Закон десанта – смерть врагам! - Зверев Сергей Иванович - Страница 35

— Смотри, Кольцов, не подведи меня, — как-то странно сказала Валюша. Дошло, наконец — самодеятельность начинается! Он поворотился к ней — да поздно. Осыпая глину, девчонка выбралась из овражка, сунула ручонки в карманы и, нисколько не таясь, побрела к жарко диспутирующей группе.

Хрип «Стоять!» застрял в горле. Поздно.

В дальнейшей жизни он не уставал поражаться — как этой малолетке удалось просчитать его поступки на несколько шагов? Реакцию Ведерникова, Фролова, Осипова, шофера? Смоделировать ситуацию и не ошибиться? Те и не заметили «маленькое привидение», увлеченные «внутриведомственными» разборками. А Валюша шла, простая, как копейка, опустив головку, не вынимая ручонки из карманов. «За ней не заржавеет, — растерянно думал Вадим, — подойдет и брякнет: «Послушайте, мужчины, где тут китайский ресторан?»

Но Валюша оказалась не такой безмозглой (видно, в прошлой жизни она трудилась специалистом по психоанализу). Ее обнаружили уже на подходе, когда не заметить пришелицу было бы просто неприлично. Размытая фигурка остановилась метрах в семи от участников беседы — в позе нищенки-попрошайки.

— Дяденьки… — донесся до Вадима жалкий лепет, — я замерзла… Я кушать хочу. Покормите меня, дяденьки…

Вот хитрюга — а ведь ее действительно покормят. Немая сцена развивалась явно не по Гоголю — с опережением. Люди немного помолчали. Затем босс Ведерников, не успевший остыть, взвился, как флагшток на рее:

— Хватайте ее!

— Вы что, дяденьки!.. — испуганно взвизгнула Валюша. И как чесанула — по диагонали — в лес! Только пятки засверкали.

— Взять! — заорал Ведерников. — Все за ней!

Клевреты рванули, не раздумывая. Первым — Осипов, в надежде на легкую добычу, за ним — охранник, бездумно оставивший пост. Шофер замешкался, но тоже побежал — приказ был недвусмысленным. «Ох, рискует, чертовка…» — стучало в голове Вадима. Ведерников мог дернуть вслед за всеми — в запале. Он и дернул. Правда, встал, пробежав половину полянки. Грудью на кусты в дорогой-то куртке? По-дурному вопя, Валюша влетела в кустарник (ей не привыкать). Яростный треск оборвал протяжный вой. Нет, не упала — захрустела валежником уже в лесу. Двое ввинтились вслед за ней — шофер упал, ходули подвели, но поднялся и прилежно заковылял за коллегами.

Самое время выдвигаться. Вадим хлестнул затвором, побежал к одиноко мерцающей фигуре. Ведерников судорожно теребил карман, отдирая кнопку… По рукам! — Кольцов ударил прикладом в костяшки кулака. Ведерников закричал. Металлический предмет, принятый Вадимом за пистолет, а на деле рация, полетел в траву.

— Сейчас отведаешь, — пообещал Вадим, легонько двигая стволом в челюсть. «Босс» не защищался — стоял, опустив руки и, видимо, переживал не лучшую минуту жизни. Не боец, понял Вадим. Хотя и зачем ему? Вон вертухаев сколько понагнали…

— Быстро в машину, Сергей Петрович, — распорядился Кольцов (на территории ротонды уже кто-то перекликался). — И не дай вам бог задержаться — бью по темечку — болезненно. Мне терять, сами понимаете…

«Получилось, получилось!» — ликовал в душе Вадим. Плюс автомобиль с тонированными стеклами — тоже неплохая добыча.

— Заводите машину, Сергей Петрович, — он свалился на заднее сиденье, приставил автомат к затылку заложника. Заблокировал дверь слева от себя, потянулся дальше, задвинул шпенек у левого плеча Ведерникова. Ну, надо же, какие мы эстеты — он поморщился — ночь на дворе, а от бритых щек так и тянет грейпфрутом с бергамотом. Стопроцентный «Шевиньон», не иначе. Импульсивная энергия нового поколения. Бодрость духа, здоровье, территория вечной молодости. Молодимся помаленьку?

— Заводите машину, Сергей Петрович, — повторил терпеливо Кольцов, — покатаемся. Не вынуждайте проверять на прочность ваш затылок.

— Увы, молодой человек, удача не всегда вам сопутствует, — внешне спокойно, но заметно натянуто произнес Ведерников. — Здесь нет ключей. Шофер никогда не оставляет их в машине.

