Разрыв-трава - Калашников Исай Калистратович - Страница 127

Уехал Корнюха и больше вряд ли когда поедет к сыну. И тот со своей чистюлей женой тоже вряд ли приедет в Тайшиху, разве что на его похороны.

— Ты что-то совсем ничего не ешь.

Устинья положила в его тарелку салат, подвинула ближе чашку со сметаной, стала разливать водку.

— Почему не спросишь про нашего сына? — сказал он. Ее рука с бутылкой замерла, опустилась на стол.

— Я все знаю…

— Нет, ты не все знаешь, Устюха.

Ему вдруг захотелось рассказать о своей тоске, о зависти к Лучке, к Максиму, к Игнату, к ней самой, о том, что он сам из-за себя потерял сначала ее, а сейчас и сына, что только она сможет унять его тоску и помочь сызнова встать на ноги, сызнова ощутить вкус жизни.

— Подожди, Корнюха…

Она стала наполнять рюмки. Он ждал, все больше укрепляясь в мысли, что ей надо рассказать обо всем. Ждал и смотрел в раскрытое окно на заросшее мягкой отавой гумно, на серо-зеленые сопки, на желтые полосы зреющего хлеба, на жарко сверкающую ленточку речки. Кончалось лето, приближалась пора жатвы. А кто что сеял, то и жнет…

Перевел в FB2 Степанов Д.В. 2015