Летний рыцарь - Батчер Джим - Страница 8

Должно быть, вид у меня был примерно такой же. Во всяком случае, ощущал я себя именно таким образом. Впрочем, делать было уже нечего. Возможно, если бы я не остановился пощупать землю под собой, я так и летел бы вперед на всех парах. Я отвернулся от Мэб и попробовал заняться раненой рукой. Рана продолжала болеть, а дезинфекция только добавила к этому новых острых ощущений. Правда, без швов, решил я, можно обойтись. Слабое, но все-таки утешение.

Что-то хлопнуло по крышке моего стола. Конверт из коричневой крафт-бумаги. Я поднял взгляд. Мэб натягивала на руки перчатки.

– Что это? – спросил я.

– Мое поручение, – ответила она. – В конверт вложены обстоятельства смерти одного человека. Я хочу, чтобы вы очистили меня от подозрений, найдя убийцу и вернув то, что он похитил.

Я открыл конверт. Внутри лежала глянцевая, черно-белая, восемь на десять фотография трупа. Пожилой мужчина лежал у подножия лестницы; шея его вывернулась под неестественным углом по отношению к плечам. Волосы у него были седые, клочковатые, пиджак – твидовый. К фотографии прилагалась заметка из «Чикаго Трибьюн» под заголовком: «СМЕРТЬ ХУДОЖНИКА В РЕЗУЛЬТАТЕ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ».

– Рональд Ройель, – произнес я, пробежав заметку глазами. – Я о нем слышал. Кажется, у него была студия в Бактауне.

Мэб кивнула.

– Он известен как провидец американской культуры. Правда, полагаю, они несколько вольно обращались с этим определением.

– Создатель воображаемого мира, так здесь написано. Подозреваю, что теперь, когда он умер, о нем будут писать только хорошее, – я дочитал заметку. – Полиция охарактеризовала это как несчастный случай.

– Это не так, – возразила Мэб.

Я поднял на нее взгляд.

– Откуда вы знаете?

Она только улыбнулась.

– А вас-то что беспокоит? – спросил я. – Непохоже, чтобы вас преследовали копы.

– Есть силы и помимо законов смертных. Вам довольно знать, что я желаю, чтобы правосудие свершилось, – сказала она. – Только и всего.

– Так-так, – нахмурился я. – Вы сказали, у него что-то украли. Что именно?

– Вы это поймете.

Я убрал фотографию обратно в конверт и положил его в ящик стола.

– Я подумаю об этом.

– Вы примете это поручение, мистер Дрезден, – заверила меня Мэб.

Я нахмурился еще сильнее и выставил вперед подбородок.

– Я сказал, я подумаю.

Кошачьи глаза Мэб блеснули, и я увидел ее белоснежные зубы. Она улыбалась. Она достала из кармана жакета солнечные очки.

– У вас не принято провожать клиента до дверей?

Я вспыхнул, но встал и подошел к двери. Голова кружилась от наркотического аромата ее духов. Я постарался не обращать на него внимания, сохраняя хмурое выражение лица, и рывком распахнул перед ней дверь.

– Как ваша рука, болит? – поинтересовалась она.

– А вы как думаете?

Мэб положила руку в перчатке на мою раненую, и внезапный ледяной мороз скальпелем кольнул мне рану, мгновенно распространившись по руке и дальше – прямо в сердце. У меня перехватило дыхание, и сердце замерло на секунду-другую, прежде чем забиться снова. Я охнул и пошатнулся; мне пришлось прислониться к косяку, чтобы не упасть.

– Черт, – пробормотал я, стараясь говорить по возможности спокойнее. – Мы же договорились.

– Я обещала не наказывать вас за отказ. Ни лично, ни чьими-либо чужими руками, – Мэб улыбнулась. – И потом, мне это ничего не стоило.

– Это не значит, – буркнул я, – что я брошусь выполнять это ваше поручение.

– Вы займетесь им, мой эмиссар, – с уверенностью в голосе заявила Мэб. – Я полагаю, что вы увидите своего оппонента сегодня же вечером.

– Какого еще оппонента?

– Ну, раз вы представляете в этом деле интересы Зимы, Лето также нашло лицо, готовое представлять его интересы.

– Сегодня вечером я занят, – буркнул я. – И я ведь не сказал еще, что берусь за это дело.

Мэб опустила очки и заглянула кошачьими глазами мне в лицо.

– Скажите, чародей, вам известна притча о Лисе и Скорпионе?

