Средневековые арабские повести и новеллы - Автор неизвестен - Страница 36

Али Египтянин отправился на постоялый двор, встретился с рабом-поваром, поздоровался с ним и сказал ему: «Давно мы с тобой не встречались за столом». — Он очень занят — с утра до вечера готовлю еду для рабов и собак», — ответил повар. Затем Али увел его в харчевню, напоил вином и расспросил, какие блюда он готовит. Повар ответил: «Каждый день я готовлю пять блюд на обед и пять блюд на ужин. Вчера же потребовали у меня шестое блюдо — зарду из риса с медом и седьмое — вареные зерна граната». — «А в каком порядке ты их подаешь?» — спросил Али. «Сначала я накрываю отдельный стол для Зайнаб, потом для Далилы, затем кормлю рабов, а после всех — собак и каждому даю не менее одного ритля мяса». Али спросил его также о ключах. Затем, когда раб уснул, он снял с него платье, надел его на себя, отправился на рынок и купил там мяса и зелени.

Придя на постоялый двор, Али увидел, что Далила разгневана и бранится, а сорок вооруженных рабов стоят наготове. Его сердце сильно забилось от страха, а Далила, сразу же признав Али, крикнула: «Эй, глава разбойников, вернись туда, откуда пришел. Я знаю, ты пришел, чтобы сыграть здесь над нами злую шутку».

Али Египтянин, который принял облик чернокожего, посмотрел на нее и сказал: «Что ты говоришь, хозяйка?» — «Что ты сделал с рабом-поваром? — спросила Далила. — Ты одурманил его или убил?» — «Какой раб-повар, разве здесь кроме меня есть еще один повар?» — спросил Али. «Ты лжешь, — воскликнула Далила, — ты — Али-з-Зибак Египтянин!» — «Эй, хозяйка, — сказал он на языке чернокожих, — египтяне черные или белые? Я больше не буду служить здесь, я ухожу». Тут один из чернокожих обратился к Али и спросил его: «Что с тобой, братец?» — «Он вам не братец, — прервала его Далила, — а Али-з-Зибак Египтянин. Он или одурманил вашего брата, или убил его!» — «Да нет, он сын нашего дяди — повар Саадаллах», — возразили рабы. «А я говорю, что он не брат ваш, а Али-з-Зибак Египтянин, — повторила Далила. — Он просто перекрасил свою кожу в черный цвет». — «Кто такой Али? — возмутился он. — Я Саадаллах!» — «Хорошо, — сказала Далила, — у меня есть хорошая мазь для проверки».

Тут же ей подали мазь и она начала тереть ею локти повара, пока не выступила кровь, но чернота не смывалась. Тогда она велела рабам отпустить его, чтобы он пошел и приготовил еду. Но на всякий случай Далила сказала рабам: «Если он и вправду ваш двоюродный брат, то должен знать, какое блюдо вчера вечером вы попросили его приготовить и сколько блюд он готовит каждый день». Рабы спросили Али об этом, и он ответил: «Вчера я приготовил чечевицу, рис, шурбу, яхну, мавардию, шестое блюдо было зарда — рис с медом, а седьмым блюдом были вареные зерна граната. На ужин были те же блюда». — «Что ж, — сказала Далила, — пойдите вместе с ним. Если он знает, где кухня и кладовая, да он и вправду ваш брат, если нет, то убейте его на месте!»

У повара постоялого двора была кошка, и он приучил стоять у входа в кухню и при виде хозяина вскакивать ему на плечо. Повар стряхивал ее, и кошка, спрыгнув на пол, шла перед ним на кухню. Когда Али вошел, кошка прыгнула ему на плечо, затем соскочила на пол и пошла перед ним на кухню. Поняв, что кошка ведет его на кухню, Али вынул связку ключей. При этом он почувствовал, что один из них пахнет жиром. Сообразив, что это ключ от кухни, Али вложил его в замок, открыл дверь, положил мясо и зелень и вышел. Кошка шла впереди, он последовал за ней в кладовую, снова вынул связку ключей и на одном из них заметил следы масла. Он понял, что это ключ от кладовой, и открыл дверь. Один из рабов сказал: «Если бы это был чужой человек, то он не знал бы, где находятся кухня и кладовая, и не выбрал из связки ключи от кладовой и кухни. Это наш брат Саадаллах!» — «Может быть, кухню и кладовую ему показала кошка, — воскликнула Далила, — а может быть, он нашел ключи по каким-то незаметным признакам?! Как бы то ни было, все это не доказательство для меня».

Али же тем временем вошел в кухню, приготовил еду и отнес несколько блюд Зайнаб. Он заметил, что одежда Ахмада ад-Данафа и его молодцов, а также его собственная одежда висит в ее комнате. Затем Али отнес еду Далиле, после чего накормил рабов и собак. Во время ужина он проделал то же самое.

Обычно ворота с утра до вечера не закрывались. Когда наступила ночь, привратник возгласил: «О жители постоялого двора, рабы и стражники легли спать, и мы выпустили собак. Кто выйдет во двор, пусть пеняет на себя!»

