Лики смерти - Батчер Джим - Страница 30

Меня снова качнуло. Вода прибывала все быстрее. Она доходила мне уже почти до колен, и я едва ощущал ступни – так они замерзли. Я сделал попытку оторвать ее тело от пола, но это отозвалось такой болью в висках и затылке, что меня едва не вырвало.

Не в состоянии даже выругаться как следует, я опустил ее обратно и ограничился тем, что закрыл ей глаза. Ничего больше я сделать для нее не мог. Но, конечно же, я не сомневался, что полиция очень скоро найдет ее. Возможно, не пройдет и часа.

Впрочем, останься я в каюте, они нашли бы и меня тоже. Я не мог позволить себе роскошь провести ночь в участке, пока меня будут допрашивать, обвинять и все такое. Впрочем, не впервой. Надо только как можно быстрее связаться с Мёрфи.

Я зябко охватил себя руками, прижимая к груди блокнот и мобильник, и выбрался из залитой водой и кровью каюты на палубу «Etranger». Впрочем, мне пришлось еще напрячься, чтобы прыгнуть вверх, на причал. На тротуаре, по ту сторону дороги от порта, стояли и смотрели вниз несколько человек, еще несколько глазели на тонущий катер с борта своих судов.

Я втянул голову в плечи и, стараясь думать о чем-нибудь невинном, поспешил прочь, пока утро не обернулось еще хуже.

Глава четырнадцатая

На своем веку я не раз получал по тыкве. Удар, полученный от Анны Вальмон, уступал по силе многим другим, но даже так голова моя раскалывалась всю дорогу домой. Хорошо еще, желудок немного успокоился, так что мне удалось доехать, не облевавшись с ног до головы. Я ввалился к себе в комнату, запил пару таблеток тайленола банкой «колы» и завернул в полотенце немного льда. Потом приложил полотенце к затылку, сел у телефона и позвонил отцу Винсенту.

Трубку сняли после первого же гудка.

– Да?

– Она в городе, – сказал я. – Церковные Мыши держали ее на катере в Бёнем-Харборе.

Голос священника почти задрожал от возбуждения.

– Вы ее забрали?

– М-м-м… – произнес я. – Нет. Откровенно говоря, нет. Кое-что пошло наперекосяк.

– Что случилось? – спросил он, теперь уже немного сердито. – Почему вы не звонили?

– В дело вмешалась третья сторона. А что до звонка – чем, как вы думаете, я занимаюсь в настоящий момент? Я сделал попытку вернуть объект. Я держал его в руках. Я потерпел неудачу.

– И Плащаница осталась у похитителей?

– У похитителя. Единственное число. Вполне вероятно, полиция как раз сейчас поднимает на поверхность тело ее сообщницы.

– Одна убила другую?

– Ни в коем разе. Новый игрок убил Гарсиа. Вальмон обманом подсунула ему фальшивку, а сама бежала с подлинником.

– И вы были не в состоянии преследовать ее?

В голове ровно ухал кузнечный молот.

– Она очень быстро бегает.

Винсент немного помолчал.

– Итак, – произнес он наконец, – Плащаница для нас вновь потеряна.

– Не окончательно, – возразил я. – У меня имеется еще одна зацепка.

– Вам известно, где она скрывается?

Я сделал глубокий вдох и набрался терпения.

– Пока нет. Вот почему я назвал это зацепкой, а не окончательным решением. Мне нужны эти фрагменты Плащаницы.

– Честно говоря, мистер Дрезден, я привез с собой из Ватикана несколько волокон ткани, но…

– Отлично. Отвезите одно ко мне в офис – можете оставить у охранников на входе. Они передадут его мне, когда я туда заеду. Я перезвоню, как только смогу сказать что-нибудь более определенное.

– Но…

Я повесил трубку, испытав при этом некоторое мстительное удовлетворение.

– «И вы были не в состоянии преследовать ее», – буркнул я Мистеру, пытаясь подражать Винсентову произношению. – Я, видите ли, не в состоянии был ее преследовать. Извращенец чопорный! Тебе бы врезать по кумполу пару раз, а потом попросить отслужить мессу или чего еще такого.

