Аватар (СИ) - Кова Юлия - Страница 8

– Да, это Саба, – подтвердил он. – Только у него такие глаза. Ba’iai. Спасибо и прощайте. А ты, Саба, следуй за мной. – Рамадан открыл дверь, выпуская подростка.

– Прощайте... И да поможет вам Аллах найти путь к сердцу этого ребёнка, – тихо прошептал доктор. Он, врач от Бога, хорошо знал, какой долгий и трудный путь ещё предстояло пройти Рамадану.

Через десять часов того же дня, сделав пересадку в Кувейте, Рамадан привёз Саба в Александрию. Всю дорогу мальчик молчал, но послушно выполнял все указания Рамадана.

– Ты не устал? – раз пять спросил Рамадан. Мальчик пять раз отрицательно покачал головой. – Есть или пить хочешь? – Мальчик два раза равнодушно согласно кивнул.

– Хочешь купить что-нибудь? Тут сувениры и игрушки, – сделал последнюю попытку разговорить подростка Рамадан, указав на пёстрые магазины с надписью «Duty Free». Мальчик один раз отрицательно покачал головой. Во второй раз – просто отвернулся. Наконец, такси, взятое в «Burj Al Arab» доставило Рамадана и Саба в Рамлех. Рамадан приветливо распахнул калитку родного дома.

– Давай, Саба, проходи, – гостеприимно пригласил он. Мальчик сделал свой первый шаг к дому по песчаной дорожке. А Рамадан с удовольствием вздохнул запах тамариска, олеандров и бугенвиллии и счастливо улыбнулся: он очень любил свой дом. Потом Рамадан поискал глазами подростка и отметил, что тот уже стоит на верхних ступенях широкого крыльца и равнодушно ждёт новых указаний. Стараясь подавить накопившееся раздражение, мужчина вздохнул и в два шага преодолел расстояние от калитки до места, на котором застыл Саба.

– Ты не против, если мы кое о чем поговорим? – спросил Рамадан, отпирая дверь дома. Мальчик кивнул.

– Это «да» или «нет»? – едко задал свой следующий вопрос Рамадан.

Мальчик отвёл глаза.

– Молчание – знак согласия, Саба. То есть «да», – процедил Рамадан и толкнул входную дверь. – Проходи прямо, там solar, гостиная. Устраивайся. Я приду через пять минут, и мы... – Рамадан запнулся, увидев, что мальчик, не дослушав его, отправился в указанную комнату.

«Так, всё, хватит. Пора это заканчивать», – решил Рамадан. Переступив порог гостиной, он увидел Саба, в этот раз застывшего столбом ровно на середине комнаты. Мальчик упорно продолжал смотреть вниз. Чертыхнувшись, мужчина со стуком поставил стул напротив упрямого подростка и сел.

– Саба, ты на арабском понимаешь? Ты говорить можешь? – Рамадан старался произносить слова размеренно и спокойно.

Подумав, мальчик утвердительно кивнул.

– Отлично. Второй вопрос: ты меня помнишь?

Саба медленно и отрицательно покачал головой.

– А ты помнишь Александрию, где ты вырос? – постепенно повышая голос, заговорил Рамадан. – Ты помнишь Рамзи? А абуну Марка? Того старика в монастыре, от которого тебя забрали? Ты вообще хоть что-нибудь помнишь про ту жизнь, что была у тебя здесь, а не там, в чёртовом Лахоре? – Рамадан пытался достучаться до подростка любыми средствами, любой ценой. Мальчик холодно покачал головой: он ничего не помнил. – Ладно. Тогда подойди ко мне. – Рамадан почти потерял терпение.

Но, вместо того, чтобы сделать шаг вперёд, мальчик отступил назад.

– Я сказал, подойди ко мне, Саба... Чёрт тебя побери, да подойди же ты ко мне, я не сделаю тебе ничего плохого. Подойди ко мне, я кому говорю! – Рамадан сорвался на крик.

Мальчик побледнел, закусил губу и поднял глаза на мужчину. Взгляды Рамадана и мальчика сцепились, как в поединке. Рамадан зло сузил зрачки. Мальчик стиснул зубы и, не отводя взгляда, медленно завёл левую руку вверх, сгрёб ворот майки, стащил её через голову и отбросил одежду в сторону.

– А.… это еще что? – удивился Рамадан.

Оголив спину, подросток шагнул к мужчине и, по-прежнему глядя в его глаза, встал перед ним на колени. После этого Саба покорно опустил голову вниз. Вот тут-то Рамадан и увидел и ожоги, и «семёрку», что цвела на спине Саба. Рамадан ахнул. В ответ мальчик поднял на Рамадана холодные глаза. Правда, теперь к этому ледяному взгляду примешивались безысходная тоска, страх и лютая ненависть загнанного в ловушку зверя.

