Средневековые арабские повести и новеллы - Автор неизвестен - Страница 17

Джаудар крепко-накрепко связал магрибинца, а тот кричал «Крепче, еще крепче!» Затем он сказал: «Теперь столкни меня в пруд». Джаудар столкнул магрибинца в пруд, и тот погрузился в воду. Прошло некоторое время, и вдруг Джаудар увидел, что из воды показались ноги магрибинца. Поняв, что тот умер, Джаудар взял мула, покинул пруд и отправился на рынок, где увидел еврея, который сидел в кресле у лавки. Заметив мула, еврей воскликнул: «Погиб человек и стал жертвой алчности!» Он взял у Джаудара мула, отдал ему сто динаров и посоветовал держать все в тайне.

Джаудар взял деньги и пошел покупать хлеб и все необходимое. Он пошел к пекарю, дал ему один динар, а тот подсчитал все его долги и сказал ему: «Теперь я должен тебе хлеба на два дня». От пекаря Джаудар пошел к мяснику, дал ему один динар, купил мяса, взял сдачи, купил на нее зелени и отправился домой. Там он увидел, что братья пристают к матери и требуют еды, а она уговаривает их: «Потерпите немного, сейчас придет брат, а у меня ничего нет». Джаудар вошел в дом и воскликнул: «Вот, берите и ешьте!» Они набросились на хлеб, словно злые духи. Затем Джаудар отдал матери остальные деньги и сказал ей: «Возьми эти деньги, матушка, и, если случится так, что братья придут, когда меня не будет дома, дай им денег, и пусть они покупают, что нужно, и едят без меня.

Он провел ночь дома, а утром взял свою сеть и пошел к пруду Каруна. Он развернул сеть и хотел забросить ее, но вдруг увидел еще одного магрибинца. Он сидел на муле, еще более пышно оседланном, чем мул погибшего, через круп мула был перекинут богатый хурджун с двумя мешками, а в каждом мешке было по ларцу. «Джаудар, мир тебе», — поздоровался магрибинец. «И тебе мир, господин мой хаджи!» — ответил тот. «Скажи, был ли здесь вчера магрибинец на таком же муле, как и у меня?» — спросил чужестранец. Джаудар испугался, стал все отрицать и сказал: «Я никого не видел».

А думал он так: «Если этот человек спросит: „Куда он делся“ и я скажу, что он утонул в пруду, то он обвинит меня и скажет: „Ты утопил его“. Поразмыслив, он не нашел иного выхода, кроме отрицания. Тогда магрибинец воскликнул: «Мой бедный брат опередил меня». — «Я ничего не знаю», — сказал снова Джаудар. Тот сказал: «Разве не ты связал его и не бросил в пруд, разве не он сказал тебе: „Если на поверхности воды покажутся мои руки, забрось сеть и быстро вытащи меня, а если покажутся ноги, то я умер, и ты возьми мула и поезжай к еврею Шаммашу, и он даст тебе сто динаров“; разве не всплыли его ноги, разве ты не отвел мула к еврею и не взял у него сто динаров?» «Откуда ты знаешь обо всем этом и почему спрашиваешь меня?» — спросил Джаудар. «Я хочу, чтобы ты поступил со мной так же, как поступил с ним», — молвил магрибинец. Затем он достал шелковый шнур и сказал: «Свяжи меня и брось в пруд и, если со мной будет то, что было с моим братом, отведи мула к еврею и получи у него сто динаров». — «Дай шнур», — сказал Джаудар. Магрибинец подал шнур, а Джаудар связал и столкнул его, и он упал в пруд и погрузился в воду. Через некоторое время на воде показались его ноги. «Бедняга умер, — подумал Джаудар. Если Аллах захочет, то сюда каждый день будет приходить по одному магрибинцу, а я буду связывать их и толкать в пруд, где они и умрут, и от каждого мне достанется сто динаров». Затем он поехал на муле на рынок. Увидев его, еврей воскликнул: «Еще один пропал!» — «Да, он приказал долго жить!» — сказал Джаудар еврею. «Все это возмездие за алчность», — заметил тот, забрал мула и отдал Джаудару сто динаров. Джаудар взял золото, пошел домой и деньги отдал матери. «Откуда у тебя деньги, сын мой?» спросила она. Он рассказал ей обо всем. «Лучше не ходи больше к пруду Каруна, заметила мать, я боюсь за тебя из-за этих магрибинцев». — «Матушка, ответил Джаудар, я бросаю их в пруд только по их настоянию; как же я брошу это дело, которое каждый день дает мне сто динаров, и я рано возвращаюсь домой. Нет, клянусь Аллахом, я не перестану ходить к пруду Каруна до тех пор, пока не останется и следа от магрибинцев и пока не погибнет последний из них».

