«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа - Кузнецов Феликс Феодосьевич - Страница 63

Положение осложнялось: появившиеся темные силы — наемные рабы красных — повели усиленную агитацию, нашептывая казакам, что борьба с Красной Армией бесполезна. Я, не дожидаясь результатов объявленной мобилизации, приказал хорунжему Х. В. Ермакову немедленно сорганизовать правобережный боевой отряд и ждать дальнейших указаний»44.

Это приказание не было случайным: именно Харлампий Ермаков, признанный герой германской войны, еще недавно служивший красным, мог поднять на восстание колеблющихся казаков правобережья Дона.

После этого, — рассказывает в своем очерке Кудинов, — он «совместно с членами окружного и станичного советов Д. и Б. собрал публичное собрание»45, митинг, на котором призвал казаков, их сомневающуюся и колеблющуюся часть, к оружию: «Я вас не уговариваю, а приказываю, а приказываю потому, чтобы нам, родные братья, не быть перебитыми там, в песчаной степи<...> С нами Бог и правда!»46.

На этом же митинге выступал и Харлампий Ермаков. Как вспоминает вёшенец П. П. Лосев, — «...Его слова были какими-то взрывами высокого накала, примерно в таком духе: “Братушки, и чего ж вы стоите тут, раздумываете! А расстрелы и грабежи в это время продолжают комиссары. Опомнитесь и стройтесь по сотням в поход!” Но огромная толпа казаков топталась на площади на месте, не подавая признаков готовности к походу. Лишь немногие голоса выкрикивали: “В поход, в поход!”

Ермаков в безнадежном отчаянии бросается с трибуны на коня и с места в намет скачет в сторону Еланской...»47.

27 февраля, когда повстанцы захватили Вёшенскую, Ермаков постоянно был рядом с Кудиновым, который с первых же часов взял на себя руководство восстанием — пока что самозванно — на основе «телефонограммы № 1», так как был руководителем военного отдела Вёшенского исполкома, а потому имел доступ к связи.

«Наступила ночь. Все утихло, только в военном отделе тускло светил огонек; то и дело звонил телефон, налаживалась связь, вызывались начальники действующих частей, которым передавались телефонограммы и пр. Я же со своим помощником есаулом Алферовым, не отходя от аппарата, отдавал распоряжения казанцам, мигулинцам, которые вели бой с наступающими красными частями со стороны слободы Калач, Богучар и ст. Чертково.

Утром 28 февраля <...> хорунжий Ермаков закончил формирование правобережного отряда <...> В ночь под первое марта отряд хорунжего Ермакова выступил на станицу Каргиновскую с расчетом на рассвете занять последнюю, дабы не дать противнику времени уничтожить находящийся там склад боевых припасов»48.

Задание, понятное Харлампию Ермакову вследствие того, что после возвращения домой, в начале 1919 года «именно он как раз и возглавлял этот артиллерийский склад 15 Инзенской дивизии»49. Судя по очерку Кудинова, Ермаков выполнил его с честью: «Отряд хорунжего Ермакова перешел в наступление, выбил красных из занимаемых ими хуторов Токина и Чукарина, до утра преследовал отступающего противника в направлении ст. Каргиновской»50.

Отзвуки этих событий, как уже говорилось выше, в полный голос слышны в «Тихом Доне»: «Приказом командующего объединенными повстанческими силами Верхнего Дона Григорий Мелехов назначен был командиром Вёшенского полка. Десять сотен казаков повел Григорий на Каргинскую...» (3, 224).

Материалы следственного «Дела» подтверждают нашу мысль, высказанную в предыдущей главе: Харлампий Ермаков прошел с Кудиновым австро-венгерский фронт в составе 12-го Донского полка и был одним из самых приближенных его людей, доверенным лицом командующего объединенными повстанческими силами. Ермаков, как никто другой, знал историю возникновения Вёшенского восстания, стратегию и тактику действий повстанцев.

Вот откуда в «Тихом Доне» удивляющее всех знание конкретики исторических событий на Верхнем Дону в первой половине 1919 года, та безукоризненная и достоверная правда о Вёшенском восстании, которую автор «Тихого Дона» не мог нигде «вычитать», но мог только взять из первоисточника.

