Золушки на грани. Без купюр - Лукас Ольга - Страница 15

Спонсоры не зевали – к ее ногам подкатился пирожок.

– Не ешь меня! – закричал он и даже замахал крошечными ручками.

– Это что-то новенькое. Если от пирожков «Съешь меня!» я становилась непонятно кем, то, может быть, вот этот снова превратит меня в прежнюю Алису?

Сказавши это, Лиса хищно облизнулась и проглотила Колобок.

Четыре поросенка

Жили-были на зелёной лужайке четыре поросенка. Щипали травку, валялись в тёплых грязных лужицах, нежились на солнышке, как вдруг – бабах и осень! Трава пожухла, в окрестных лесах объявился голодный волк, а в грязные тёплые лужицы прохожие люди наплевали слюней и накидали окурков.

Решили братцы-поросята соорудить себе поросячий домик, чтобы в нём греться и укрываться от врагов, и обязательно чтобы там, в подвале, была такая тёплая большая уютная лужа. Но вот беда – каждый поросёнок по-своему представлял себе идеальный дом для маленьких свиней. Поспорили парни – и решили не мелочиться и построить целых четыре домика.

Первый поросёнок был ленивый и сплёл себе хижину из соломы.

Второй был в самый раз и построил дом из бревен.

А третий оказался упертым и сложил из кирпичей целый особняк, с камерами слежения и сигнализацией.

Но голодный волк пришел из окрестных лесов и сдул два первых домика, а кирпичную крепость, в которой укрылись поросята, он через несколько лет срыл бульдозером, так что пришлось братьям удирать, если жизнь дорога. Жизнь им была дорога, и вот они побежали, резво так перебирая копытцами, и, наконец, добежали до свинарника для бездомных поросят.

В свинарнике в тот вечер было пусто и тихо: только на грязной дерюжке в самом углу лежал чумазый поросенок. Это был пропавший ещё в строительной суматохе брат Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа – Неф-Неф.

Пропавший поросенок не таскал солому, не рубил деревья и не ворочал кирпичи. Он взял да и построил себе воздушный замок, в котором и жил все это время.

– Пусти нас к себе в воздушный замок! – попросили бездомные поросята, и вновь обретенный братец с радостью их пустил, потому что ему это ничего не стоило.

А потом явился волк. Ему почему-то очень хотелось разрушить все поросячьи домики в округе, и вот он прослышал о воздушном замке потерянного поросенка и пришел разобраться.

– А ну-ка, поросенок, показывай мне свой воздушный замок! – заорал волк. – Я его сейчас буду сдувать и разрушать!

– Пожалуйста, – пожал плечами Неф-Неф и отошел в сторону, чтобы волку было удобнее.

Волк исправно дул какое-то время то в одну сторону, то в другую, но замку от этого ничего не делалось, потому что он и сам был из воздуха. Перенапрягся волк и умер. А спасенные поросята стали жить-поживать в своем воздушном замке. Но добра они наживать не могли – его хранить было негде.

Кому сказала – марш во дворец!

Золушка сидит на кухне – в джинсах и уютном бесформенном сером свитере, курит сигарету за сигаретой, перепроверяет счета. Нет, она их уже проверяла на той неделе, но нельзя же просто так сидеть, совсем без дела!

В кухне чисто, как в операционной, и также неуютно, но Золушка этого не замечает. Взять квитанцию. Просмотреть бегло. Сравнить с такой же точно квитанцией за прошлый месяц, записать результат в тетрадь. Затянуться. Выпустить дым через нос. Затушить сигарету, вытряхнуть и вымыть пепельницу. Достать и прикурить другую сигарету.

Она не прерывает своих занятий даже после того, как из очередного облака дыма, покашливая, кряхтя и поругиваясь, вылезает крёстная фея.

– На массаж, стало быть, забила! – проницательно изрекает она вместо приветствия.

– По моим расчетам, это бессмысленная трата времени, – откликается Золушка, не отрываясь от своих счетов. Да, ей тоже не приходит в голову поздороваться с крёстной.

– Тебе надо научиться расслабляться! – в который уже раз повторяет фея. – Иначе принц будет напрягаться рядом с тобой, и у вас ничего не получится.