Мистер удостоил меня взглядом, подразумевавшим, что не стоит говорить так о клиентах, которые платят хорошие бабки. Я сердито нахмурился на него, чтобы помнил: я это и сам знаю, потом поднялся со стула, прошел в спальню и рылся в тумбочке до тех пор, пока не нашел палочку угля и собственный блокнот. Засветив несколько свечей, я как мог удобнее устроился в самом мягком кресле и положил перед собой на стол блокнот, захваченный мною с «Etrangen». Как можно мягче и невесомее я поводил по верхнему листку углем, надеясь только, что Франческа Гарсиа не пользовалась мягким фломастером.

Она пользовалась шариковой ручкой. На листке начали проступать бледно-белые буквы. Сначала верхняя строка: «Мариотт», потом, пониже, цифры: 2345.

Я хмуро уставился на листок. Мариотт. Какая-нибудь гостиница? Конечно же, это вполне могло оказаться и фамилией. Или французским словом. «Не усложнял бы ты всего, Гарри». Все-таки это скорее всего название гостиницы. А цифры? Без четверти полночь? Или номер в гостинице…

Я испепелил листок взглядом. Я ожидал от него больше толка. Даже если считать, что у меня имелись теперь время и место, я все равно не знал, где и когда.

Я покосился на мобильный телефон с катера. В мобильниках я разбираюсь не лучше, чем, скажем, в гастроэндоскопии. Никаких особых отметин на аппарате не имелось, даже названия фирмы – и то не было. Телефон был выключен, и я не осмелился включить его. Скорее всего он бы просто испортился. Блин, да он просто мог взорваться у меня в руках! Что ж, придется спросить при первом же разговоре с Мёрфи, не удастся ли ей выяснить чего-нибудь.

Голова продолжала гудеть как котел, глаза щипало от усталости. Я загибался без отдыха. Недосып отрицательно сказывался на моих мыслительных способностях. Наверное, мне вообще не стоило переться на этот чертов катер, и в любом случае я должен был бы получше следить за тем, что происходит у меня за спиной. Черт, подсказывал же мне инстинкт о том, что за мной наблюдают, но я слишком устал, забыл о выдержке и осмотрительности – а в результате? В меня стреляли, опалили огнем, подрали когтями, двинули по башке и в довершение всего топили.

Я проплелся в спальню, завел будильник на два часа пополудни и рухнул в постель. Это показалось мне прямо-таки непристойным блаженством.

Разумеется, продлилось оно недолго.

Зазвонил телефон. Я всерьез подумал, не зашвырнуть ли мне его на околоземную орбиту – пусть болтается там в обществе астероида Дрезден. Потом доплелся до стола и снял трубку.

– Чего? – прорычал я в микрофон.

– А? Э… – произнес немного беспокойно голос на том конце провода. – Это Уолдо Баттерс. Я хотел поговорить с Гарри Дрезденом.

Я несколько убавил резкости.

– А. Привет.

– Я вас не разбудил случайно?

– Немного.

– Блин, виноват. Слушайте, тут у нас происходит нечто странное, и мне показалось, стоит спросить у вас кое-что.

– Валяйте.

– М-м… односложный ответ – верный признак нехватки сна.

– Угу.

– Тем более если он сводится к междометиям. Ладно, у меня тоже мало времени. – Баттерс кашлянул. – Микробы исчезли.

– Микробы? – тупо переспросил я.

– Ну, в образцах, которые я взял из тела. Я все анализы проделал заново для большей уверенности, и больше половины из них дали отрицательный результат. Ничего. Полный ноль.

– Угм, – произнес я.

– Ладно. Хотите по-неандартальски, будь по-вашему. Куда делись микробы?

– Рассвет, – пробормотал я. – Пух-х…

В голосе Баттерса прозвучало некоторое удивление.

– Микробы-вампиры?

– Ну, не то чтобы вампиры… – пробормотал я. Шестеренки у меня в голове наконец-то начали цепляться друг за друга. – Не микробы-вампиры. Конструкты. Видите ли, с рассветом практически весь магический мир сходит на нет. Большая часть заклятий не выдерживает и одного рассвета. А уж чтобы они продержались два или три, надо очень сильно постараться.

– Волшебные микробы? – спросил Баттерс. – Вы хотите сказать, я имел дело с волшебными микробами?

– Волшебные, волшебные, – подтвердил я. – Кто-то вызвал их на свет Божий с помощью магии.

– Что, с помощью настоящего волшебного заклинания?