Я мотнул головой, старательно отводя взгляд.

– Однажды Лиса и Скорпион подошли к ручью, – начала Мэб безмятежным тоном. – Ручей был глубок. Скорпион попросил Лису перевезти его на другой берег. «Но, Скорпион, не ужалишь ли ты меня?» – спросила Лиса. «Если ужалю, это будет означать верную смерть для нас обоих», – отвечал Скорпион. Что ж, Лиса согласилась, и Скорпион взобрался к ней на спину. Но стоило Лисе доплыть до середины ручья, как Скорпион ужалил ее своим смертоносным жалом. «Ты обрек нас обоих! – только и успела сказать Лиса. – Зачем?» «Я же Скорпион, – отвечал Скорпион. – Такова моя природа».

– Милая сказочка, – проворчал я. – Что ж, не буду больше задерживать.

Мэб рассмеялась бархатно-ледяным смехом, от которого меня снова пробрала дрожь.

– Вы примете это поручение, чародей. Не сможете не принять. Такова ваша природа, – она повернулась и спокойной, неспешной походкой, пошла от меня по коридору. С минуту я хмуро смотрел ей вслед, потом закрыл дверь.

Возможно, я и правда слишком долго сидел в своей лаборатории. Во всяком случае, Спенсер нигде не упоминал, что у Королевы Фэйре шикарная задница.

Вот такие детали я замечаю. Очень в моем духе.

Глава четвертая

Я прислонился к косяку и закрыл глаза, пытаясь думать внятно. Я был напуган. Не так – почти приятно, с впрыском адреналина в кровь, а тихо, но до смерти. Так, как обычно боишься в ожидании результата медицинского анализа. Этакой рациональной разновидностью страха, которая придвигает вашим мыслям удобный шезлонг и столик с прохладительными напитками.

Получалось, я работаю на королеву злобных фей – ну, во всяком случае, на Королеву Зимы, клана Унсийли. Феи Унсийли в общем-то не столь злобны, равно как Летние феи, Сийли не такие уж добрые и мудрые. Они во многом напоминают время года, в честь которого названы: холодные, прекрасные, беспощадные и совершенно бессердечные. Только дурак может добровольно сотрудничать с ними.

Нельзя сказать, чтобы Мэб оставила мне выбор. Впрочем, формально, выбор у меня имелся: я мог отказаться от всего, что она предлагала, и принять то, что последовало бы за этим.

Я прикусил губу. С учетом рода моих занятий, мне и раньше не стоило строить слишком уж больших планов на безмятежную пенсию. Случается, чародеи живут долго, очень долго, но это относится к тем, кто тихо и мирно просиживает у себя дома, в лаборатории. Мало кто из них сует свой нос во столько мест, как я.

Пару раз я вел себя достаточно умно, пару раз мне повезло, так что до сих пор я выходил не то, чтобы сухим из воды, но все же более-менее победителем. Однако рано или поздно кости неминуемо упадут другой стороной. Все очень просто, и я это прекрасно знаю.

Страх. Вот, возможно, из-за чего я согласился на сделку с Мэб. Жизнь Сьюзен была беспощадно искалечена, и все по моей вине. Я хотел помочь ей, прежде чем сам накроюсь медным тазом.

И все же негромкий голосок где-то в глубине моего сознания убеждал меня в том, что все это отговорки. Какая-то часть меня шептала, что я просто струсил, побоялся отказать той, которая, возможно, заставила бы меня в случае отказа молить ее о смерти.

Так и так, поздно было задавать себе вопросы. К лучшему или к худшему, но сделку я заключил. И если я не хотел кончить плохо, мне стоило быстрее подумать о том, как выбраться из этой ситуации, не погрязнув при этом в политике фэйре. И если я возьмусь за дело Рональда Ройеля, мне этого не миновать, это уж точно. Мэб не предложила мне этого, если бы не считала, что я увязну еще сильнее, чем увяз до сих пор. Возможно, она держала меня в невидимых наручниках, но это не значило еще, что я буду прыгать на задних лапках каждый раз, когда она сделает ручкой. Я мог еще придумать что-нибудь. И потом, у меня имелись и другие неотложные проблемы.

До назначенного на вечер собрания оставалось не так много времени, поэтому я собрал вещи и приготовился уходить. У двери я задержался с неприятным ощущением того, что я забыл что-то важное. Взгляд мой упал на стол, на стопку неоплаченных счетов, и я вспомнил.