, — согласился Лавров, доставая водку и разливая ее по кружкам. — Но когда в другой раз сюда на отдых приедем, с тебя причитается двойная порция. Одно плохо — теплая…

— Ничего, зато не простудимся, — заметил старший лейтенант. — Ну что — за успех?

— За успех! — согласился Лавров. — И чтоб никаких нежданных встреч больше не было.

Разведчики принялись за ужин. Но едва они разделались с первой порцией мяса и взялись за вторую, наверху, на гребне холма, послышалось тявканье. Приглядевшись, путешественники различили на фоне звездного неба несколько силуэтов.

— Шакалы, — заключил Анисимов. — Запах учуяли, вот и сбежались. Ты внутренности закопал или так бросил? — обратился он к Горшенину.

— Обижаешь! — ответил тот. — Что я — не понимаю? Примерно в полметра яму вырыл.

— Все равно учуяли. Могут и другие гости пожаловать.

Словно в подтверждение его слов с севера донеслось мощное рычание.

— Ну вот, кажется, скоро царь зверей сюда пожалует, — заметил Лавров.

— Пока не спим, он вряд ли сунется, — заверил Анисимов. — Но потом, если голодный, может решиться. Так что часовым сегодня надо быть особо внимательными.

— Давайте сегодня я первым подежурю, — вызвался Горшенин. — Я к охоте привычный, не раз в засаде сидел.

Лавров закупорил бутылку, разведчики собрали продукты, тщательно завернули мясо в несколько пакетов, чтобы оно не пахло, и Лавров с Анисимовым легли спать.

Майор уснул практически сразу. Он не знал, как долго длился его сон, но пробуждение нельзя было назвать приятным: он проснулся от непонятных трубных звуков. Вскочив на ноги, уже с автоматом в руке, он понял, что это кричат перепуганные верблюды. В ту же минуту с вершины холма донесся мощный рев, и сразу вслед за этим — два выстрела.

Майор быстро поднялся на холм. Там он увидел в свете звезд неподвижно лежавшего льва; возле него стоял Горшенин.

— Пришлось все-таки убить, — с сожалением сказал старший лейтенант. — Иначе он бы так до утра и ходил вокруг лагеря. Верблюды со страха могли совсем обезуметь, сорваться с привязи и убежать. Да и нам бы спать не дал.

— Ну, и правильно сделал, — одобрил Лавров. — Ладно, иди теперь спать, я подежурю.

— Ты, майор, лучше здесь, возле него сторожи, — посоветовал Горшенин. — А то шакалы на труп сбегутся, рвать его начнут — такая грызня будет, опять у наших верблюдов истерика будет.

— Хорошо, посижу здесь, — согласился Лавров.

Остаток ночи прошел спокойно, шакалы, хотя и ходили вокруг лагеря, приблизиться не решились. Утром, садясь на верблюдов, разведчики договорились в этот день двигаться максимально быстро, чтобы наверстать упущенное — тем более что впереди находилась пустыня, в которой, судя по карте, не было ни одного источника воды, а значит, не надо было терять время на то, чтобы ее набирать. Однако это намерение вновь не осуществилось — по совсем неожиданной причине.

Все случилось вскоре после обеда. Ничто не предвещало каких-либо сюрпризов, как вдруг, когда путешественники проезжали мимо очередного вади, оттуда внезапно выехала группа всадников на верблюдах. Их было не меньше десятка. Часть была одета в традиционные покрывала, другие — в джинсы и пестрые рубашки. И у каждого — это Лавров отметил сразу — был автомат.

Растягиваясь в цепь, всадники двигались прямо к разведчикам. Те остановились, и Анисимов выехал вперед, чтобы вступить в переговоры. На ходу он обернулся, оглядел товарищей и осуждающе покачал головой. Лавров понял, почему: хотя капитан еще в первый день их путешествия советовал им носить традиционные покрывала и даже сделал их из имевшейся ткани, Лавров и Горшенин советом пренебрегли. Вот и сейчас на них были обычные майки. Поэтому выдать их за каких-нибудь арабских или пакистанских торговцев не было никакой возможности.

