Копье Пустыни - Бретт Питер - Страница 54

– Подходящее время или подходящего отца?

Лиша шумно выдохнула.

– И то и другое. Мне всего двадцать восемь. Благодаря травам у меня в запасе еще лет двадцать, но десять или даже пять лет назад родить было бы намного проще. Выйди я за Гареда, нашему первому ребенку было бы уже четырнадцать и у него наверняка появились бы братья и сестры.

– Аррик часто повторял: «Что толку горевать о том, чего не случилось». Разумеется, сам он служил прекрасным примером, что проще сказать, чем сделать.

Лиша вздохнула, коснулась живота и представила свою утробу. На самом деле она горевала не о Гареде. Ее мать была права насчет разбойников на дороге, и Рожер прекрасно это знал. Но Лиша никогда не говорила ни ему, ни кому другому, что это случилось в день, когда она могла понести.

Лиша надеялась, что Арлен добавит свое семя, когда соблазнила его через несколько дней. Если бы она зачала, то сохранила бы ребенка в надежде, что это плод нежности, а не насилия. Но Меченый отказался и поклялся не заводить детей, опасаясь, что магия демонов, которая наделяет его силой, может их заразить.

Поэтому Лиша заварила чай, который поклялась никогда не заваривать, и помешала семени разбойников укорениться. После она горько плакала над пустой чашкой.

При воспоминании об этом на глаза навернулись слезы, и в морозной ночи по щекам заструились холодные ручейки. Рожер протянул руку, и Лиша подумала, что он хочет вытереть ее слезы, но жонглер запустил руку ей в капюшон и выдернул из-за уха разноцветный платок.

Лиша невольно засмеялась и взяла его, чтобы промокнуть глаза.

Когда они добрались до поселка, за ними шло по пятам полдесятка подземников, которые принюхивались к следам за пределом действия плащей. Женщина на краю защитной метки вскинула лук. Меченые стрелы поразили демонов, как молнии. Несколько тварей убежали, остальные погибли на месте.

Все молодые женщины Лощины Избавителя теперь учились обращаться с луком, как только им хватало сил натянуть тетиву. Многие из тех, что были постарше и недостаточно сильны, чтобы натянуть большой лук, осваивали арбалеты. Женщины посменно патрулировали окраину и убивали демонов, которые осмеливались подойти слишком близко.

На свету Лиша увидела, что их ждет Уонда. Высокая, сильная и простоватая, девочка казалась намного старше своих четырнадцати лет. Ее отец Флинн погиб в Битве за Лесорубову Лощину, а сама Уонда была тяжело ранена. Она полностью выздоровела, несмотря на страшные шрамы, и прикипела к Лише всем сердцем, пока лежала в больнице. Уонда ходила за Лишей по пятам, охраняя ее от подземников. Девочка искусно владела огромным тисовым луком, который ей подарил Меченый.

– Разрешите мне сопровождать вас, госпожа Лиша, – взмолилась Уонда. – Вы слишком важны для нас, чтобы гулять без защиты.

– Мой отец говорит то же самое.

– Ваш отец прав, госпожа.

Лиша улыбнулась:

– Подождем, пока дошьют твой плащ-невидимку.

– Что, правда? – потрясенно переспросила Уонда. На каждый плащ уходило очень много часов, и это был поистине царский подарок.

– Если ты намерена ходить за мной хвостом, другого выхода нет. На прошлой неделе я дала ученицам узор для вышивания.

– Спасибо, спасибо, госпожа! – Уонда обхватила Лишу длинными руками и по-девичьи прижала к себе, хотя была выше и сильнее большинства мужчин.

– Пусти, задушишь, – наконец выдавила Лиша, и Уонда, оробев, поспешно отстранилась.

– Не маловата ли она, чтобы разгуливать без защиты? – тихо спросил Рожер, когда они вошли в город.

Мощеные улицы Лощины Избавителя петляли и изгибались под самыми причудливыми, а порой и неудобными углами, образуя огромную и сложную защитную метку, придуманную самим Меченым. Ни один подземник, большой или маленький, не мог ни подняться из поселковой земли, ни ступить на нее, ни пролететь над ней. Улицы были залиты теплым сиянием магии.

– Она и так уже разгуливает, – ответила Лиша. – На прошлой неделе Арлен дважды застал ее за пределами поселения. Она охотится на демонов в одиночку. Похоже, ей не терпится в Недра! Пусть лучше будет под присмотром.

