Сомалийский пленник - Зверев Сергей Иванович - Страница 33

— Это не наша болезнь, ее нам когда-то завезли… — грустно пояснил коммерсант.

По его словам, много лет назад у берегов Сомали буря разбила парусное судно, которое ветер пригнал откуда-то с востока. На нем плыли желтолицые люди, многие из них имели ужасную внешность и отталкивающий вид. Они принесли правителю тех земель, куда их прибила буря, богатые дары, и тот разрешил им жить, но только там, где он укажет, не смея ступить еще куда-либо. Однако это не уберегло ни его самого, ни его народ от таинственной болезни, уродующей лицо и тело.

Всего через год его собственный сын стал жертвой этой хвори. Ни лекари, ни знахари, ни шаманы помочь ему не смогли. Правитель, подозревая, что теперь и он сам может стать изгоем, в гневе приказал истребить всех тех, кто принес на его землю страшную болезнь. Сам же заперся во дворце со слугами и домочадцами и поджег его изнутри. Но эта его жертва оказалась напрасной. Болезнь, вырвавшись на свободу, продолжала находить все новые и новые жертвы.

— …В этот селение приходить все, кто заболеть. Там они жить и умирать. К ним туда никто не ходить, — закончил могадишец свой рассказ.

Минут через двадцать пути мотор катера, несколько раз чихнув, заглох. Установив коротенькие разборные весла в уключины, путники стали по очереди грести, ежеминутно ожидая услышать сзади звук лодочных моторов. Впрочем, была еще надежда и на то, что преследователей хотя бы ненадолго задержат речные разбойники, которым явно было все равно кого останавливать и грабить.

Шли на веслах около часа, потом на левом берегу показалось селение в окружении невысоких банановых пальм. Взяв с собой одного из коммерсантов, который, по его словам, в этом селении когда-то бывал, Лавров отправился к деревне. Касаму он поручил, в случае появления погони, всех прочих от катера увести и спрятать где-нибудь в зарослях.

Судя по довольно солидным козьим и верблюжьим стадам, пасущимся на обозримых пространствах вокруг селения, оно было не из бедных. Об этом же говорило и несколько пусть старых, но все же автомобилей, стоящих у хижин побогаче — более просторных и не круглых, а прямоугольных. Подойдя к одному из самых богатых жилищ, могадишец окликнул хозяина.

Важно покуривая, тот вышел к незваным гостям с видом спокойным и значительным, как и надлежало подлинному хозяину этих мест. Узнав, в чем дело, сельчанин сдержанно кивнул и отдал кому-то распоряжение. Через несколько мгновений из соседней, круглой хижины паренек дет семнадцати вынес две большие канистры. Пыхнув дымком, сельчанин молча показал большим и указательным пальцем толщину непонятно чего, как если бы держал зажатый между ними невидимый кусок хозяйственного мыла. Поймав недоуменный взгляд Андрея, могадишец быстро пояснил:

— Это нада столька деньга. У нас их не считать.

Лавров достал из карманов пачки шиллингов, найденные в тайнике, сложил несколько штук в штабель требуемой толщины и передал хозяину дома. Тот в знак согласия кивнул, и помощник Андрея, подхватив канистры, пошел с ними к катеру. Опорожнив емкости, Андрей бросил их на берег и, запустив двигатель, с ходу вышел на середину фарватера. Несколько раз оглянувшись и мысленно отметив, что преследователей все еще не видать, что его немало удивило и порадовало, он прибавил газу, и катер, разгоняя носом два длинных «уса», вновь помчался в сторону океана.

Время уже приближалось к трем часам дня, и солнце, совсем недавно нещадно палившее из зенита, довольно низко склонилось к закату, несколько смягчив свой жар. Андрей прикинул, что если они с такой скоростью будут идти и дальше, то к ночи обязательно достигнут устья Джубы. Но не тут-то было! Всего через полчаса пути мотор катера начал работать с перебоями. Догадавшись, что дело, скорее всего, в качестве горючего, Лавров с досадой выругался.

— Андрей, у нас опять какие-то проблемы? — встревоженно спросил Долин.

— Да так, кое-какая мелочовка… — безмятежным тоном сообщил он. — Похоже, горючее подсунули дрянное. Что-то мотор не хочет его «переваривать».