«Я готов к пытке, господин. Правда, это будет в последний раз», – пообещал себе мальчик.

– Ты... О господи... Да что же это такое? – выдохнул Рамадан.

Мальчик промолчал, продолжая разглядывать исказившееся лицо мужчины.

– Что с тобой сделали? Что ты делаешь? Говори!.. Да ответь же мне, наконец, – взмолился Рамадан.

– Что я должен сказать, хозяин, чтобы ты не бил меня? – Слова, произнесенные голосом, мёртвым, как лед, упали в звенящую тишину комнаты.

– Боже мой, да что же это... – прошептал Рамадан и рухнул на колени напротив мальчика. Он попытался прижать подростка к себе. Но у Рамадана не вышло: Саба отшатнулся и осел на пятки. Руки мальчика непроизвольно сжались в кулаки. Мальчик явно готовился к драке. Рамадан вздохнул и попытался взять ситуацию под контроль.

– Прости, я не сдержался, – покаялся он. – Я не хотел напугать тебя или обидеть... Ты... ты прости меня, ладно?.. Всё, отдыхай. После поговорим, – и Рамадан поднялся, желая только одного: уйти, убежать, но больше никогда не видеть этого мальчика.

– Кто вы? – остановил его хриплый голос подростка. Рамадан замер, а мальчик задал следующий вопрос: – И кто вам я?

Рамадан подумал и опустился на корточки напротив подростка. Золотые цепкие глаза осторожно заглянули в синие. Мальчик явно ждал ответ на свой вопрос. Но в глубине глаз цвета лазури Рамадан разглядел то, что скрывала израненная детская душа: надежду и несокрушимую жажду жизни.

И Рамадан принял решение и произнес:

– Я – твой отец. Твоё настоящее имя – Лейс Эль-Каед. Больше я никогда тебя не оставлю и никому тебя не отдам... А теперь вставай. Мой сын никогда и ни перед кем не должен вставать на колени.

Рамадан протянул мальчику руку, но тот, не сводя с него глаз, сам поднялся на ноги. Через много лет Рамадан узнал, что в тот миг он, Рамадан, как никогда, был близок к смерти.

В ноябре 1996 года мальчику исполнилось четырнадцать лет. Рамадан зовёт его Лейс. Лейс живёт в Рамлехе, в доме, где у него есть своя уютная, большая и светлая комната. И всё же мальчик по-прежнему спит только в одежде, никогда не поворачивается к незнакомцам спиной и не выносит ничьих прикосновений. Сегодня Лейсу снова приснился кошмар, и он дрожит, сидя в углу мокрой от пота постели.

– Расскажи мне о своих снах, habibi, – попросил Рамадан, прибежавший на дикие крики сына.

– Не надо, не спрашивайте. Я не могу, – Лейс забился в угол.

– Если мы не справимся с твоими кошмарами, Лейс, то они сожрут тебя заживо. Поверь, я знаю, о чём говорю.

Мальчик вскинул на мужчину удивлённые глаза:

– Вы знаете? А откуда?

– Ну, то, что происходит сейчас с тобой, происходило со всеми, кто хоть раз был на войне или в плену... Я тоже прошёл через это. – Лейс отвернулся. Рамадан спокойно продолжил: – Лейс, я действительно хочу тебе помочь. Но для этого я должен знать о тебе всю правду. Даже самую горькую... Расскажи мне, что с тобой произошло? Как ты жил девять лет? Что случилось той ночью в Лахоре? Почему тебя нашли у порога больницы? Где ты взял нож? Ответь мне, сынок. Я сделаю всё, что угодно, пойду на любое преступление, чтобы защитить тебя, но я не смогу помочь тебе, если я не узнаю правды... Так помоги мне! – Последнее прозвучало, как мольба. Мальчик промолчал. Мужчина сидел и мучился в ожидании ответа.

«Выпороть его? Наказать? Наорать? Всё равно не поможет – Лейс и худшее видел», – думал Рамадан.

– Хорошо, я расскажу вам, – в конце концов, сдался Лейс. – Но за это вы выполните одну мою просьбу, ладно? – И с этими словами Лейс впервые исполнил для Рамадана свой фирменный трюк: склонив к плечу голову, он улыбнулся. Поражённый до глубины души Рамадан уставился на подростка. Пятнадцать лет назад Рамадан уже видел подобный жест, а этот мальчик воспроизводил его идеально.