Два огня (СИ) - Васильев Андрей - Страница 38

За дверью что?то шуршало, падало и звенело, время от времени до меня доносилась приглушенная ругань.

'Может он там не один, с гражданкой какой?' — предположил я и напряг слух. А что, с этого греховодника станется, он такой.

Но — нет, глухо матерился только Валяев, никаких других голосов слышно не было. Боги мои, что ж он там такое делает?

В кабинете что?то грохнуло и вслед за этим взвыл Валяев.

Я дернул ручку, плюнув на правила приличия, рванул дверь на себя, шагнул в кабинет и застыл на месте. От удивления.

Зрелище было еще то. Огромный кабинет, куда больше чем у Зимина, был буквально завален всяким мусором. На полу лежали груды мусора, в которых были обертки от шоколада, мумифицированные корки апельсина, пустые сигаретные пачки, несколько женских кружевных трусиков и другой разнообразный хлам.

Мебель, которая состояла из огромного письменного стола, нескольких кресел, широченного кожаного дивана и столика на резной ножке была хаотично отодвинута по углам, дверцы шкафов были распахнуты и среди всего этого на одной ноге прыгал хозяин кабинета.

— Никит? — опасливо посмотрел я на Валяева, не зная точно, чего можно ожидать от человека, который навел в своем кабинете такой хаос, а теперь прыгает посреди этого на одной ножке. Алкоголь иногда творит причудливые вещи в мозгу людей, которые в нем не знают меры.

— Чего таращишься? — сварливо ответил тот — Вот эта сволочь мне на ногу упала! Больно, блин!

Он опустил ногу и ткнул пальцем в медный бюстик, валяющийся на полу.

— Никогда его не любил — мстительно заявил Валяев, цапнул бюст с пола и забросил в картонную коробку, стоящую неподалеку, которая тоже была уже наполовину заполнена каким?то мусором — Там ему самое и место. Нечего мне на конечности падать!

Я подошел к коробке и вгляделся в медное лицо того, кого недолюбливал Валяев.

— А кто это? — спросил я у него.

— Стихоплет один — фыркнул тот — Весьма и весьма посредственный. К слову, и острослов из него был тоже не ахти, к тому же он не верил в то, что за любую шутку следует награда, соотвествующая ей. А зря.

Он отставил ногу назад и произнес что?то на итальянском языке, по крайней мере, мне показалось, что это был именно он.

— Ну, разве не бред? — закончив речь, Валяев уставился на меня.

— Понятия не имею — честно признался ему я — Мне этот язык неизвестен.

— Вот и плохо, языки надо знать — укоризненно покачал головой Валяев — А если завтра война? Если враг нападет? А ты его языка не знаешь.

— Да на кой черт итальянцам наши осины? — усмехнулся я — Так чего ты там процитировал?

— А, да — Валяев сел на край стола, придвинутого к окну и достал из кармана сигареты — 'И нету права на существование тому, в ком заодно сплелись для злого дела ум, сила, ярость воедино'. Ну, разве не чушь?

— Не знаю — я еще раз про себя повторил услышанное — По — моему — интересная мысль. Слушай, а все?таки — кто это?

— Какая разница, он все равно давно умер — Валяев закурил — Чего приперся?

— По делу — я тоже вытянул из кармана сигареты — С чего начать — с тех вопросов, которые там, в игре, или с тех, которые тут?

— Не пугай меня — Валяев глянул на мой перстень — Какие у тебя дела могут быть тут? Ну, из тех, что связаны со мной.

— Так завтра трудовые будни начинаются — чиркнул зажигалкой я — На службу мне ехать надо.

— Тьфу ты — Валяев вздохнул как?то облегченно — Это ко мне таперича отношения не имеет вовсе никакого. У нас кто главный по обороне от внутреннего врага? Азов. Вот к нему ты со своими просьбами и пожеланиями и ступай.

— Никит, ты пойми меня правильно — примирительно сказал я — Раньше…

— То было раньше — оборвал он меня, затушил сигарету о подошву ботинка, сделанного из аллигатора, который некогда плавал в болотах Флориды или Тайланда и хлопнул в ладоши — А теперь — все. У меня своих дел выше крыши. К Азову, к Азову. Но твой благородный порыв я оценил. Какое второе дело?

— Игровое — выпустил облачко дыма я — Тут вот какая ерунда выходит. Чтобы продвинуться дальше по квесту с печатями, основному для меня, как ты помнишь, мне надо посетить Обезьяний Храм, что на Юге. А я этого сделать не могу. Я там уже был.

