Охота на сыщиков - Макбейн Эд - Страница 31

— Какими?

— Ну, расследовать убийство коллеги и друга?

— Дикость какая-то. Нелепо себя чувствуешь.

— Надо думать.

— А ты хорошо держишься, — заметил Карелла.

— Приходится, — коротко бросила Элис.

— Что так?

— А я на куски развалюсь, если не буду держаться. Он в земле, Стив. Нытье да причитания мне не помогут.

— Пожалуй.

— Жизнь продолжается, и мы должны жить. — Она подошла к нему и протянула стакан.

На мгновение их пальцы встретились. Он настороженно вскинул на нее глаза. Лицо Элис было абсолютно безмятежным. Прикосновение, конечно же, было совершенно непреднамеренным. Чистая случайность, убеждал себя Стив.

Она отошла к окну:

— Одиноко здесь без него.

— Нам тоже его очень не хватает, — подтвердил Карелла и вдруг с удивлением понял, насколько он, оказывается, был привязан к Хэнку.

— Думаю уехать куда-нибудь, — продолжала Элис. — Подальше от всего, что о нем напоминает…

А Карелла почему-то опять вспомнил портрет, нарисованный ему Хэнком, портрет, ставший вдруг неотделимым от стоявшего перед ним во плоти прототипа, и вновь почувствовал себя на амазонском острове, а со всех сторон его неотвратимо обступала алчущая женственность. Он не мог винить Элис. Она всего лишь была сама собой, была Женщиной. Она была только пешкой в руках судьбы, рожденная олицетворением женского начала. Она… О, черт!

— Как идет расследование? — прервала Элис течение его то ли греховных, то ли душеспасительных мыслей.

Она вернулась к креслу и повалилась в мягкие подушки. В движении этом не было ничего похожего на грациозность в человеческом понимании. Скорее, что-то от звериной непринужденности рыси. Элис огромной лесной кошкой растянулась в кресле и подобрала под себя ноги, и Карелле подумалось, что он не удивится, если она сей же момент начнет мурлыкать. Не без труда прогнав эти ассоциации, он посвятил Элис во все, что им было известно о подозреваемом в убийстве Хэнка.

— Совсем немало, — задумчиво сказала она.

— Но и не очень много на самом-то деле, — возразил Карелла.

— Нет, я имею в виду, а вдруг он обратится к врачу.

— Пока не обращался, как видишь. Не исключено, что он вообще не пойдет к врачу. Может, сам сделал перевязку.

— Рана-то серьезная?

— Предположительно. Но чистая — насквозь.

— Хэнку надо было убить его. — Слова эти прозвучали в устах Элис на удивление беззлобно. Сами по себе слова таили смертельную угрозу свернувшейся в кольцо гремучей змеи, но то, как они были произнесены, делало их совершенно безобидными.

— Не успел, видно, — объяснил Карелла.

— Что теперь намерены предпринять? — поинтересовалась Элис.

— Пока не знаю. Работаем. И отдел по расследованию убийств, и мы тоже. У меня, правда, есть несколько идей…

— Стоящая версия? Напал на какой-нибудь след?

— Да нет. Просто кое-какие соображения.

— Какие именно?

— Тебе будет не интересно.

— Убит мой муж, — почти с враждебной холодностью произнесла Элис. — Заверяю тебя, мне интересно все, что поможет отыскать его убийцу.

— Честно говоря, я не хотел бы излагать свои идеи, пока сам в них не разберусь… Пока не буду уверен, что знаю, о чем говорю.

— Это другое дело. — Элис улыбнулась. — Ты так и не попробовал моего коктейля.

Карелла поднес стакан к губам и сделал глоток. Смесь была очень крепкой.

— Ого! — вырвалось у него. — Виски ты не пожалела!

— Хэнк всегда просил покрепче. Он вообще любил все крепкое.

Карелла поймал себя на том, что ему вновь послышалось открытое приглашение, что сейчас, вот в этот самый миг, невообразимым образом оживший портрет, который живописал ему Хэнк, взорвется тысячью разлетающихся осколков грудей, бедер, коленей — словно на фантастических пейзажах кисти Дали[48].

— Ну, мне пора, — засобирался Карелла. — Город мне платит совсем не за то, чтобы я распивал виски все утро.

