В бой идут одни офицеры - Зверев Сергей Иванович - Страница 14

— А без приказа вышестоящего начальства вы можете хотя бы предложить мне сесть? — ехидно осведомилась Бернетт.

— Присаживайтесь, конечно, миссис, — еще больше нахмурившись, пробурчал майор, изобразив вежливое вставание.

— Благодарю, майор.

Доктор Бернетт несколько секунд оценивающе смотрела на майора. Конечно, излагать ему версию с тайной деятельностью инопланетян в этом районе не стоило. Тем более не стоило представляться сотрудником НАСА. Не столько потому, что миссия была сугубо секретной, сколько учитывая состояние майора. Факт убийства его подчиненными местного жителя без формальных на то оснований сулил большие неприятности. Убитый хотя и проявил признаки нападения на капрала армии США при выполнении последним своих должностных обязанностей, но при нем не было обнаружено оружия, взрывных устройств или чего-нибудь другого, что могло бы идентифицировать в нем террориста. Формально военные превысили пределы необходимой самообороны, не будучи непосредственно в зоне боевых действий. Скандал обещал быть ярким и публичным. Тем не менее с майором нужно было находить общий язык. Сделать это можно было, только оказав ему помощь в улаживании скандала.

— Майор Тенн, — проговорила Кэролайн спокойным голосом уверенного в себе человека, — я принимала участие во вскрытии тела несчастного, который погиб во время задержания его вашими солдатами. Моя фамилия и подпись стоят на официальном протоколе патологоанатомического исследования.

— Вы можете наконец сказать, отчего этот афганец умер? — оживился майор.

— Могу. Кстати, он не афганец. Вы еще не получили данных, но я успела с ними познакомиться. Этот человек — Алекти Муктар — выходец из Пакистана. Он пропал без вести три месяца назад во время дорожных работ на юге Афганистана. Бывший офицер, оставил службу по состоянию здоровья. Получил контузию во время одной из операций, проводимых пакистанским спецназом.

— Он служил в «черных аистах»?

— Не знаю, возможно. Мне это название ни о чем не говорит. Так вот, майор, Муктар умер не в результате полученных ранений. Они ни в коем случае не могли повлечь за собой смерть человека.

— Это уже хорошая новость, доктор Бернетт, — смягчился майор. — Так от чего же он умер?

— Он просто умер, майор.

— Что значит «просто умер»? Так не бывает. Человек всегда умирает от чего-нибудь.

— Согласна с вами. Человек обычно, но не всегда, умирает от чего-то не совместимого с жизнью. Но в данном случае он умер просто от немотивированной остановки сердца.

— Просто и без причины остановилось сердце?

— Вот именно, без причины. Никаких физических повреждений, никаких химических или биологических ядов, ничего. Но это не должно вас беспокоить, майор. Я ведь специально пояснила, что человек обычно умирает по какой-то причине, но не всегда. К сожалению, а в данном случае, к счастью, такое действительно бывает. Редко, но бывает.

— Это несколько меняет дело, миссис Бернетт.

— Это существенно меняет дело, — поправила майора Кэролайн. — Раз уж я здесь оказалась, то, думаю, мое экспертное участие в этом деле не помешает. Чтобы составить свое заключение, которое будет приложено к официальным документам расследования, мне нужно опросить очевидцев. Симптоматика поведения убитого при попытке задержания может оказаться очень благоприятной для вас. Вопрос в том, как все сформулировать. Люди, перенесшие контузию, частенько отличаются неадекватным поведением.

— Хорошо, док, — с заметным оживлением сказал майор и подмигнул, — я доставлю вам очевидцев. Капрал Глебски, которая стреляла в него, находится под временным арестом, а сержант Аламо и лейтенант Бестер, командовавшие там, отстранены от своих обязанностей до окончания следствия. С кого начнете?

— С рядового Майкла Фрейна.

Кэролайн, естественно, скрыла от майора, что успела пообщаться кое с кем из его подчиненных. Фрейн был первым, кто столкнулся с Алекти Муктаром при проверке документов.

Широкоплечий рыжий солдат откровенно удивился, когда увидел за столом гражданского, да еще и женщину. Когда ему велели явиться в канцелярию и дать показания, он рассчитывал встретиться с какой-нибудь тыловой крысой с майорскими погонами.