На третий день Джаудар снова пошел к пруду и стал ждать. Вскоре появился третий магрибинец верхом на муле, на спине которого был хурджун. Мул его был оседлан еще пышнее, чем у первых двух. «Мир тебе, Джаудар, сын Умара!» сказал он. «Откуда все они знают меня?» подумал Джаудар, отвечая на его приветствие. «Приходили сюда магрибинцы?» спросил чужестранец. «Да, двое», ответил Джаудар. «Куда же они делись?» спросил тот. «Я связал их, бросил в пруд, и они утонули. Тебя, наверное, тоже постигнет их участь». Магрибинец улыбнулся и сказал: «Несчастный, все они живы и здоровы. А теперь поступай со мной так же, как поступил с ними». Сказав это, он отдал шелковый шнур Джаудару. «Заложи руки за спину, чтобы я мог связать тебя поскорее. Я тороплюсь, и у меня нет времени», — сказал Джаудар. Магрибинец заложил руки за спину, Джаудар связал его, столкнул в пруд и начал ждать. Через некоторое время из воды появились руки магрибинца, и он крикнул: «Бросай сеть, несчастный!» Джаудар забросил сеть и вытащил его. В руках магрибинца трепыхались две рыбы — по одной в каждой руке. Они блестели, как золото, и походили на красные кораллы. «Открой ларцы», — сказал он. Джаудар достал ларцы, открыл их, а тот человек положил в каждый по рыбе и закрыл ларцы на ключ. Затем магрибинец обнял Джаудара, расцеловал его в обе щеки и воскликнул: «Да спасет тебя Аллах из любой беды! Если бы ты не забросил сеть и не вытащил меня, я не смог бы выбраться из воды с двумя рыбами в руках и утонул бы».

«Господин мой хаджи, — обратился к нему Джаудар, — заклинаю тебя именем Аллаха, расскажи мне, во первых, кто были те двое утонувших, во-вторых, об этих двух рыбах и, в третьих, о еврее».

«Джаудар, — ответил магрибинец, — знай, что утонувшие — мои братья. Одного из них зовут Абдассаламом, а другого — Абдулахадом, мое же имя — Абдассамад. Еврей тоже наш брат, и зовут его Абдаррахим. Он не еврей, а мусульманин маликитского толка. Наш отец научил нас разбираться в тайных науках, находить клады и колдовать, и мы умеем заставлять джиннов и злых духов служить нам. Нас четверо братьев. Отца нашего звали Абдалвадуд. Он умер и оставил нам много добра. Мы поделили между собой все его сокровища, имущество и инструменты для наблюдения за звездами. Когда же мы дошли до книг и стали делить их, между нами возник спор из-за книги, которая называется „Сказания древних“. Второй такой книги нет в мире, и с ней не могут равняться никакие драгоценные камни и сокровища, ибо в книге записаны местонахождение всех сокровищниц и разгадки всех таинственных знаков. Наш отец использовал эту книгу, а мы помнили из нее лишь несколько отрывков. Каждый из нас старался завладеть этим сокровищем, дабы узнать все, что содержится в книге.

Во время нашего спора у нас находился учитель нашего отца, который обучил его волшебным наукам и черной магии и которого звали ал-Кахин ал-Абтан, что значит „жрец, знающий все тайны“. Он сказал нам: „Принесите эту книгу сюда!“ Мы отдали ему свиток. „Вы дети моего сына, — воскликнул он, — и я не хочу обидеть никого из вас. Кто хочет завладеть этой книгой, пусть отправляется в сокровищницу Шамардала и принесет мне оттуда зерцало небосвода, сосуд с сурьмой, перстень и меч. Перстень охраняет злой дух по имени ар-Раад ал-Касиф, что значит „разящая молния“. Кто завладеет этим перстнем, тому не страшен ни один царь и ни один султан. Владелец перстня, если захочет, может завладеть всей землей от края до края. Что же касается меча, то обладатель его может напасть на целое войско и обратить его в бегство. Если он прикажет мечу: „Круши и уничтожь это войско!“ — то из меча выйдет огненная молния, которая уничтожит все войско. Небесное же зерцало обладает необычайным свойством. Если хозяин захочет увидеть мир с востока до запада, то он может сделать это. Он может созерцать все, что происходит в мире, сидя на месте; направляя зерцало в любую сторону, можно наблюдать за тем краем и его жителями, да так, как будто они находятся перед ним. Если владелец зерцала разгневается на какую-либо страну, он может направить его в сторону солнечного диска и приказать, чтобы та страна сгорела, и она тут же сгорит. Что же касается сосуда с сурьмой, то если кто насурьмит свои глаза той сурьмой, то сразу увидит местонахождение всех сокровищниц мира. Но у меня для вас одно условие: кто не сможет завладеть этими вещами, тот не заслуживает и книги. Она достанется лишь тому, кто добудет сокровища и принесет мне их все вместе; этой книги достоин только победитель“.