По следам морских катастроф - Скрягин Лев Николаевич - Страница 48

Одна за другой проваливались попытки добраться до золота «Генерала Гранта», тратились средства, лопались, как мыльные пузыри, надежды на быстрое обогащение, гибли люди. Дело о сокровищах затонувшего корабля начинало принимать мистический характер, катастрофа «Генерала Гранта» вошла в летопись кораблекрушений как одно из самых загадочных происшествий на море.

Тем не менее, трагическая судьба погибших на нем людей уже давно перестала волновать сердца австралийцев, американцев и новозеландцев. Золото, только одно золото, как магнитом, притягивало к себе людей, и экспедиции в «Грот Генерала Гранта» (как он теперь стал называться) организовывались в среднем каждые три года. В 1893 году в Новой Зеландии была создана даже компания по поискам сокровищ «Генерала Гранта».

В 1913 году группа американских дельцов создала «Американскую глубоководную исследовательскую компанию штата Аризона». Какое отношение имел американский штат Аризона к острову Окленд, сказать, конечно, трудно. Тем не менее, это предприятие просуществовало несколько лет, так и не найдя «Генерала Гранта».

Впоследствии кладом опять занимались американцы, австралийцы, новозеландцы и англичане. После окончания второй мировой войны золото этого подводного клада стало оцениваться уже в два миллиона фунтов стерлингов. За последние девяносто пять лет в «Гроте Генерала Гранта» побывало более тридцати экспедиций. Последняя попытка относится пока к 1958 году. Кто знает, на что способны искатели затонувших кладов, сколько попыток они еще предпримут.

Шестьдесят два с половиной процента

Это случилось в начале мая 1922 года. Капитана парохода «Египет» Андрю Коллиера срочно вызвали в Лондон по какому-то особо важному, секретному делу. Через три дня после этого грузо-пассажирский пароход «Египет» — самый старый из всех пароходов компании «Пи энд О» — встал под погрузку в английском порту Тилбери. Ночью 19 мая, когда судно приняло в свои глубокие трюмы около четырех тысяч тонн генерального груза и почты, к причалу подкатило несколько крытых автофургонов, и тут же в порту засуетились полицейские и сыщики.

— Груз особого назначения, — определили докеры и матросы, — опять нагнали полиции.

А груз оказался тяжелыми, плотно сколоченными ящиками. Капитан сам руководил их погрузкой в бронированный почтовый трюм. Через час все было закончено, и, отдав швартовы, судно плавно отошло от причала. Выйдя в открытое море, оно взяло курс на Марсель. На этот раз пассажиров оказалось немного — сорок четыре человека. Это были колониальные чиновники, проводившие свой отпуск в «старой доброй Англии», их жены, несколько коммерсантов и офицеры.

В первый же день пассажиры, ознакомившись с пароходом и узнав друг друга, с утра начали в салоне традиционный бридж и покер; почтенные супруги чиновников прогуливались с детьми по променад-деку, молодежь после завтрака собралась у рояля.

Огромные топки «Египта», словно ненасытные пасти огнедышащих драконов, пожирали тонны угля в час. Кочегары были худые, изможденные непосильным трудом люди, которых голод заставил бросить свои семьи в далекой Индии и пойти искать счастья на торговых английских судах компании «Пи энд О».

Агенты пароходной компании с большой охотой брали на свои суда индийцев: они были незаменимы в тропиках, где жара в машинном отделении доходила до семидесяти градусов, они работали на совесть, к тому же платить им можно было гроши.

Прошло два дня. На третьи сутки «Египет» миновал неприветливый Бискайский залив. В этот раз море было на редкость спокойным, его иссиня-черная гладь окружала пароход со всех сторон. К вечеру легкий ветер принес со стороны океана сырой туман, который окутал пароход неприятной тяжелой пеленой. Вскоре видимость упала до двадцати метров. Пришлось сбавить ход и выставить на бак впередсмотрящих.

Глухими ударами отдавалась работа мощных поршней машины, то и дело над ходовым мостиком раздавался глухой бас сирены, где-то впереди слышалось журчание воды, которому туман придавал какую-то таинственную гулкость. Прошел час. «Египет» медленно приближался к испанскому мысу Финестерре, но из-за тумана нельзя было различить огонь его берегового маяка «Армен».

