Волк с планеты Земля - Тарасенко Вадим - Страница 68

Предстояло еще надеть защитные костюмы, проверить их на герметичность, проверить зарядку их аккумуляторов, наличие аварийного запаса воздуха, и так далее, и такое прочее. Гамед был слишком опасной и коварной планетой, чтобы предоставлять ему хоть малейший шанс расправиться с тобой.

– По коням, – Лю встал из-за стола. – Как там у вас говорят на Земле, что наша жизнь? Игра.

– Да, и не всегда ты в ней выигрываешь.

– Я тут у этих кроков интересную игру нашел. Почти что тренажер для нашей работы. Нужно добыть побольше руды. Сыграем? Хоть эту-то игру мы, надеюсь, выиграем.

– Прямо сейчас? – Андрей недоуменно смотрел на своего напарника. Что за блажь перед самой работой.

– Ну, как хочешь, можно и отложить. А жаль, уж очень интересная игра, – Лю взял в руки игровую приставку и нажал кнопку.

Тотчас же на стене над дверьми вспыхнул экран телевизора.

«А он, случайно, того, не тронулся?», – землянин все с большей тревогой смотрел на странно ведущего себя чела.

– Лю, а ты… как себя чувствуешь?

«Господи, более глупого вопроса и придумать было нельзя», – Кедров смущенно посмотрел на напарника.

Тот лишь улыбнулся и направился в двери.

«Ну вот, обиделся».

– Лю, ты меня извини, я… – договорить, объясниться российский офицер не успел. В поле его зрения оказался экран телевизора, на котором стройными рядами выстроились комбайны. Оставалось лишь нажать кнопку, чтобы запустить игру, бросить виртуальные механизмы в бой с виртуальной рудой. Но Андрей сейчас ни за что бы в жизни не нажал эту кнопку. Он даже не сразу осознал увиденное. И лишь через секунду мозг справился с, вобщем-то, простой задачей. В телевизоре, во весь экран крохотные комбайны образовали надпись: «Пойду», на русском…

Серую волну они почувствовали одновременно. Почувствовали – это означает, что неожиданно возникло ощущение, что на тебя кто-то пристально смотрит, появилась какая-то неприятная пустота в желудке и общее ощущение дискомфорта. В обыденной обстановке человек просто оглянется вокруг, может, поморщится или инстинктивно ускорит шаг, а то и просто отмахнется. Но не на Гамеде. Резкий удар по большой зеленой кнопке – и из нескольких сопел, расположенных по периметру транспортера, бьют мощные сверхзвуковые струи аммиака, способные уничтожить зарождающуюся серую волну в радиусе шестидесяти метров – эмпирически, стоившее жизни десяткам людей, определенное расстояние, за которым серая волна не атакует.

Еще больше жизней забрала разработка способа борьбы с этим беспощадным, таинственным убийцей. В конце концов, родилась пневмопушка, бьющая мощной сверхзвуковой струей. Стремительно сгущающуюся в плотный комок пыль просто так не разгонишь. Это вам не лесной предрассветный туман, а своеобразная конструкция рентгеновского лазера с ядерной накачкой! Между стремящимися друг к другу частичками пыли возникает какое-то мощное поле, которое можно преодолеть, лишь хлестнув мощной сверхзвуковой струей газа.

Емкости баллонов пневмопушек хватало на пять залпов подряд. Дальше требовалась перезарядка – включался мощный компрессор, жадно всасывающий и вминающий аммиак – воздух Гамеда – в опустевшие баллоны. Пять минут. Или минуту на залп – арифметика проста. И в это время люди и техника были беззащитны. Работающие в рудниках люди эту минуту называли «время для молитвы». И действительно, оставалось молиться своему богу и уповать на него же.

Извне послышался легкий хлопок. Аммиачный ураган, выплюнутый соплами, преодолел звуковой барьер. А звукоизоляция кабин отсекала большую часть децибел.

– Где была?

– По-моему, сзади, – напарник Андрея Кедрова в своей кабине не отрывал взгляд от экрана монитора заднего обзора.

– Плохо. Мне тоже показалась, что она появилась сзади, – землянин двинул рычаг скорости от себя, ускоряя движение транспортера.

– Плохо, – согласился с ним Лю.