Когда-то после заката в поселке бывало темно и тихо, но теперь в ней кипела жизнь. Лощина была обескровлена в прошлогодней битве, но люди потекли в нее из соседних весей, чтобы поглядеть на Меченого. Новички глазели на Рожера и Лишу, единственных наперсников Меченого, и перешептывались.

Они вышли на Кладбище Подземников, бывшую площадь, где полегло множество демонов и жителей Лощины. Несмотря на свое название, Кладбище оставалось центром поселковой жизни. Здесь проходили учения, здесь лесорубы собирались каждую ночь, чтобы рачитель Джона благословил их перед охотой на демонов. Вот и сейчас они стояли, склонив головы, и рисовали в воздухе метки, пока Джона молился об успешной охоте.

Другие селяне стояли поблизости, потупив взоры и молясь о том же. Меченого нигде не было видно. Он не тратил времени на благословения и, наверное, уже охотился. Иногда он исчезал на несколько дней, не оставляя никаких следов. Лишь тела демонов стыли на снегу в ожидании утреннего солнца, которое спалит их дотла.

– А вот и твой суженый. – Рожер кивнул в сторону Гареда Лесоруба, который стоял перед товарищами, ссутулившись, чтобы рачитель Джона, которого Гаред травил в детстве, угольком начертил метку на его лбу.

Великан, бывший нареченный Лиши, возвышался даже над другими лесорубами, которых сплошь были выше шести футов. У него были длинные светлые волосы и бронзовые руки с буграми мышц. За плечами виднелись меченые рукояти топоров, на поясе висели рукавицы из крепкой кожи, к которой были привинчены пластины из кованой стали с вытравленными метками. Скоро они почернеют от шипучего ихора демонов.

Гаред был не старшим и уж точно не самым умным лесорубом, но из Битвы за Лесорубову Лощину он вышел вожаком, которому беспрекословно повиновались даже люди намного старше. Днем он покрикивал на тренирующихся, ночью возглавлял атаку и оставлял за собой больше трупов подземников, чем кто-либо другой, за исключением Меченого.

– Как бы он с тобой ни обошелся, – заметил Рожер, – надо признать, что о таких слагают песни и ставят им памятники.

– Не спорю, он прекрасен, – Лиша взглянула на Гареда, – и всегда таким был. Людей тянет к нему, как магнитом. Я и сама когда-то его обожала.

Она задумчиво покачала головой.

– Его отец был таким же. Моя мать много раз нарушала с ним брачные обеты, и телом я ее даже понимаю. Внешне и отец, и сын поистине великолепны.

Она повернулась к Рожеру.

– Но меня тревожит то, что внутри. Лесорубы слепо повинуются Гареду, но что им движет – любовь к Лощине или к резне?

– О Меченом мы думали так же, – напомнил Рожер. – Он доказал, что мы ошибались. Возможно, и Гаред докажет.

– Я бы на это не поставила. – Лиша отвернулась от лесорубов и пошла дальше.

В дальнем конце Кладбища стоял Праведный дом, к каменной стене которого примыкала новая лечебница, достроенная до первого снега.

– Госпожа Лиша, Рожер! – окликнул их Бенн.

Подмастерья стеклодува держали дутые сосуды и большие листы стекла. Невдалеке скрипачи шумно настраивали инструменты. Бенн быстро переговорил с подмастерьями и подошел к Рожеру и Лише.

– Рожер, мы готовы заряжать, ждем тебя.

– Как прошло вчера? – спросила Лиша.

Бенн достал из кармана небольшой стеклянный флакон. Лиша взяла его и задумчиво ощупала метки. Стекло казалось обыкновенным, но метки были гладкими, как будто флакон повторно нагрели после гравировки.

– Попробуй разбить, – предложил Бенн.

Лиша с силой швырнула флакон на мостовую, но стекло лишь отскочило с ясным звоном. Травница подняла сосуд и внимательно осмотрела, но не нашла ни единой царапины.

– Впечатляет, – признала она. – У тебя получается все лучше.

Бенн улыбнулся и поклонился:

– Флакон можно разбить на наковальне, но придется очень постараться.

Лиша нахмурилась и покачала головой:

– Так не годится. Покажи незаряженный флакон.