— Не уходи, — попросила Элис. — У меня тоже есть кое-какие идеи.

Карелла подозрительно вскинул голову, настолько явственной показалась ему двусмысленность этой фразы. Да нет, не может быть, он ошибся. Элис отвернулась от него и глядела в открытое окно — четкий профиль, четко очерченные линии немыслимого тела.

— Поделись, — предложил он.

— Ненормальный. Ненавидит все, что связано с законом.

— Может быть.

— Точно. Кто еще способен на такую жестокость? Бессмысленно отнять три человеческие жизни… Нет, это сумасшедший, Стив. Разве у отдела по расследованию убийств другое мнение?

— Я с ними уже несколько дней не общался. Знаю только, что поначалу они считали именно так.

— Поначалу? А сейчас?

— Трудно сказать.

— А ты-то сам как думаешь?

— Может, и ненормальный. Риардон и Фостер — да, эта версия годится. А вот с Хэнком — не знаю, не знаю…

— Что-то я не понимаю.

— Смотри, Риардон и Фостер работали в паре, поэтому мы могли бы предположить, что какой-то псих затаил на них злобу.

— Ну?

— Но Хэнк-то вместе с ними никогда не работал! Ну, может, и не никогда. Может, разок-другой вместе сидели в засаде. Но он никогда ни с одним из них не участвовал в сколь-нибудь стоящем аресте. Мы проверяли.

— А кто сказал, что у него обязательно должны быть личные мотивы, Стив? Просто маньяк, не может быть разве? — Она, похоже, начинала сердиться.

Карелла не понимал, почему вдруг Элис стала сердиться, поскольку вплоть до этого момента она определенно сохраняла полное спокойствие. Сейчас же дыхание ее участилось, высокая грудь колыхалась, и Карелла в замешательстве и смущении поспешно отвел глаза.

— Просто какой-нибудь свихнувшийся идиот, который вбил себе в голову укокошить всех полисменов в 87-м участке. Что, исключено?

— Нет, совсем не исключено. Мы проверили все психиатрические больницы в нашем районе. Искали среди недавно выписанных тех, у кого в прошлом могло быть что-нибудь, связанное с… — Карелла покачал головой. — Понимаешь, мы предполагали, возможно, параноик, который приходит в бешенство от одного вида формы. Только вот все жертвы были в штатском.

— Так-таки ничего?

— Один раз показалось, что мы напали на след. Правда, ничего относящегося к полиции. Но все же. Молодой парень, в армии страшно не ладил с офицером. Недавно выписан, вроде совсем выздоровел. Но это еще ничего не значит. Мы поговорили с психиатрами в лечебнице, они считают, что его форма заболевания никогда не выльется в акт насилия, тем более в насильственные действия на протяжении сколь-нибудь длительного периода.

— И вы, значит, отбросили эту версию?

— Нет. Мы нашли парня. Абсолютно безобиден. Железное алиби к тому же.

— И больше никого не проверяли?

— Ну, почему же. Задействовали все наши контакты среди уголовников. Может, мы стали поперек дороги какому-нибудь гангстеру, и он пытается показать нам, что мы не всесильны. Нанимает убийцу и начинает методически ставить нас на место. Такие вещи, однако, сохранить в тайне практически невозможно.

— Больше ничего?

— Я все утро рылся в фотографиях ФБР. Боже милостивый, Элис, ты даже не представляешь, сколько людей отвечают имеющемуся у нас предположительному описанию убийцы.

Карелла отхлебнул виски. Теперь он начинал чувствовать себя с Элис немного спокойнее и уютнее. Может быть, она не столь уж и женственна, в конце концов. А может быть, ее женственность постепенно обволакивала настолько, что все начинало видеться и восприниматься по-другому. Как бы то ни было, интерьер не действовал на него столь угнетающе, как прежде.

— Нашел что-нибудь? Среди фотографий?

— Пока нет. Половина сидит, остальные — по всей стране. Понимаешь, главное тут… Одного понять не могу…

— Что?

— Откуда убийца узнал, что они полисмены? Все трое были в штатском. И если он не сталкивался с ними до этого, как он мог знать?

— Да, понимаю.

— Возможно, сидел в машине напротив участка и следил за всеми, кто входил и выходил. Через какое-то время он мог установить точно, кто там работает, а кто нет.