Занимательная геометрия (СИ) - Николаева Ольга - Страница 26

Назойливым идиотом казаться не желал. Не захотела говорить — ладно, можно пережить. В конце концов, могла и не слышать, тоже не впервой.

Еще четверть часа прошла в принятии решения: стоит еще раз попробовать, или нет. И не будет ли это выглядеть глупо. Денис не привык названивать без конца. Кому больше надо — тот сам набирал через какое?то время, и уже Дэн решал, хочет ли ответить. Остальных добивалась секретарша, иногда обрывая линии нужным людям по полдня. За это и получала хорошие деньги.

Наконец, выход был найден: связаться с Женькой и через него передать, что не дело это — допоздна засиживаться в гостях, да еще и за городом. Опять же, шеф предпочитает пунктуальность, незачем гневить.

Хорошая была мысль, просто идеальная… Только результат оказался не тот, на который рассчитывал…

— Так она уехала минут сорок назад… — Голос Женьки звучал растерянно. — Обещала позвонить, когда доедет. Её нет ещё?

— Нет. — Вечер перестал быть томным. — Попробую сам набрать. На чем уехала? Почему не с тобой?

— На такси. Тут у мелких истерика началась, оба с температурой, Анюта разрывается между ними… Вика посмотрела на все и сказала, что лучше сама. А меня здесь остаться заставила… — В голосе парня звучала неприкрытая вина и беспокойство…

— Таааак… Опять решила поиграть в Мать Терезу, дура сердобольная! Отбой пока. Буду дозваниваться. Ты тоже на связи будь, на всякий случай…

— Хорошо. — Стало немного жаль Евгения: мало ему домашних проблем, с женой и спиногрызами, так еще и за Вику переживать начнет. Хотя, если бы мозгами пораскинул, мог бы и Денису позвонить, чтобы забрал девушку. И та хороша — куда?то поехала по темноте, по плохо освещенной дороге, неизвестно еще, когда чищенной в последний раз…

Про "дозваниваться" он, конечно, погорячился. Очень. Некуда уже было. Полчаса назад были гудки, а теперь: "Абонент выключен, или находится…" Сбросил, даже не дослушав.

Тревога нарастала сама собой, незаметно, холодной змейкой просачиваясь из груди к голове и конечностям. Нет, конечно, руки у него не дрожали, голос не хрипел… В голове наступила звонкая пустота и ясность, когда уже не думаешь ни о чем плохом. Просто делаешь то, что считаешь нужным.

На то, чтобы одеться, хватило нескольких минут. Вылететь на мороз, не дожидаясь лифта — еще несколько. Пришлось подождать, пока джип прогреется, и за это время сделать пару нужных звонков: в полицию, в МЧС, знакомому в ГИБДД, еще паре разных служащих.

Диспетчер такси, естественно, уже не отвечал — кто в наше время по ночам шастает? Приличные люди дома сидят, а неприличные ловят попутки… Пока ничего не удалось выяснить.

Трубку поставил на автодозвон, грея себя надеждой, что Вика просто попала в район с плохим приемом спутников, выедет в зону уверенного приема — и тут же отсветится. Надежда — хорошая, конечно, вещь, но ей трудно справиться со здравым смыслом. А тот говорил, что дело совсем не в связи со спутниками. Рассудок шептал совсем нехорошие вещи, приходилось отмахиваться от них, полностью сосредоточившись на дороге.

Если бы не оранжевые шашечки, спрятанные за задним стеклом, эту развалюху он бы не приметил. Стояла на обочине, в полной темноте, и рыжий огонек только краем взгляда зацепил. Пришлось тормозить и разворачиваться. На узкой колее, со всех сторон засыпанной отвалами снега, это было нелегко. Да еще и нервяк усилился. Подъезжая вплотную, наблюдал, как под свет фар выскочил какой?то мужичок, нелепо размахивая руками. Идиот. Если человек повернул назад — явно, не оттого, что вспомнил про невыключенный утюг.

Выскочил из тачки практически на ходу.

— Где девушка?

— Так… Это… Внутри сидит… Греется…

Господи… Дэн уже и забыть успел, как выглядят "Жигули"… Только самоубийцы и влюбленные в отечественный автопром придурки рискнули бы выехать за пределы города на этом… Как она могла греться в железном ведре?

Не слушая, рванул к пассажирской двери. На переднем сиденье никого не было.