— Ну да, он же одноразовый, как тот шприц — почесал подбородок Валяев — Это хреново. Это наш косяк. Недосмотрели мы.

— Косяк — не то слово — подтвердил я — Не знаю, кто у вас накосорезил, но в одну, по сути, цепочку заданий врезать два посещения одноразового места — это сильно не по уму.

— Это жизнь — Валяев насупился, он никогда не любил здоровой критики в свой адрес — Бывает.

— Это да — решил не прессинговать я, от греха подальше — А вообще — это лечится? Насколько там все хреново? Очень или так себе?

— Да как тебе сказать — Валяев заложил руки за голову и потянулся — Не то, чтобы очень, но я так прямо тебе сейчас не отвечу. Мне надо посоветоваться с народом, который в этом понимает получше меня. Да, представь себе — и такое бывает.

— А мне тогда как? — я почесал затылок.

— А ты ищи выходы на Странника — вызверился Валяев — Это тоже для тебя главное задание. Если ты про это и думать забыл — то мы — нет. Почему ничего для этого не делаешь?

— Делаю — даже как?то обиделся я — Но ты не забывай — я не един во многих лицах. Нечего было на меня клан этот непутевый вешать, я на нем знаешь, как плотно подвязан?

— Знаю — кивнул Валяев — Но это тебя не освобождает от остального. Грамотнее планируй своё время, верно расставляй приоритеты… И вообще — вали отсюда. Мне дальше прибираться надо. А то опять начнется — 'Грязью заросли', 'Никакого понимания об аккуратности' …

— Никит, а чего случилось?то? — вкрадчиво спросил я, туша сигарету — Приезжает кто?то важный? Или Старик дозором решил обойти свои владенья? С инспекционными целями, типа 'Тумбочки к осмотру'?

— Не беспокойся, те кто приезжают — они не по твою душу заявятся — Валяев хмыкнул, как будто сказал забавную шутку — Это наша головная боль. Но, на всякий случай, не ходи на этот этаж в ближайшие дня два. Не стоит этого делать. А по Храму — я тебе сам завтра позвоню, не волнуйся. Придумаем что?нибудь. Любая система существует для того, чтобы находить способы как ее обойти, это ее основное предназначение. Даже если ты ее создавал сам.

— А если меня позовут сюда? — уточнил я. Что?то мне не понравились его слова относительно приезда невесть кого. Как?то они меня напрягли. — Мало ли.

— Тогда перстень вот этот не снимай с пальца — очень серьёзно посмотрел на меня Валяев — Но — не позовут, не волнуйся. Накой ты им нужен?

Не позовут — и очень хорошо. Не знаю, кто сюда пожалует, и знать этого не желаю. Не тот это случай, когда следует слишком любопытничать.

Валяев тем временем помахал мне ладонью, как бы давая понять, что аудиенция закончена и полез в шкаф, откуда последовательно начали вылетать совершенно разномастные вещи, вроде левой боксерской перчатки, пачки влажных салфеток, шнура от компьютера и тому подобного.

— Пока, Никит — бросил я окурок в кучу мусора на полу, предварительно его затушив — Спасибо тебе.

— Ага — из?за дверцы шкафа показался сам Валяев, с коробкой из?под пиццы в руке — Не вопрос.

Он открыл коробку и достал оттуда розовые трусики, которые больше были похожи на связанные между собой веревочки.

— А, так вот они где лежат — удивленно сообщил мне он — Лерка тогда их обыскалась. О, смотри?ка ты!

Он достал из коробки давным — давно зачерствевший ломоть пиццы, и, хрустнув, откусил от него приличный кусок.

— Фу — непроизвольно сморщился я.

— Чего 'фу'? — возмутился Валяев — В дороге и жук — мясо. Да и чему тут портиться?

Я не стал ничего отвечать этому проглоту. Я просто покинул его кабинет, доставая на ходу телефон — с Азовым надо поговорить. К нему у меня тоже два дела.

Азов, как выяснилось, был на первом этаже, что меня порадовало. В этих коридорах 'Радеона' заблудиться проще простого, да еще и сотрудники на меня глазеют, как на жирафу какую?то. В любых компаниях, даже очень крупных, как правило, все про всё знают, а потому и про меня многие слышали. Опять же — новогоднее представление на помосте тоже, видимо, не было тайной за семью печатями, присутствовашие там уже поделились с теми, кого там не было, увиденным. Деталей?то никто не знает, но вот то, что меня на это лобное место отвел лично Старик, а потом еще и выпивал со мной, а Зимин стоял на разливе — это видели все.