— Рядовой Фрейн, мэм, — бойко, но с некоторой растерянностью доложил солдат.

— Садитесь, солдат, — предложила Бернетт. — Вас предупредили, что вы должны отвечать на все мои вопросы как перед Господом Богом?

— Так точно, мэм, — с беспокойством ответил Фрейн, который догадался, о чем будут вопросы. Ему очень не хотелось подвести Глебски, которая была отличным солдатом и неплохим приятелем.

— Расскажите, Фрейн, очень подробно и по порядку все с того момента, когда вы в первый раз увидели того человека, который бросился бежать от капрала Глебски вчера на блокпосту.

Солдат уперся взглядом перед собой, сосредоточиваясь. Его руки уперлись в колени. Бернетт обратила внимание, что кулаки солдата нервно сжаты.

— Послушай, сынок, — мягким голосом сказала Кэролайн, — ты не нервничай. Моя задача — разобраться с этим парнем, который погиб на блокпосту, а не в ваших действиях. Я даже не буду записывать показания. Меня интересует только этот человек, и не больше, понял?

— Вы из разведки, мэм? — с каким-то облегчением спросил Фрейн.

— Что за вопросы, солдат? — с иронией, но строго спросила Кэролайн. — Можешь считать, что я работаю на правительство Соединенных Штатов. Итак?

Руки солдата лежали на коленях уже не так напряженно. Он пожевал губами, вспоминая события того дня.

— Этот человек, мэм, ничем не выделялся из других, — начал рассказывать Фрейн, — это сначала. Всего пассажиров в микроавтобусе было человек десять. Я проверял документы каждого поочередно, а ребята осматривали багаж в салоне. Глебски снаружи страховала нас от неожиданного нападения. Это у нас так положено по инструкции.

Кэролайн не перебивала сумбурное повествование солдата. Она понимала, что армия гладкой речью не блещет, и торопить и дергать парня не стоит.

— Этот тип протянул мне свои документы, как и все до него, — продолжал рассказывать солдат, — я сверил внешность с фотографией и все такое. Он показался мне каким-то… флегматичным, что ли. Даже не флегматичным. Его лицо странным образом ничего не выражало.

— А что обычно выражают лица местных, когда вы проверяете документы, обыскиваете их? — решила Бернетт помочь наводящим вопросом, видя, что солдат находится в филологическом ступоре.

— Иногда вежливые улыбки, такие немного заискивающие, иногда раздраженные. Бывает, что смотрят и с ненавистью. А у этого на лице не было вообще ничего, вот на что я обратил внимание. Потом Глебски, которая наблюдала за всем со стороны, что-то заподозрила. Она велела отправить человека к ней. Он, как и все местные, не понимал по-английски, поэтому я подтолкнул его легонько в сторону капрала и стал знаками показывать, чтобы он подошел к ней.

— Вы уверены, что он не понимал по-английски?

Солдат задумался над вопросом, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить, почему он решил, что незнакомец не понимал по-английски.

— Не знаю, мэм. Мне тогда так показалось. Теперь я думаю, что не уверен. Просто он никак не реагировал на происходящее, в смысле эмоций, вот я так и решил.

— Хорошо, что было потом?

— Потом он подошел к капралу. Я убедился, что он подошел и достает документы. Убедившись, что все в порядке, я занялся своим делом. Потом услышал шум и крики. Когда я повернулся, то Глебски вставала с земли, а этот человек очень быстро убегал в сторону от шоссе. Все стали стрелять, Глебски тоже. Потом он упал. Сержант с лейтенантом Бестером подошли к нему. Вот и все.

Больше ничего полезного выжать из Фрейна так и не удалось. После всего произошедшего самыми яркими воспоминаниями у него были нападение неизвестного на капрала и его бегство. Сержант Аламо и лейтенант Бестер тоже ничего интересного не сообщили. Оба отметили лишь отсутствие на лице неизвестного какой-либо гримасы смерти, присущей обычно убитым. Лицо было спокойным, глаза открыты и смотрели прямо перед собой. Никаких закатившихся глаз, оскала, сведенных предсмертной судорогой мышц лица. Ничего.