Дернул за вторую ручку…

Вика сидела, скукоженная, как маленький замерзший птенец… Даже не подняла голову. Только задрожала крупной дрожью…

— Вика, ты как здесь, жива?

Она только слегка подняла голову, вроде, узнала… Кивнула судорожно, и снова сжалась в комок. На ней было накинуто какое?то одеяло, в которое девушка пыталась плотнее укутаться.

Дэн сглотнул болезненный комок.

— Иди сюда. — Протянул руки. Она не шелохнулась. — Вика, пойдем, иначе ты здесь просто околеешь.

— Не могу. Холодно. — Ему совершенно не нравился этот слабый голосок, без всяких интонаций. Сложно было требовать, чтобы поняла, что сопротивлением только хуже себе сделает.

Он сжал зубы, открыл пошире дверь — Вика еще больше сжалась от порыва холодного воздуха — приноровился и начал осторожно вытаскивать ее, пытаясь оторвать негнущееся тело от сиденья. Она словно вросла в обивку, в бесплодных попытках сберечь тепло.

— Вика, ну же, давай, пойдем в мою машину. Там тепло, согреешься. — Осторожным, ласковым тоном, каким говорят с детьми или тяжело больными.

Она всхлипнула, сдавленно, и всем телом прижалась к нему. Стало еще сложнее: в такой позе вылезти из салона не смог бы ни сам Денис, ни Вика.

— Можешь идти?

— Нет… Ногам больно…

— Мать твою… — Сквозь зубы, пытаясь не сорваться на откровенный мат. — Если болят — еще не так все плохо. Если бы не чувствовала их — совсем труба. Подожди, подвинься, перехвачу…

Видно было, с каким трудом ей далась эта пара движений. Но она смогла — придвинулась ближе к краю, позволяя перехватить под колени и плечи.

— Ну, чего ждешь? Дверь открой! — Мужичонка смотрел на происходящее без слов, только ногами притопывал. Дэн с неодобрением покосился на унты, явно натуральные, в таких, естественно, этому козлу не страшен мороз. Да и куртка у него, не в пример Викиной, была под стать климату. Наверняка, внизу еще и термобелье. В душе начинала закипать ненависть к этому козлу, который чуть не угробил девушку. Одеялом накрыл. Лучше бы сразу — простынкой. Для себя решил, что позже разберется с будущим горе — водителя.

Мужик метнулся, наконец, поняв, что от него требуют, распахнул дверь…

— Не ту, заднюю! Да первую?то закрой, млять, тормоз… Где мозги потерял? Здесь или раньше, при родах?

Вика вздрогнула и сильнее вжалась в него, Дэн опомнился и понизил голос.

Затащил на заднее сиденье, уложил, начал стаскивать с нее сапожки.

— Нет, холодно… — Она попыталась отдернуться. — И больно… — Нечаянный всхлип и убил, и порадовал: эмоции — это хорошо, это значит, не все потеряно.

— Надо, Вик, надо снять… Они тесные у тебя, кровь не двигается… Потерпи… Сейчас разотрем и согреешься..

— Эй, как там тебя? — Пришлось кричать, потому что придурок остался стоять снаружи, не рискнув приближаться.

— А? Меня, что ли?

— Да. Достань из бардачка фляжку. И сам садись. Мне хватит одной обмороженной. С тобой и возиться не стану, прямо здесь выкину.

Он аккуратно стянул сапог, потом другой. Чертыхнулся снова: тонкие носочки, смешные, хлопковые, а ступни ледяные. Не к месту обратил внимание на миниатюрность: обе почти целиком помещались в его руки. Начал аккуратно разминать, по реакции угадывая, насколько все серьезно… Вика поморщилась от прикосновений, попыталась отдернуться, не вышло — слишком неуверенным было движение.

— Потерпи. Сейчас начнет колоть, потом совсем невмоготу будет, зато с ногами останешься. Вика, маленькая, пожалуйста…

Мужик этот несчастный так и сидел, повиснув на спинке сиденья, с флягой наперевес. Похоже, боялся лишний раз отсвечивать.

Надежда на то, что получится растереть ей конечности с коньяком (других вариантов не было) испарилась бесследно: под носками обнаружились еще и колготы. Не раздевать же её целиком? Только время убить, и остудить еще больше. Дэна разрывало между желанием рвануть, на всех парах, домой или хоть слегка отогреть её здесь, для начала…

Все же решил, что лучше слегка оттаять девушку здесь: полчаса в дороге могли стать критичными.