Тем не менее Лавров надеялся, что специалист по Африке и вообще по Востоку сумеет придумать какую-нибудь легенду, и приготовился к длительным переговорам. Однако случилось совсем не так. Не успел Анисимов подъехать к неизвестным всадникам и произнести первые слова приветствия, как ехавший в середине группы человек в традиционном покрывале что-то выкрикнул и вскинул автомат.

Все дальнейшие действия майор Лавров производил, не задумываясь ни на миг, чисто рефлекторно — некогда было задумываться и что-то решать. Стрелок напротив еще только поднимал оружие, а майор уже выхватил притороченный к седлу «АКМ» и нажал на спуск. Прицелиться как следует он не успел, однако не промахнулся: верблюд под противником рванулся в сторону, потом осел на задние ноги и завалился на бок. Лавров тоже не остался в седле — соскользнул с верблюжьей спины, упал на землю, перекатился (там, где он приземлился, в землю уже вонзились пули, брызнули камни) и дал длинную очередь, стараясь поразить троих всадников, находившихся прямо перед ним.

Он не смотрел, что делает Горшенин (не до того было), но слышал, как справа короткими очередями отзывается еще один автомат. Анисимова впереди не было видно — его верблюд без седока метался взад-вперед, потом споткнулся и завалился на бок.

Противники, конечно, тоже не дремали: большинство, как и разведчики, спешились, но трое — один с того фланга, что был ближе к Лаврову, а двое справа — поскакали в стороны. «Окружить хотят», — понял майор и, тщательно прицелившись, выстрелил. «Его» всадник кубарем полетел с верблюда. То же самое проделал на правом фланге Горшенин.

Преимущество в численности и во внезапности нападения у противников исчезло, окружение тоже не удалось, и теперь они, как понял майор, не знали, что делать дальше. Надо было пользоваться этой заминкой и развивать успех.

— Кирилл, прикрой! — крикнул он направо.

Очереди из автомата Горшенина стали чаще, пули так и свистели, срезая кусты тамариска. Лавров пополз налево, где выемка между двумя бугорками слегка поднималась вверх. Приблизившись к гребню, он услышал шорох, доносившийся с другой стороны гребня. Тут майор порадовался тому, что постоянно носил на поясе сумку, а в ней несколько гранат. Он достал одну и перекинул ее через гребень. Когда раздался взрыв и осколки просвистели у него над головой, Лавров вскочил и бросился вперед.

Проскочив мимо валявшегося за гребнем изуродованного трупа, он побежал дальше, стараясь поразить и тех двух стрелков, что вели огонь на правом фланге, и тех четверых, которые, двигаясь на корточках, отступали к ущелью, из которого перед этим появились. Однако долго бежать — значит подставиться под пули, и майор приземлился за крохотный холмик, который должен был защитить его от огня. И вовремя: в землю тут же вонзился целый залп; как видно, стреляли сразу из нескольких стволов. «Пускай постараются, — подумал Лавров. — Глядишь, Кириллу полегче будет. Что-то Сашку не слышно. Не было бы беды. Хорошо, что они отступают. Не стоит нажимать — пусть уйдут».

Он выставил автомат и дал короткую очередь в сторону врага — не чтобы попасть, а чтобы обозначить давление. Противник ответил несколькими длинными очередями, но теперь пули прошли высоко над головой Лаврова. «Уже из вади стреляют», — понял он. Дал еще очередь — никто не отвечал. Тогда майор пополз правее, еще правее, и выглянул из укрытия.

На всем пространстве до начала спуска в ущелье ничто не двигалось. С того места, где он находился, Лавров насчитал три трупа. Двигаясь короткими перебежками, он направился вперед, к ущелью. Достигнув края, заглянул вниз. Далеко, примерно в полутора километрах вниз по ущелью, он разглядел маленькую группу всадников — они быстро удалялись. Тогда он повернулся назад и крикнул:

— Кирилл, ты живой?

— Живой! — отозвался тот.

— Сашку не видишь?

— Лежит метрах в пятидесяти впереди меня. Его в самом начале задело.

— Все, можно вставать, — разрешил Лавров, сам поднимаясь. — Ты иди к капитану, а я этих осмотрю — вдруг кто притворяется.