— Андрей, я шофер со стажем, моторы — мой конек. Можно я взгляну, что там и как? — поднимаясь с места, предложил Долин.

Лавров заглушил двигатель, и Юрий Сергеевич, торопливо сняв крышку моторного отсека, быстро осмотрел двигатель. Затем, что-то отвинтив, он через некоторое время сообщил:

— Действительно, бензин левее левого. Грязи и воды в нем полно — весь отстойник забило. А ну-ка, попробуй завести!

Андрей нажал на кнопку стартера, и двигатель, вначале неохотно, затем все увереннее и увереннее стал набирать обороты. Среди беглецов раздался общий вздох облегчения. Катер вновь помчался вперед, а Долин, вслушиваясь в гул его мотора, саркастично проговорил:

— Боюсь, теперь нам придется останавливаться каждые полчаса, если не чаще…

Он почти угадал — чуть больше чем через полчаса пути мотор снова пришлось глушить и чистить отстойник горючего. В очередной раз поставив отстойник на место, Долин озабоченно посмотрел на Лаврова.

— Судя по всему, — досадливо сказал он по-английски, чтобы его понять могли и другие, — сегодня нам до океана не добраться. Может быть, пока еще светло, стоит подумать о ночлеге?

Пораскинув мозгами, Андрей согласился. Что толку было среди ночи гнать к океану, если у них нет никаких средств связи и известить о своем появлении крейсер они никак не смогут? К тому же там запросто можно нарваться на пиратов…

Еще через полчаса пути они заметили заброшенный на берегу каменный домик, скорее всего, служивший опорным пунктом когда-то, в начале семидесятых, работавших здесь еще советских мелиораторов. Спрятав катер в прибрежных зарослях, путники запаслись водой и забаррикадировались внутри своего случайного убежища.

Эта ночь тянулась нескончаемо долго для всех без исключения. И не только потому, что людей донимали орды москитов, натиск которых с трудом сдерживала «противомоскитная» трава, не потому, что всю ночь вокруг домика отиралась целая банда львов, то и дело издающих устрашающий рык… Каждый мысленно был уже дома и вопрошал себя о том, что же завтра его может ждать. Не суждено ли ему погибнуть именно в тот момент, когда вся их команда как никогда близка к своей цели?

…Спозаранок, молчаливые и серьезные, беглецы загрузились в свой катер. Выходя на водную гладь, окрашенную зарей в розовые тона, Андрей оглянулся. Все сомалийцы, сложив перед собой руки и опустив глаза, что-то про себя бормотали. «Молятся…» — догадался он. Долин, глядя куда-то ввысь, тоже что-то тихо шептал. Лавров прислушался.

— Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое, да приидет царствие твое… — прочел он по его губам.

Молились и французы, осеняя себя двоеперстием. «Да, — давая полный газ, мысленно согласился Андрей, — сейчас нам, как никогда, требуется подмога сил и земных, и небесных. Если сулимовская банда ночью проплыла к океану, поджидать нас она будет у самого устья…»

Через час пути, пройдя через лабиринт проток, Лавров увидел на левом берегу что-то наподобие то ли крупного селения, то ли маленького городка. Оглянувшись, он объявил, обращаясь к сомалийцам:

— Ну, все, вы, скорее всего, уже приехали. Отсюда, я думаю, без проблем сможете добраться до Могадишо. Ну а нам надо плыть дальше.

Собрав остаток денег — примерно с еще один «брусок мыла», он протянул их Касаму.

— Мне они ни к чему, а вы наймете себе какой-нибудь транспорт, — пояснил он. — А то раненому до Могадишо на одной ноге не допрыгать.

Помахав на прощание своим попутчикам рукой, Андрей снова стал у штурвала.

— Мистер! — неожиданно вернувшись к берегу, через гул мотора крикнул Лаврову Касам. — Вы настоящий большой «капа»-вуду. Я вас всегда помнить!

…Теперь их было наполовину меньше. Катер уже безо всякой натуги, легко и даже игриво помчался по Джубе в сторону уже различимого на горизонте бескрайнего синего океана. Заметно возросла и скорость — почти до полусотни километров в час. Это давало надежду на то, что даже если преследователи их и будут караулить, то им удастся проскочить, что называется, «на рысях».