Али накормил собак позже всех и подложил им в пищу яду. Съев то, что дал им мнимый повар, собаки тут же околели. А еще до этого Али положил в еду рабов, Далилы и Зайнаб опиум. Когда те потеряли сознание, он поднялся в комнаты Зайнаб и Далилы, взял все платья, одежду, сорок почтовых голубей и вышел. После этого он явился в дом Ахмада ад-Данафа. Хасан Шуман спросил его: «Ну, что ты сделал?» Али рассказал все, как было, и поблагодарил Хасана Шумана.

Затем Али снял с себя одежду раба, натер себя ккким-то маслом, вымылся и после этого стал белым, как прежде. Он облачился в свое богатое платье, возвратился на постоялый двор, надел на повара его одежду и разбудил его. Раб-повар встал, отправился к зеленщику, купил все необходимое и вернулся к себе.

Вот что было с Али-з-Зибаком Египтянином. Что же касается Мошенницы Далилы, то один из купцов, живуших у нее, утром, когда выходил из дома, увидел, что ворота постоялого двора открыты, рабы одурманены, а собаки мертвы. Он пошел к Далиле, но она тоже была одурманена, к груди ее был приколот лист бумаги, а рядом стояло противоядие от дурмана. Он влил ей в рот это зелье, и она проснулась. Приподнявшись, Далила спросила: «Где я?» — «Я вышел и увидел, что ворота двора открыты, а ты одурманена, как и все твои рабы. Что же касается собак, то они все околели. К твоей груди бы приколот лист бумаги, на котором написано: „Это сделал Али Египтянин!“». Далила с помощью противоядия разбудила свою дочь Зайнаб и рабов и сказала им, злорадствуя: «Разве я не говорила вам, что это был Али Египтянин?!» Затем она приказала рабам: «Об этом деле никто не должен знать, держите все в тайне». После этого Далила начала укорять дочь: «Сколько раз я говорила тебе, что Али не забудет о мести! Он поступил сейчас с нами точно так же, как ты поступила с ним. Он мог причинить нам намного больше урона, но ограничился тем, что сделал, побуждаемый благородством и желанием сохранить дружбу!» Затем Далила переоделась в женское платье, накинула на голову покрывало и отправилась к Ахмаду ад-Данафу домой. А еще до того, как Али принес одежду и почтовых голубей, Хасан Шуман отдал своему домоправителю деньги и велел купить на рынке сорок голубей и зажарить их для молодцов. Как раз когда они сели за еду, Далила постучалась в дверь. Ахмад ад-Данаф сказал домоправителю: «Это стучится Далила, открой ей дверь». Домоправитель встал, открыл дверь, и Далила вошла.

РАССКАЗ об Али-з-Зибаке Египтянине и Зурайке Рыбнике

«Что с тобой случилось, скверная старуха? — воскликнул Хасан Шуман. — Может быть, ты и твой брат Зурайк Рыбник разорились?» — «О предводитель, — молвила Далила, — ты прав, можешь отсечь мне голову, а можешь оставить меня в живых, воля твоя. Но скажите, кто из вас тот молодец, который обвел нас вокруг пальца?» — «Он первый из моих молодцов!» — воскликнул Ахмад ад-Данаф. «Заклинаю тебя Аллахом, вели отдать мне почтовых голубей и другие вещи. Пусть это будет его щедрым подарком мне». — «Пусть накажет Аллах тебя за этот грех, Али, — весело сказал Хасан, — почему ты зажарил голубей?» — «Я не знал, что они почтовые», — ответил Али Египтянин.

«Эй, домоправитель, — обратился к слуге Ахмад ад-Данаф, — принеси жареных голубей». Слуга принес голубей и отдал их Далиле. Она взяла кусочек голубятины, попробовала ее и сказала: «Это мясо не почтовых голубей, я кормила их мускусными зернышками, и мясо должно пахнуть мускусом». — «Если хочешь получить обратно почтовых голубей, то удовлетвори просьбу Али Египтянина!» — предложил Далиле Хасан Шуман. «А чего он хочет?» — спросила Далила. «Отдай свою дочь Зайнаб ему в жены!» — ответил Хасан Шуман. «Без подарка я не стану и говорить об этом», — ответила Далила. «Верни ей ее голубей!» — велел Хасан Шуман Али Египтянину. Взяв голубей, Далила собралась уходить. «Но ты должна удовлетворить нашу просьбу!» — предупредил ее Хасан Шуман. «Если он хочет жениться на Зайнаб, — молвила Далила, — то должен совершить чудеса ловкости. То, что он проделал с нами, еще не настоящая ловкость. Подлинную ловкость он проявит, если проведет дядю Зайнаб, предводителя ловкачей Зурайка и посватает ее у него, так как Зурайк — ее доверенный. Сейчас он торгует рыбой и каждый день призывает покупателей: „Один ритль рыбы за две новенькие!“ У него в лавке висит мешок, в котором он хранит две тысячи золотых динаров, и Али должен отобрать у Зурайка этот мешок».