– Исходя из наших с принцем соционических типов – у нас и так ничего не получится. Кроме того, я изучила светскую хронику за последние десять лет и пришла к выводу, что ему нравится совершенно другой тип женщин.

Фея критически окидывает взглядом крестницу и небрежно роняет:

– Это уж точно.

– Что – точно? – кипятится Золушка. – А я тебе сразу сказала, что тут – без вариантов. Зря только время потратила – на шейпинг и маникюр. И деньги!

– Лучше бы купила учебник по синергетике макроэкономических процессов, да? – поддевает её фея.

Золушка на некоторое время зависает, в голове её щёлкают тумблеры и переключатели, потом она всё же отвисает и говорит:

– То, что ты только что сказала – абсурд. Такой дисциплины не существует, а, следовательно, по ней не может быть учебника.

– Я пошутила, – серьёзно отвечает фея. – А бал – уже завтра.

– Я же сказала – наши соционические типы…

– А я сказала – что – читай по губам: Бал. Будет. Завтра.

– Очень за него рада. На завтра у меня запланировано много неотложных дел, – пожимает плечами Золушка, складывает счета в папку, убирает в шкаф. – Кофе? Чай? Может быть, по рюмочке?

– Золушка, милая, ты, кажется, говорила, что любишь принца, – сладким голоском, который, впрочем, не предвещает ничего хорошего, говорит фея. – И я, кажется, обещала тебе помочь добиться его любви. Так вот – бал завтра. И я привезла тебе приглашение.

– Ну что толку, что толку от того, что я припрусь на этот чертов бал??? – взрывается Золушка и тянется за очередной сигаретой. Фея мягко, но настойчиво перехватывает её руку, а пачку с зажигалкой по-хозяйски засовывает в карман своей волшебной накидки.

– Ни одной сигареты больше. Понятно? И так-то гримироваться придётся, но если от тебя ещё будет вонять, как от курительной комнаты на факультете журналистики СПбГУ, то тебя просто не пустят во дворец!

– Да не поеду я на этот бал! Бессмысленно! Я провела исследование предпочтений принца, я поговорила с двумя его ближайшими друзьями – всё говорит о том, что такая, как я, ему не нужна.

– Такая, – фея интонационно подчёркивает слово «такая», но Золушка делает вид, что этого не замечает. – И в самом деле не нужна. Но мы сделаем тебя другой.

– Всё это мишура, наносное, обман, – шепчет Золушка. – На самом деле я такая, какая уродилась, и все это сразу почувствуют.

– У тебя сила воли – есть? – неожиданно меняет тему разговора фея.

– Ну, есть, – вскидывается Золушка. – Хочешь поспорим?

– Ага, – невинно улыбается фея. – Слабо не курить до завтрашнего полудня, лечь спать вовремя, вместо того чтобы торчать в интернете до самого утра, и хотя бы вымыть голову?

– Почему это – хотя бы?

– Потому что на то, что ты воспользуешься маской для лица, пилингом и примешь тонизирующую ванну, я даже и не рассчитываю. Ну как, справишься?

– Справлюсь. Только ради того, чтобы доказать тебе, что всё это – бесполезно.

– Разумеется, только ради этого, – с облегчением выдыхает фея и исчезает так же неожиданно, как появилась.

Золушка идёт в ванную комнату и принимается колдовать над своим давно уже запущенным организмом так, как учила её фея. Чисто из вредности, а не потому, что она на что-то надеется.

На следующий день Золушка по-прежнему сидит на кухне и штудирует какой-то полезный трактат. На ней те же джинсы и растянутый свитер, но сигарет поблизости не видно и общий вид уже не настолько удручает добрую крёстную.

– Отлично, – восклицает она, вылезая из буфета. Теперь за дело берётся мастер-имиджмэйкер. То есть – я.

– Ой, вот это уж совершенно лишнее, – отвечает Золушка. – Я сдержала слово, но, повторяю, это ничего не меняет.

– Ох и зануда же ты, деточка! – вздыхает фея, беззлобно ударяет крестницу волшебной палочкой по голове (так основательно, что «деточка» немедленно лишается чувств и сползает со стула) и принимается за дело.

Через час, вернувшаяся в сознание Золушка не может оторваться от своего отражения в зеркале и чуть ли не целует его – так оно ей нравится.