Час негодяев - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 27

Грузия – Украина.

20 июня 2019 года

В Украину Козак летел под своим собственным именем. Это было правильно – украинцы с обостренным дружелюбием относились к тем из эмигрантов в США и Канаду, которые приезжали в страну. В этом было что-то от… поведения жены, вырвавшейся, наконец, из опостылевшего дома. Такое же отношение было ко всем иностранцам, за исключением русских. Иностранцы чаще всего смотрели на это с лицемерной улыбкой и глубоким презрением в душе…

В Днепропетровск можно было попасть через Вену, Баку, Лондон или Тбилиси, прямого сообщения у США с осколком некогда крупнейшей европейской страны не было. Козак выбрал путь через Тбилиси… Очень неоднозначный город, фактически форпост США в Закавказье со штатом американского посольства больше, чем в Берлине. Он уже бывал в Грузии, но не как агент ФБР, а еще как боец американского спецназа… Несколько месяцев жил там, работал как военный советник, помогал готовить грузинские силы спецназначения и контингент для отправки в Афганистан. От этой страны у него остались только самые хорошие воспоминания – горячие, но дружелюбные мужчины, еще более горячие и недорогие женщины, много отличного вина, намного лучше калифорнийской кислятины. И нет мусульман, хотя есть горы. Еще на подлете он набрал номер телефона, и первый же ответивший согласился встретиться с ним и посидеть в городе, переждать стыковку между рейсами. Ответившего звали Дато, он был ветераном Афганистана и офицером грузинского подразделения для горной войны, известного как батальон «Шавнабада».

Грузинский спецназовец встретил его на своем «Мерседесе» двадцатипятилетней давности. Несколько слов таможенному офицеру, и его выпустили в город, не поставив виз. Они помчались по направлению к Тбилиси… Первое, что бросалось в глаза по прибытии, было ультрасовременное стеклянное здание вокзала, сильно контрастировавшее с дешевыми машинами на дороге…

В город въезжать так и не стали. Остановились в каком-то придорожном кафе, грузинский офицер заказал немного вина и шашлык – жареное мясо на стальных шпагах… Если его жарить правильно, то оно сверху покрывается корочкой, а внутри очень нежное. Еда в Грузии, как и женщины, была великолепной. Но еще великолепнее была дружба.

Выслушав, куда собирается Козак, Дато только покачал головой.

– Что? – спросил американец.

– От Украины надо держаться подальше…

– Почему?

Грузин щелкнул пальцами… это была его привычка, когда ему что-то не нравилось.

– Ты не поймешь. Это наши дела.

– А ты расскажи. Я хочу понять…

Грузин поднял бокал, посмотрел на свет, потом отхлебнул немного, тут же запил водой.

– За рулем… – сказал он, – тебя еще отвозить, а полиция лютует. Тебе не понять, друг, что чувствует грузин, перед которым бокал вина, но пить он его не может. Это заведение держит мой дядя, он принес нам вина из наших личных погребов, а я не могу выпить. И ты тоже не пьешь.

Козак поднял свой бокал.

– За дружеские отношения…

Он знал, что грузины просто так не пьют, надо сказать что-то. Наука грузинского тоста иностранцу непостижима.

Вино было удивительно тонким и совсем не кислым.

– Отличное вино.

– Скажу, чтобы дали тебе в дорогу с собой. Думаю, ты еще не забыл наши традиции.

– Не забыл. Так почему мне не надо лететь в Украину?

Дато был мрачен как туча.

– Послушай, друг, я не хочу, чтобы об этом разговоре знали.

Американец сделал знак – рот на замке.

– Я воевал в Украине. Мои люди там воевали.

– Как контрактники? – не понял Козак.

– Нет. Нас направило правительство. Мы получили приказ, который должны были выполнить. Я потерял несколько человек там.

Вот так-так. Об этом известно не было. Грузинская армия принимала участие в войне на территории Украины?!

– …Я видел своими глазами тех людей, которые там воевали. Видел тех, кого мы должны были называть друзьями. Это звери, друг. Они врывались в города… они грабили, насиловали, расстреливали. Нет предела тем мерзостям, которые я там видел. Они воевали с русскими, как и мы, но с кем бы ты ни воевал, ты должен оставаться человеком. Я был в Афганистане и могу сравнивать. Те, кто там воевал – украинские националисты, бандеровцы, – они хуже талибов. Намного хуже.

