Занимательная геометрия (СИ) - Николаева Ольга - Страница 13

Он точно знал, что никакого "кода" у них и в помине не было. Этот филиал сам же с нуля и создавал.

По дороге поглядывал на пассажирку, стараясь делать это максимально незаметно. Вроде бы, получалось… А почему бы и нет? Вероника совсем не смотрела в его сторону, а просто прилипла к окну. Ничего удивительного: до этого катались только по темноте, которая здесь почти не прекращалась, а тут — шанс хоть немного рассмотреть город…

Но, через время, он понял, что Вика ничего за окном не видела: явно задумалась о чем?то своем, и глубоко… Она хмурилась, нервно покусывала губы (видимо, неосознанно — слишком уж сильно искусала), а Денис пытался угадать, что опять девушку взволновало. Вроде бы, в машину садилась вполне себе бодрая и веселая…

Похоже, к чему?то она неожиданно пришла: резко повернулась, уставилась на него, ожидая, пока обратит внимание. Обратил, когда встал на светофоре. Молча дернул бровью, давая понять, что готов слушать.

— Денис, прости меня, пожалуйста…

— Вот же черт! Мы это, вроде обсудили?! Зачем ты опять заводишь ненужный разговор?

Она вспыхнула:

— Я не о том… Не о дисциплине…

Денис подобрался внутренне: сам факт извинений за что?то, о чем он сам не догадывался, как?то напрягал. Что она успела уже натворить за сутки?

— А о чём?

Она потупила глаза… Жаль, но смотреть внимательно на смену выражений лица не получилось: зеленый свет, сзади уже сигналили, пришлось тронуться. И куда могут спешить люди в этом захолустье? Здесь пешком все обойти — сорок минут…

— Я вчера слишком резко высказалась. Разошлась почему?то, и ляпнула первое, что пришло в голову.

— Не понял. Ты про какой конкретно момент?

— Ну… — Мучительная пауза. Видно, как собирается с мыслями, пытается выдавить что — то, явно сложное. — Когда сказала, что ты можешь быть предателем…

— А… Вон оно что… — Теперь уже он потерялся: как реагировать? Сказать, что простил уже и забыл? Это будет неправдой — его эти слова реально зацепили. Не так, чтобы думать всю ночь напролёт, но — вот, когда напомнила, сразу зацарапало что?то…

Она помолчала. Вздох. Новая попытка объясниться. Удивительно упорная девочка — не ломается, и молчания не испугалась, такого многозначительного.

— Я не имела права так говорить.

— Ну, почему же? Я спросил, ты — ответила. Не за что извиняться.

— Есть за что.

— А именно?

— За то, что такие слова нельзя бросать, не подумав…

Господи, вот же ребенок упал на голову… Еще не растеряла веру в светлые принципы? Может, и принцы на белых конях еще под окошком бродят? Детский лепет. Хорошо, сдержался и не выдал все это вслух.

— Наоборот, чем меньше человек обдумывает свои слова, тем больше шансов услышать правду.

— Но это же не так! Я же не правду сказала!

Дэн осознал, что эти её попытки извиниться льют бальзам на душу, зажтвляют. Хотелось еще попытать, послушать о том, что она не права, а он — Дэн — хороший. Не для того, чтобы этот детсад помучать, а — для себя…

— Хочешь сказать, что ты все обдумала и решила, что я, Дмитриев Денис Игоревич, кристальной души человек, не способный на предательство? И вообще, чист перед Богом и людьми, аки белый лист, и совесть у меня незапятнанная? — Вопрос незаметно стал превращаться в горькую насмешку над собой, которую сдержать оказалось не в его власти.

Вероника молчала, нервно теребя перчатки.

— Ну, теперь уже отвечай, раз завела эту тему…

Они уже стояли на парковке у офисного здания, и теперь Дэн имел возможность следить за ней, развернулся всем корпусом к девушке (благо, пространство позволяло), и, не отрываясь, смотрел.

А она все ниже опускала голову, губы опять искусала… Больно видеть… И ждать — тоже времени нет.

— Вика, не испытывай моё терпение. Говори.

Она вскинулась, глаза — сердитые, почти закричала:

— Да не знаю я! Понятия не имею, что ты за человек! Мы знакомы два дня, как я могу распознать, на что ты способен?

— А через сколько дней сможешь? — Ситуация, честно говоря, уже забавляла…

— Понятия не имею… — Еле слышно, отвернув голову, пальцы опять нервно забегали…

Пора было прекращать этот фарс.

