Сомалийский пленник - Зверев Сергей Иванович - Страница 31

Впрочем, и все остальные выглядели вполне довольными своим бытием. Даже раненный в ногу коммерсант, несмотря на распухшую голень, под рев мотора на родном языке напевал что-то жизнерадостное.

Глава 9

Поскольку с наступлением дня обзор стал лучше, чем ночью, и даже можно было плыть без фары, Андрей прибавил ходу. Теперь катер шел не менее тридцати километров в час. Впрочем, скорость кое-где иногда приходилось снижать — и в тех местах, где река выписывала особенно крутые повороты, и там, где прямо по курсу оказывались плывущие деревья. Да и при виде слишком уж крупных крокодилов Лавров сразу же сбрасывал газ — перегруженный катер, встретив даже такое препятствие, мог опрокинуться.

Неожиданно река раздалась вширь, и деревья, растущие по берегам, теперь лишь кое-где могли сомкнуться кронами. Впереди по курсу в нескольких местах Андрей заметил бултыхающиеся в воде стада гиппопотамов. Уже успев узнать, что эти тяжеловесные звери весьма любопытны, да и свою территорию охраняют довольно ревностно, он постарался как можно дальше обогнуть толстокожих громадин, иные из которых были в состоянии перекусить средней величины крокодила.

По прибрежным деревьям скакали стаи обезьян, что-то орущие и визжащие на всю округу. Кое-где к реке подходили слоны. Попив и пообливавшись, гиганты забредали в воду, подчас начисто перегораживая своими тушами русло реки. В такие моменты многие беглецы начинали нервничать — кто знает, сколько времени могут продолжаться слоновьи водные процедуры? Пассажиры катера, не рискуя подплыть слишком близко, в такие моменты начинали истошно орать, стучать руками по бортам, громыхать обнаруженной в трюме большой, алюминиевой кастрюлей. Недовольно трубя в хобот, огромные животные раздавались к берегам, образуя проход, в который поспешно проскальзывал катер. Единственное, что утешало в подобной ситуации, — это же живое препятствие неминуемо встретят и преследователи.

Бывали встречи и более опасные. За одним из сужений реки, над которым зеленела плотная «арка» из крон деревьев, соединившихся не только ветвями, но и длинными, корявыми «канатами» лиан, на открытом месте, где деревья вновь размыкались, у самой воды стояла группа каких-то странных людей в набедренных повязках, с копьями в руках. Лишь завидев этих угольно-черных дикарей с хищной раскраской на лицах, хорошо заметной даже издалека, Касам чрезвычайно разволновался и со страхом в голосе известил:

— Это — у-даппу! Людоеды! У них кончиться мясо, и они искать добыча. Мистер, мистер! — тронув Лаврова за локоть, сбивчиво окликнул он. — Вы говорить, что тоже у-даппу. Вы говорить с ними, чтобы они нас не трогать?

— Я такой же у-даппу, как и ты, — сбросив скорость до минимума, сдержанно усмехнулся тот. — Я пошутил.

— Вы пошутить… Вы не у-даппу… Тогда нам пропасть! — упавшим голосом проговорил Касам. — Когда мы проплывать, они прятаться в куст и стрелять в нас ядовитый стрела. Мы все умирать, и нас они съедать.

Сказанное Касамом всех прочих повергло в крайнее уныние. Один лишь Лавров, не обращая внимания на горемычные речи лопоухого, размышлял над тем — почему каннибалы так открыто стоят у реки? Они наверняка знают, что такое огнестрельное оружие и, скорее всего, уже испытывали на себе его возможности. Значит, это их сознательная акция, своего рода психологическая атака, нацеленная на то, чтобы выбить плывущих по реке из душевного равновесия и этим самым — что? Да, скорее всего, чтобы отвлечь внимание «двуногой дичи» от какой-то подготовленной ими хитрой каверзы. А что, если…

Взяв автомат, Андрей навел его ствол в сторону людоедов. Те мгновенно словно растворились в окружающей зелени. Но тратить патроны на них он не стал. Когда катер, движимый вялыми оборотами винта и течением реки уже вошел под «арку», Лавров прицельным, кинжальным огнем внезапно пропорол середину зеленого свода. К удивлению его спутников, сверху в речные волны, метрах в двадцати от носа катера, с воплями и визгом свалилось человек семь дикарей, которые держали в руках большую, грубо сплетенную сеть, оснащенную множеством острых шипов и крючков. Если бы это изделие, предназначенное для охоты на людей, упало на катер, даже при наличии оружия его пассажиры оказать сопротивления уже не смогли бы.