— Проклятые берега… этот туман опять заставит нас идти по счислению до самого Гибралтара! — чертыхался капитан, которому пришлось прервать сон и выйти на мостик.

Было почти семь часов вечера, когда с левого борта совсем близко раздался звук сирены другого парохода.

— Сэр, кто-то прет нам наперерез, — тихо промолвил рулевой, дожидаясь команды капитана, который в это время высунулся по грудь из рулевой рубки и напряженно вглядывался в туман. Лицо его выражало тревогу и негодование. Вдруг он откинулся назад и быстро крикнул рулевому:

— Право на борт! Живее!!

Через мгновение, когда капитан бросил ручки машинного телеграфа на «полный вперед», темно-зеленоватая пелена тумана раздвинулась в стороны и перед «Египтом», словно призрак, вырос нос судна, тащивший за собой клочья тумана…

Все произошло с непостижимой быстротой: острый нос появившегося из тумана судна, как топор гигантского лесоруба, на пять метров вошел в борт «Египта».

Послышался скрежет ломающегося металла и оглушительный треск. Ударившее судно быстро скрылось в тумане. Пароход, сильно вздрогнув всем корпусом, накренился на правый борт. Погас свет. Слышались крики отчаяния, вопли ужаса и стоны пострадавших. Удар пришелся точно в середину корпуса между дымовыми трубами. Вода, с яростью смывая все на своем пути, огромным потоком начала заливать котельное отделение. Немногим кочегарам удалось выскочить наверх…

Пассажиры и команда, сшибая друг друга с ног, опрометью бросились на верхнюю палубу к шлюпкам. Всем было ясно, что через считанные минуты «Египет» пойдет ко дну. У шлюпки, которую первой приготовили к спуску, началась драка — многие знали, что спасательных поясов и кругов на пароходе не было. Первая шлюпка оказалась перегруженной, тали заело, и она повисла у борта. Наконец, когда ее удалось спустить почти до самой воды, сверху на людей рухнула огромная шлюпбалка…

На другой шлюпке тоже заело тали, и ее бросили. В начавшейся суматохе благополучно спустили всего пять шлюпок, которые отошли от борта, даже не приняв оставшихся на палубе людей.

«Египет» быстро погружался в воду, с каждой минутой увеличивался крен на борт. О девяти шлюпках правого борта уже не приходилось думать — они завалились на палубу, и спустить их было невозможно. Оставшиеся на палубе люди в панике метались между тремя шлюпками. Из недавно набранной команды парохода никто толком не знал, как нужно обращаться с секторными шлюпбалками. К тому же теперь было не до шлюпок: вода уже заливала прогулочную палубу, каждую минуту «Египет» мог опрокинуться вверх килем. Многие начали прыгать за борт. Другие уже барахтаясь в холодной, обжигающей воде, молили, чтобы их подняли обратно на палубу.

На гибнущем пароходе только один человек хранил спокойствие — капитан Коллиер. Сразу же после столкновения он отдал приказание погасить топки и спустить в котлах пар. Потом он передал старшему помощнику судовые документы и направился в свою каюту, чтобы в последний раз взглянуть на фотографию жены и детей.

Одному капитану было известно, какой груз хранился в тех ящиках, погрузкой которых он сам руководил. Там, внизу, уже в залитом водой трюме находилось почти восемь тонн чистого золота и сорок три тонны серебра. За последние пять лет это была самая крупная отправка валюты морем из Англии.

Разве можно было думать в этом аду о спасании ценного груза, когда из трехсот тридцати восьми вверенных ему людей на тонущем судне осталось больше сотни. Хотя на сигнал бедствия откликнулись три судна и ближайшее из них находилось всего в девяти милях от «Египта», ждать помощи было бесполезно. Теперь жизнь парохода исчислялась минутами…

Ровно через девятнадцать минут после столкновения «Египет», на несколько секунд обнажив свой скользкий черный борт, стал быстро погружаться в воду. Когда над окутанным туманом морем затих отчаянный крик оставшихся на пароходе людей, все было кончено. На поверхности воды остались лишь плавающие обломки и десяток карабкающихся на них людей. Не было ни капитана Коллиера, ни судового радиста Грайве, который до последней секунды посылал из своей рубки по аварийному передатчику призыв о помощи.