– И наше правительство их поддерживало, – мрачно сказал Козак.

– Это не первая ошибка вашего правительства, друг. Мы живем вместе, бок о бок, многие сотни лет. Все знаем друг о друге. А вы не знаете ничего. Есть достойные враги. Русские пришли на мою землю с войной, но они не грабили, не насиловали, не расстреливали грузин, не издевались над мирными. Может быть, нам когда-нибудь удастся помириться… Если не мы, так наши дети, внуки помирятся. Но после того, что я видел в Украине… я не представляю, как после этого мириться. Если бы такое сделали с моим народом, как то, что они сделали с русскими… я бы взял кинжал и пошел их резать. По одному. Меня убили бы, конечно, но за кровь я бы взял кровью. И с процентами.

– Ты сам снайпер, верно?

– Да.

– Что скажешь о них? Там были снайперы?

Грузин задумался.

– Были, конечно. Но немного. Среди них мало хороших стрелков, и у них почти не было хороших винтовок, да. В основном использовали «СВД», очень старые. Потому что у них не было ничего другого.

– Ты сам какое оружие использовал?

– Тоже «СВД». Мы не должны были выделяться.

– Понятно. А снайперы на полтинниках у них были? Что-то можешь про них сказать?

– Ты имеешь в виду «барретт-фифти»?

– Что-то в этом роде.

Грузин снова с сожалением посмотрел на бокал.

– Кстати, были. Но не в украинской армии, в основном в ополчении. Ополченцы захватили старые оружейные склады, им досталось много оружия времен второй мировой. В том числе винтовки, которые использовали как противотанковые. Калибр четырнадцать и пять, он очень распространенный у нас, потому что под него предусмотрен пулемет БТР, бронированного транспортного средства. Легко достать патроны, а со снабжением сам знаешь, как бывает. Потом часть этих винтовок досталась украинским… гвардейцам, их использовали в некоторых местах, например, в битве за Донецкий аэропорт. С обеих сторон. Русские дали ополченцам свои новые винтовки, двенадцать и семь, а украинцы потом закупили… ваши «барретты». Да, таких винтовок было немало. Но сказать, что из них стреляли снайперы… скорее, это выделенные стрелки, которые должны были останавливать транспортные средства и пробивать стены домов и построек. На дальность они не стреляли.

– Останавливать транспортные средства?

– Да, друг. У украинцев не было защищенных машин, как в Афганистане, только старая бронетехника. «Барретт» может остановить БТР и даже БМП, если бить в борт. Я не говорю про машину, а украинцы, друг, часто использовали банковские микроавтобусы и даже обычные маршрутки. Такая винтовка вскрывала их как консервную банку.

– Банковские микроавтобусы?

– Ну, да. Другого-то не было.

– То есть… получается, у пророссийских сил были опытные стрелки, умеющие стрелять из крупнокалиберных винтовок по движущимся машинам.

– Конечно, были, – уверенно заявил Дато, – и немало.

– С какой дальности они стреляли?

– По-разному. Триста-четыреста метров обычно. На этих винтовках чаще всего не было прицелов, понимаешь?

Так и есть.

– Как это?

– У этих винтовок очень большая отдача, – начал объяснять грузин, – раньше они использовались против танков. Танков Германии, мы воевали с ними, когда был СССР. Там не нужна была дальность, там нужны были мощные бронебойные патроны, чтобы пробить танковую броню или повредить гусеницу танка. Потому на этих винтовках не было прицела и даже места, чтобы поставить прицел, не было. Понимаешь? Потом они начали приваривать кронштейн русского образца и ставить прицелы. Иногда малой кратности – три и пять, он разработан русскими еще семьдесят лет назад, но до сих пор выпускается, он такой прочный, что русские использовали его в пушках. И я слышал о снайперах, которые использовали белорусские двенадцатикратные прицелы в стальном корпусе, закупленные волонтерами из России. Вот это было довольно опасно…