ПОДПОЛКОВНИК ГЕОРГИДЗЕ

Материалы допросов Павла Кудинова в ходе следствия, так же, как и текст его «исторического очерка» «Восстание верхнедонцов в 1919 году» представляют его полным единоличным и единственным руководителем восстания или, как он называет себя на допросах, «командующим восстанием»51.

Но в «Тихом Доне» Шолохов оценивает роль Павла Кудинова более скромно и сдержанно, чем он сам. Эта оценка Кудинова заложена уже в самом первом представлении его читателю: «После долгих споров и толков решили сохранить прежнюю структуру власти. В состав окружного исполкома выбрали наиболее уважаемых казаков, преимущественно молодых. Председателем посадили военного чиновника артиллерийского ведомства Данилова...

Суярова на должности командующего объединенными повстанческими силами сменил молодой — двадцативосьмилетний — хорунжий Кудинов Павел, георгиевский кавалер всех четырех степеней, краснобай и умница. Отличался он слабохарактерностью, и не ему бы править мятежным округом в такое буревое время, но тянулись к нему казаки за простоту и обходительность. А главное, глубоко уходил корнями Кудинов в толщу казачества, откуда шел родом, и был лишен высокомерия и офицерской заносчивости, обычно свойственной выскочкам. <...>

Генерал Антон Иванович Деникин (1872—1947), командующий Вооруженными силами Юга России. Реальное историческое лицо, действующее в романе «Тихий Дон»

Начальником штаба выбрали подъесаула Сафонова Илью...» (4, 208—209).

Как покажет последующее развитие событий в романе, главным проявлением слабохарактерности Кудинова была его зависимость от «кадетов», подыгрывание их интересам в ущерб интересам казачества.

И здесь нельзя не удивляться проницательности молодого писателя, который почувствовал и смог передать непоследовательность командующего в сложный борьбе интересов и влияний в ходе восстания.

Но прежде всего кто такие «кадеты» и почему — «кадеты» — чуть ли не бранное слово, которое буквально не сходит с уст Григория Мелехова и его товарищей в «Тихом Доне»?

Как известно, основы Добровольческой армии были заложены генералами Алексеевым и Корниловым в ноябре — декабре 1918 года в Новочеркасске и Ростове-на-Дону. Прибывший на Дон генерал Алексеев на встрече с Донским правительством заявил, «что “союзом спасения России”, организовавшимся в октябре 1917 года в Москве, главным образом из представителей кадетской партии, ему, ген. Алексееву, поручено дело спасения России, с каковой целью он и приехал на Дон. Сюда стали стекаться беженцы офицеры и юнкера, из которых и начала свои формирования армия»52.

Генерал Александр Сергеевич Лукомский (1868—1939) начальник штаба Добровольческой армии. Реальное историческое лицо, действующее в романе «Тихий Дон»

Добровольческую армию сформировали кадеты — конституционные демократы. Первые части Добровольческой армии в значительной степени состояли из юнкеров и кадет — учащихся кадетских корпусов. Вот почему к «добровольцам» и прилипла эта, ставшая уничижительной, кличка «кадеты».

А так как начиная с января 1918 г. командующий Добровольческой армией генерал Деникин стал командующим всеми силами Юга России, включая и Донскую армию, это пренебрежительное прозвище стало общеупотребительным на Верхнем Дону применительно как к деникинцам, так и к красновцам.

В силу крайней непопулярности кадетов в массе простого казачества они были вынуждены держаться в тени и опираться на вчерашних фронтовиков, близких к народу, пользующихся доверием у казаков, даже если они и были близки к прежней «красной» власти, которая предала казачество. Вот почему готовя восстание, «кадеты» вышли на Павла Кудинова, — офицера из народа, полного Георгиевского кавалера, столь уважаемого среди казаков. А он, в свою очередь, привлек к восстанию Харлампия Ермакова — участника не только германской, но и совсем недавней Гражданской войны на стороне красных. Такие люди были особенно ценны организаторам восстания: именно через них можно было наиболее эффективно влиять на массу казачества.