Плохо было вдвойне. Обычно серая волна почему-то атаковала спереди по ходу движения. Если это происходило, когда люди сидели в рудоуборочном комбайне, то это хоть как-то можно было объяснить. Спереди для этой машины – это пространство, между кабинами людей и фрезой, которая, собственно, и производила добычу руды. Здесь, естественно, концентрация пыли была максимальной, а следовательно, и легче было появиться серому убийце. Но и когда люди ехали в транспортере, проклятие Гамеда тоже обычно появлялось перед ним. Если же таинственный убийца появлялся сзади, то это всегда означало одно – сегодня рудник особенно агрессивен к людям. Ну, а если атака происходила на транспортер, который только перевозил людей, а руду не добывал, то значит, сейчас рудник просто неистовствует, и не успокоится, пока люди не отдадут ему очередную жертву. Здесь, на Гамеде, никто не сомневался, что серая волна – это плоть от плоти рудника, а значит и всей планеты.

Все рудники на Гамеде – а их было пятеро – были устроены сходным образом. Там, где располагался рудник, на поверхности был лишь аэродром, с которого руда доставлялась на обогатительную фабрику, где из нее добывался бесценный эрцерий. От аэродрома была проложена короткая дорога, оканчивающаяся куполообразным сооружением, представляющим собой вход в тоннель. Непосредственно вход закрывался огромным стальным многотонным щитом. При необходимости щит сдвигался в сторону, и из-под земли вывозилась добытая руда. Через этот щит вниз, в рудник, доставлялись необходимые машины, запасные части к ним, еда и воздух для людей. Люди в свой ад также попадали через этот вход. По периметру стальная плита ощетинилась десятками сопел, гарантирующими, что страшный серый убийца на поверхность Гамеда не попадет. За щитом в глубь планеты на пять-восемь километров шла штольня. На этой глубине, там, где добывался тардис, Гамед имел пористую структуру, напоминающую обычную мочалку, только несравненно больших размеров. Одна пора имела размеры порядка трех-пяти километров длиной, полкилометра шириной и пятьдесят-семьдесят метров высотой. Перегородки между такими порами имели толщину двести-пятьсот метров. В этих перегородках, в виде включений, и находился тардис – руда, которую добывали, и в которой находился эрцерий. Включения представляли собой пласты, обычно метровой высоты и трехметровой ширины, причудливо петляющие, словно пытаясь уйти от людей, в теле планеты.

Тардис добывали специальными комбайнами – мощное гусеничное шасси, на котором были установлены две одноместные кабины и многозвеньевый двухсотметровый манипулятор, оканчивающийся фрезой, примерно метрового диаметра. Ну и, конечно, пневмосистема – несколько расположенных по периметру корпуса комбайна сопел: пневмопушек, баллонов и компрессора, закачивающего в них аммиак. Энергией комбайн обеспечивал ядерный реактор. Манипулятор был выполнен в форме трубы с установленным внутри транспортером. По этой трубе руда подавалась от фрезы в специальный контейнер, располагающийся в виде прицепа позади комбайна. Емкости контейнера хватало на смену – десять гамедских часов. После этого контейнер отстыковывался от комбайна и транспортером доставлялся на базу. Там из таких контейнеров формировался состав, который раз в гамедские сутки вывозился на поверхность, где его ожидал огромный транспортный самолет. Контейнеры перегружались в него и доставлялись на обогатительную фабрику. Раз в десять суток с Гамеда обязательно стартовал звездолет в направлении Вальты, небольшой планеты, крутящейся под одним солнцем с Арикдной – планетой-столицей кроковской цивилизации. На Вальте изготовлялись нуль-континиуум генераторы – сердца гиперпространственного двигателя. На той же планете производилась сборка подавляющего большинства кроковских звездолетов. В частности, все боевые корабли собирались именно на Вальте.

На подземной базе, куда доставлялись бункеры с рудой, располагалась и жилая зона для заключенных и охраны.

Работы на Гамеде велись круглосуточно. На транспортерах сменный экипаж рудоуборочного комбайна подвозил к нему пустой контейнер. Прибывший и сменяемый экипаж менялись местами, потом производилась перестыковка контейнеров. Далее сменившийся экипаж доставлял загруженный контейнер на базу.