Будучи раненными, каннибалы с трудом держались на поверхности реки, окрашивая ее своей кровью. Скорее всего, плавать они не умели и поэтому стали молить соплеменников о помощи. Но мелкая рябь волн всего через несколько мгновений вспучилась водяными буграми и закружилась множеством мелких водоворотов. Поднявшиеся на поверхность огромные крокодилы, иные из которых достигали четырех-пяти метров в длину, раскрыв свои необъятные, клыкастые пасти, алчно набросились на отчаянно воющих туземцев и тут же утащили добычу на дно.

Наблюдая за происходящим, пассажиры катера подавленно молчали. Жуткая смерть дикарей, при всей неприязни и отвращении к ним, не могла не шокировать даже тех, кто родился и вырос в Африке.

Но Андрею было не до сантиментов. Мало того, что из-за этой людоедской шайки они потеряли драгоценное время, так еще и неизвестно было, откажутся ли от реванша оставшиеся на берегу. Поставив у штурвала коммерсанта, Лавров приказал дать полный газ, а сам, изготовившись к стрельбе, стал пристально вглядываться в прибрежные заросли. Будь у них в достатке патронов, он мог бы просто полосовать очередью вдоль всего опасного участка берега, создавая плотный огневой занавес. А тут — попробуй, создай его, при наличии всего двух-трех десятков патронов! Да еще пистолетного калибра.

«Что ж он, этот хренов Сулим, не удосужился достать всем своим бандитам «калашниковых»?! — высматривая любое движение в кустарнике, недовольствовал Лавров. — Попробуй, отрази нападение людоедов этой то ли бельгийской, то ли английской «пукалкой».

Но, справедливости ради, следовало бы сказать, что и «пукалка» в умелых руках оказалась довольно грозным оружием. Лишь мельком заметив показавшийся среди листвы наконечник стрелы, Лавров, почти не целясь, выпустил туда короткую очередь. И почти тут же по всему берегу раздался несмолкающий горестный вой, как если бы кого-то постигла самая страшная беда.

Некоторое время послушав вопли и причитания, постепенно затихающие вдали, Касам уважительно сообщил:

— Мистер, мой думать, что вы убить их вождь. Так плакать только по вождь.

— Вот как? — поставив автомат на предохранитель, Андрей усмехнулся. — И что же они теперь, будут его хоронить?

— Нет, мистер, они никого не хоронить. Они его съесть. Они думать, что его сила перейти к ним и он остаться с ними.

— Тьфу, мать их так, уродов первобытных! — не выдержав, выругался Долин, знобко передернув плечами.

На лицах прочих также отразились гримасы отвращения.

— Уж лучше бы крокодилов ели — вон какие разъевшиеся плавают! — саркастично заметил один из французов.

— Нет мистер, крокодил у них — бог вода, крокодил они не кушать, а молиться крокодил… — пояснил Касам.

Слушая разговоры своих спутников, Лавров вдруг подумал о том, что ему стоило бы хорошенько обследовать катер. Вдруг на нем есть тайники, в которых спрятано или оружие, или еще что-то, полезное и нужное. Распорядившись причалить к берегу, он объявил пятиминутный привал. Пока его спутники в тени раскидистого дерева делили оставшиеся от завтрака крохи, Андрей самым тщательным образом обшарил все закоулки катера.

Его предположения оказались верны — в отсеке для шанцевого инструмента он обнаружил замаскированный лючок. Открыв его, он увидел в тайнике чей-то «НЗ». Помимо пары упаковок галет и нескольких толстых пачек сомалийских шиллингов, там оказалась аптечка, коробка с сотней автоматных патронов и — что Лаврова обрадовало больше всего — «навороченный» телефон спутниковой связи. Его же спутников, к этому моменту вновь проголодавшихся, больше всего обрадовали галеты.

Снова поставив к штурвалу коммерсанта, Андрей занялся делами. Обработав раненому спутнику ногу и введя ему антибиотики, он зарядил магазины обоих автоматов. Затем настал черед телефона. К счастью, он не был заблокирован пин-кодом, и поэтому, подзарядив аккумулятор от прикуривателя на панели управления, Лавров набрал номер генерала Федина.