Несколько бойцов тем временем вышли с территории ротонды. Горящие фары освещали их в полный рост. Обвешаны оружием, лица решительны и почти не сонны. Серьезные типы. Мимоходом глянув на труп Мостового, поглазели на джип и потихоньку потянулись из освещенной зоны.

— Нет ключей? Ничего страшного, — не расстроился Вадим. — Придет шофер, мы у него попросим, верно? А пока накиньте ремешок, Сергей Петрович, — да не халтурьте, застегните. И руки на руль положите, пожалуйста. Не надо тянуться к бардачку. И за панельку не надо браться. Я серьезно оприходую ваш затылок, вы не сомневайтесь.

Он заблокировал правые двери. Очень своевременно — кто-то из клевретов уже пытался их открыть. Не добившись успеха, за бортом стали совещаться.

— У вас не пройдет этот номер, молодой человек, — тихо сказал Ведерников. — Вы наживете дополнительные неприятности, которые вам же и зачтутся.

— Да бросьте вы, — отмахнулся Вадим. — Этот номер уже прошел, о чем вы говорите? А неприятности, Сергей Петрович, они какого рода? Полная дезактивация памяти? Пересадка мозга? Семь лет расстрела без права переписки? Да ну вас в баню, ей-богу.

Держа автомат в левой руке, Вадим потянулся к правому борту, опустил переднее боковое стекло на пару сантиметров и крикнул:

— Эй, не вздумайте стрелять, ваш босс против! — Пусть думают, что он сидит рядом с водителем. — Продублируйте, Сергей Петрович, очень вас прошу.

По мелочам Ведерников не нарывался. Шансов в данной ситуации не было. Жертвовать собой ради уничтожения «террориста» — на такое он пойти не мог. Чай, не ваххабит. Он приоткрыл окно.

— Мухин, не стреляйте, я здесь!

Бойцы явно расстроились. Кто-то ругнулся. Тени вокруг автомобиля рассредоточились, расползлись по темному пространству. В освещенной зоне никто не появился, только Мостовой лежал, разбросав руки, и с ужасом смотрел в небо. Любоваться на него не хотелось совершенно. А иного прока в этой иллюминации не было.

— Погасите фары, Сергей Петрович, — попросил Кольцов. — Но не надо лишних движений, умоляю вас.

Навалилась темнота — молодежный друг. Настолько густая, что, казалось, ее можно потрогать. Обострился слух — любой звук вне автомобиля делался звоном; внутри автомобиля — оглушительным звоном.

— Я внимательно вас слушаю, Вадим Алексеевич, — шевельнулся Ведерников. — Ваши действия?

Кольцов улыбнулся.

— Не старайтесь поразить меня в сердце своей компетенцией. Вы обязаны знать подконтрольных лиц — не только по именам, но и когда последний раз они мочились в штаны.

— Ваши действия? — нетерпеливо повторил Ведерников.

— Не спешите, Сергей Петрович. Дружить мы с вами будем вдумчиво и серьезно. Сидите спокойно, ждите. Вы курите?

— Курю.

— Не угостите? Я оставил сигареты в сумке на втором этаже, боюсь, в ближайшее время до нее не добраться… Вы не пистолет вынимаете? — Вадим упер автомат в затылок «босса».

— Я не ношу пистолет. Держите пачку.

Надо же, почти пацифист. Ароматный дым чужого отечества вскружил голову. Приличное курево, не отнимешь. Зажав сигарету в кулаке (он никогда не задумывался, просвечивает ли в темноте огонек через тонированные стекла), он выкурил ее в пять затяжек, вынул новую. Зажигалка издыхала.

— Зажигалочку не одолжите? В пользу бедных?

— Ох, уж эта голытьба… — Покряхтев, Ведерников запустил руку в брюки. — Держите. Смотрите, не потеряйте. Это «Гивенси» с серебряным напылением. Ей цены нет. Вернее, есть — двести долларов.

— Для стареющих эстетов? — ухмыльнулся Вадим. — Не волнуйтесь, не потеряю. При случае даже верну. Я одолжу у вас пачку сигарет? Во временное, так сказать, пользование?

— Одолжите. — Ведерников начинал раздражаться. — Давайте перейдем к делу, Вадим Алексеевич. Сколько можно упражняться в острословии?

— Минуточку. — В туманной дали на краю поляны, куда он остро вглядывался, что-то происходило. Шевелились кусты. Словно клочья тумана оторвались от общей массы — закачались, поплыли… Неясные фигуры двигались от леса к воротам, совершая какие-то странные возвратно-поступательные колебания. Вернее, колебались только первые две фигуры, остальные шли нормально. «Наконец-то, — подумал Вадим, — Валюшу на буксире тянут».