— Вот скажи мне, пожалуйста, Вика. Ты же планируешь надолго остаться в бизнесе? Да? Иначе, вряд ли бы сюда поехала?

— Да. — Скорее, увидел кивок головы, чем услышал ответ.

— Ну, с такой нежной психикой и тонкой душевной организацией тебя здесь в два счета сломают, в порошок разотрут и выкинут. Прекращай страдать ерундой. Сказала то, что хотелось, — на этом и остановимся. А терзания души оставим для библиотекарей и учителей. Все понятно?

— Сам ты дурак, Денис. — И выпрыгнула из автомобиля. И что на это прикажете отвечать? Одним словом — женщина. И это все объясняет…

Он не стал заморачиваться по поводу выкрутасов женской логики, не до этого было: и так, столько времени потерял, благодаря девчонке…

Вызвонил зама, представил его Веронике, проинструктировал — куда водить, что показывать, а куда — не стоит. Женька, слава Богу, парень понятливый, живо смекнул, что новенькую не нужно вводить в курс всего, чего ей знать не положено. Сдал её на руки заместителю и до вечера забыл.

Вспомнил, снова, только поздним вечером. Вернее, она напомнила о себе сама.

Поскреблась аккуратно под дверью, потом открыла на несколько сантиметров — так, чтобы только голову просунуть…

— Денис Игоревич…

Он оторвался от монитора, на котором пытался прочесть мудреные условия очередного тендера. Строчки расплывались, а предложения путались. Но он знал, что прочитать его нужно сейчас, и подготовиться. Чтобы на утренней планерке раздать задания без задержек. От того, на сколько он правильно сейчас все поймёт, зависит половина успеха. А ему нужен был стопроцентный успех.

— Вика? Извини, снова из?за меня пришлось задержаться… Сейчас дам тебе ключи от дома и вызову такси. Будем надеяться, что кто?нибудь приедет…

— Да я не тороплюсь, вообще?то… В ближайшие пару месяцев мои вечера абсолютно свободны… Я подожду. Вообще?то, я кофе сварила. А еще купила печенья и пряников, пока с Женей каталась. Тебе сколько сахара положить?

Вот так вот. Сквозь мутную пелену из букв и цифр, забившую голову, он заметил: никто не спрашивал, хочет ли он, в принципе, этого кофе… Это было свершившимся фактом: кофе сварен, налит, и Денис будет его пить. С печеньем и пряниками. Ему оставили право выбора только в вопросе с сахаром — сколько скажет, столько и будет насыпано… Великодушно, однако.

Если девочка все вопросы задает в таком стиле — она далеко пойдет. Может, попробовать дать ей пару человек в подчинение (так, по мелочам), вдруг, что путное выйдет?

Он, похоже, завис на этих раздумьях, потому что Вика, не выдержав паузы, снова уточнила:

— Так сколько тебе сахара, Денис? Все остынет и станет невкусным. — Одну ложку. Тащи свой кофе. Не помешает передохнуть. — Он тоже умел играть в эти игры: вроде бы, и согласился с предложением, но инициативу перехватил…

— Может, лучше ты сюда? Не хочется поднос таскать, да и ты передохнешь хоть немного. Нельзя так насиловать мозг, он тоже иногда ломается…

Предложение было чересчур заманчивым… Может быть, пара минут отдыха, действительно, поможет взглянуть на этот несчастный текст по — другому?

Он, вздохнув, поднялся, повел плечами, растер шею и затылок (только сейчас понял, как они затекли)…

Девушка продолжала стоять в проходе, внимательно следя за его действиями, словно боялась, что он передумает и снова усядется в кресло. Наивная. Еще не знала, что Дмитриев Денис решения не меняет. Вообще. Или крайне редко, если только есть обстоятельства непреодолимой силы.

Она дождалась момента, когда он выйдет из кабинета, молча пропустила, а потом уже подошла к столику, на котором дымился крепкий ароматный кофе. Дэн понял, как не хватало для счастья именно его… Рот наполнился слюной в ожидании горькой терпкости…

— Ну, давай, ухаживай, раз предложила… Он откинулся на кожаном диване, который до этого не знал столь высокой чести — принимать на себя зад Главного. На нем сидели только посетители — просители. Денис хмыкнул, поймав себя на этой мысли… Вероника отвлеклась от размешивания сахара (надо же, какой сервис):