Представьте, что копирайта нет. А также размышления о транснациональных корпорациях, контролирующих - Смирс Йост - Страница 12

В предыдущей главе мы предложили в качестве замены для концепции моральных прав понятие о неправомерных и противоправных действиях и юридической ответственности за них. Мы рекомендовали эти инструменты как средства для предотвращения использования художественных произведений в контекстах, которые полностью противоречат ценностям автора или исполнителя — ценностям, составляющим его неприкосновенность. Введение ответственности за неправомерные и противозаконные действия может также принести пользу обществам, где традиции и фольклор по-прежнему играют важную роль. В то же время это могло бы подстроить национальную и международную юриспруденцию под конкретные ситуации, в которых местное население считает присвоение общих ценностей противоправным. В этом случае в первую очередь требуется организовать фонды и экспертизы для того, чтобы члены таких обществ имели реальную возможность получить доступ в суды.

Коллективный сбор и фискализация*

Совершенно иной критический взгляд на копирайт заключается в том, как собираются и распределяются доходы от него. Эта тема затрагивает некоторые болезненные вопросы. К пользователям художественных материалов часто обращаются разнообразные организации, каждая из которых взимает сборы за использование различных видов прав, и в цифровом пространстве осуществлять эти сборы становится труднее день ото дня. Не все довольны и порядком распределения денег. Когда расчёты делаются на основе количества воспроизведений конкретного произведения (а без подобного метода отбора зачастую просто нельзя обойтись), рейтинги известных артистов более благоприятны экспоненциально, чем тех, кто обделен вниманием масс. Так возникает очевидный вопрос: не может ли распределение быть более простым и справедливым?

Кроме того, Общества по защите авторских прав сами способствуют снижению своей популярности, поскольку члены их правлений и топ-менеджеры нередко получают неоправданно высокие зарплаты и премии, о чём прямо сообщается в одном из французских отчётов 2005 года (Le Monde, 9 июня 2005). Есть и положительная сторона: различные европейские авторско-правовые организации действительно вкладывают часть собираемых ими средств в культурные фонды, которые порой играют важную роль в коллективном финансировании национальной культурной жизни. Эта практика базируется на идее о том, что копирайт должен обеспечить баланс между частными правами держателей копирайта и прогрессивным развитием культурной жизни в конкретном обществе.

Не факт, что эти фонды сумеют пережить неолиберальный натиск ВТО, которая принципиально запрещает гражданам страны — и, вероятно, иностранцам, работающим на её территории, — иметь единый доступ к общественным и смешанным фондам. Этот запрет основан на принципе национального режима*, который подразумевает, что граждане других стран должны, по идее, обладать теми же правами и привилегиями, что и граждане конкретной страны. Следовательно, «национальный режим» представляет собой угрозу не только всем субсидиям, но также и самому существованию культурных фондов, основанных авторско-правовыми организациями. И если эти системы откроются для каждого гражданина по всему миру, национальная общественная деятельность, а также поддержка производства, распределения и распространения форм культурного самовыражения данной страны утратят жизнеспособность.

С введением цифрового формата и пирингового обмена художественными материалами авторско-правовые организации — ас ними и корпорации в сфере культуры — столкнулись с испытанием, которое не сумели встретить адекватным образом. Их первой естественной реакцией было (и до сих пор остаётся) решение подвергнуть наказанию миллионы «нелегальных» пользователей художественных произведений. Что ж, удачи! Это оказалось гораздо труднее, чем они предполагали: даже серьёзные штрафы не возымели должного эффекта на повсеместную практику нелегального скачивания. За несколько дней до Рождества 2005 года внезапный приступ реализма у ряда сенаторов во Франции породил идею разработать систему, упрощающую процесс правовых сборов с закачек. Они предложили ввести общую лицензию, в соответствии с которой каждый пользователь платил бы несколько евро за неограниченную загрузку музыки или фильмов. У них были веские основания полагать, что это существенно снизило бы количество нелегальных загрузок. В самом деле, разве найдётся человек, не способный заплатить столь незначительную сумму денег? Это положило бы конец криминализации* действий невинных граждан и дало бы системе копирайта шанс пережить цифровой циклон.

Несмотря на тот факт, что это предложение было принято французским сенатом поздним вечером 21 декабря 2005 года, звёзды (мы имеем в виду — настоящие звёзды) отнеслись к этой смелой инициативе неблагосклонно. Большинство организаций по коллективному управлению авторскими правами во Франции — а их там довольно много: по одной на каждый вид налогообложения — были в ярости и наотрез отказались от этого предложения. Их поддержали крупные корпорации, возглавляемые французской по происхождению компанией Vivendi. Их испугала вероятность того, что такое нововведение поставит владельцев авторских прав в невыгодное положение. Они настояли, чтобы французское правительство продолжало криминализировать действия нелегальных пользователей, что — как мы убедились на материале первой главы — чрезвычайно усложняет механизм расследования преступлений. Более того, на их сторону встали крупнейшие политики: оба кандидата на пост президента Франции весной 2007 года торжественно поклялись бороться с пиратством.

Вернёмся к марту 2006 года: во втором туре голосования французский парламент отверг предложение о введении общей лицензии и заменил его штрафом в 38 евро за каждое нелегальное скачивание плюс дополнительные 150 евро за каждый случай нелегальной дистрибуции. Это может составить гигантские суммы. Но концерны, предприятия и авторско-правовые организации ни в коей мере не были удовлетворены этой существенной поправкой и возразили, что суммы штрафов слишком низки, чтобы отследить нелегальные загрузки и отвратить людей от противозаконного скачивания.

Мечта об изменении отношения к скачиванию разбилась вдребезги, когда в июле 2006 года французский Конституционный суд объявил ограничение наказаний за обмен художественными материалами противозаконным. Это свело на нет все усилия французского министра культуры Рено Доннедье де Фабра найти приемлемое решение для массового обмена музыкальными и видеофайлами. Суд сослался на права собственности в том виде, в каком они оговариваются во французской Декларации прав человека от 1789 года. Интерпретация текста свелась к тому, что собственность — это абсолютное, по сути, право, одинаково применимое как к музыкальному произведению, так и к недвижимости. Складывается впечатление, будто судьи французского Конституционного суда всё ещё живут в 1789 году, и остается лишь гадать, о чём они думали, ссылаясь на Декларацию. Ведь на определённом этапе истории отношения между людьми в контексте предметов, ценностей и форм выражения — а это и есть в действительности суть собственности — явились результатом социального противостояния на этой почве (Nuss, 2006, с. 217, 223–227; Rose, 1993, с. 8). Почему во Франции не вспыхнули массовые демонстрации против антиисторической интерпретации Конституционным судом концепции собственности, непонятно.

В любом случае, отвергнув предложение об ограничении штрафов, суд поставил обычных людей, обменивающихся музыкой, в один ряд с профессиональными мошенниками(International Herald Tribune, 29/30 июля 2006). Нам кажется, что Франция упустила свой шанс стать образцом для подражания в этом вопросе. Только люди, живущие на другой планете, станут отрицать, что сложившаяся система копирайта и всевозможные типы правовых сборов, мягко говоря, вызывают раздражение и недоумение. Криминализация нелегальных пользователей, уже обернувшаяся невыполнимой задачей и не прибавившая звукозаписывающим компаниям популярности среди клиентов, может лишь отбросить такую страну, как Франция — хотя это в немалой степени относится и к другим, — на стартовую позицию в отношении прогресса борьбы с пиратством.