Гроза из Преисподней - Батчер Джим - Страница 9

Она поперхнулась и заерзала, лихорадочно пытаясь придумать какое угодно имя, только не его настоящее.

– Джордж, – выложила она наконец.

Я посмотрел на нее. Она упорно смотрела на свои руки, лежащие на коленях.

– Моника, – произнес я. – Я понимаю, как это для вас тяжело. Поверьте, мэм, очень многие нервничают, заходя в этот кабинет. Но прошу вас, выслушайте меня. Моя работа не в том, чтобы делать больно вам или кому-нибудь другому. Моя работа – помогать людям. Верно, человек с необходимыми познаниями может использовать ваше имя против вас, но я не из таких, – тут на память мне совсем кстати пришли слова Джонни Марконе. – Это мешает бизнесу.

Она отозвалась на это нервным смешком.

– Я ощущаю себя такой дурой, – призналась она. – Но я столько такого всякого слышала...

– Насчет чародеев? Ясно, – я положил ручку на стол и вытянул пальцы, как положено уважающему себя чародею. Дамочка нервничала и ждала чего-то этакого. Я мог развеять хоть часть ее страхов, оправдав хотя бы часть ожиданий. Я старался не смотреть поверх ее плеча, туда, где висел на стене календарь с обведенным красным кружочком пятнадцатым числом текущего месяца. Днем платы за аренду офиса. Мне нужны были деньги. Даже с сегодняшним полицейским гонораром, даже с тем, на что я мог рассчитывать от них в ближайшем будущем, городу пришлось бы расплачиваться до бесконечности.

И кроме того, я никогда не мог подавить в себе импульс прийти на помощь попавшей в беду даме. Даже если сама она не была полностью, на все сто процентов уверена в том, что хочет видеть своим спасителем именно меня.

– Моника, – сказал я. – В нашей вселенной существуют такие силы, о которых большинство людей даже не подозревает. Силы, которых не поняли до конца даже мы. Мужчины и женщины, имеющие дело с этими силами, видят мир в ином свете, нежели обычные люди. Они начинают понимать его немного по-другому. Это отдаляет их от обычных людей. Иногда это порождает неспровоцированные страх или подозрение. Я понимаю, вы читали книги и смотрели фильмы о том, как ужасны люди вроде меня, и что та часть Ветхого Завета, в которой говорится о ведьмах, тоже не добавляет оптимизма. Но на самом деле мы не отличаемся от любого другого, – я одарил ее самой лучезарной из своих улыбок. – Я хочу помочь вам. Но для того, чтобы я смог сделать это, вы должны хоть немного доверять мне. Даю вам слово, я вас не разочарую.

По тому, как пристально смотрела она на свои руки, я понял, что она проглотила это и теперь переваривает.

– Виктор, – произнесла она наконец. – Виктор Селлз.

– Хорошо, – кивнул я, взяв со стола ручку и старательно записав имя и фамилию в блокнот. – Вам не известно никаких мест, куда он мог бы отправиться?

Она кивнула.

– Домик на озере. Есть у нас домик, ну, там... – она неопределенно махнула рукой.

– На озере?

Она улыбнулась, и я мысленно напомнил себе быть терпеливее.

– В Лейк-Провиденс, за границей штата... ну, вокруг озера Мичиган и туда, дальше. Осенью там очень красиво.

– Что ж, хорошо. Вам неизвестно никаких друзей, у которых он мог бы гостить, или родственников – ничего такого?

– О, Виктор не в лучших отношениях со своими родными. Не знаю, почему. Он вообще о них не рассказывает. Мы женаты десять лет, и он ни разу с ними не общался.

– Хорошо, – повторил я, записав и это. – А друзья?

Она чуть скривила губу – похоже, жест этот был для нее характерным.

– Настоящих – нет, не было. Он дружил со своим боссом, и еще с несколькими сослуживцами, но после того, как его уволили...

– Так-так, – сказал я. – Ясно, – я продолжал строчить в блокноте, отделяя одну мысль от другой жирными горизонтальными линиями. Я заполнил одну страницу и перелез на другую, прежде чем зафиксировал на бумаге все факты и свои соображения касательно Моники. В таких делах я люблю дотошность.

– Ну, мистер Дрезден, – спросила она. – Вы мне можете помочь?

Я пробежался взглядом по странице и кивнул.

– Надеюсь, что да, Моника. Если можно, мне хотелось бы посмотреть те предметы, которые собирал ваш супруг. Какие книги покупал, и все такое. Было бы кстати, если бы вы дали мне его фотографию. Возможно, мне придется посмотреть этот ваш домик в Лейк-Провиденс. Вы не возражаете?

– Ну конечно, – откликнулась она. Казалось, она испытывала облегчение, и в то же время нервозность ее тоже возросла. Я записал адрес дома и краткие советы насчет того, как к нему проехать.

– Вам известны мои расценки? – спросил я. – Я обхожусь недешево. Для вас может быть дешевле обратиться к кому-нибудь другому.

– Мы накопили довольно много, мистер Дрезден, – объяснила она. – Насчет денег я не беспокоюсь, – в ту минуту это показалось мне довольно странным заявлением с ее стороны: это совсем не вязалось с ее общей нервозностью.

– Ну что ж, раз так, – сказал я, – мои услуги стоят пятьдесят долларов в час плюс накладные расходы. Я пошлю вам полный список того, что я делаю, так что у вас будет полное представление о том, на что ушли ваши деньги. Обязательная предоплата. Я не могу гарантировать, что буду заниматься исключительно вашим делом. Я стараюсь относиться с должным уважением ко всем своим клиентам, так что не ставлю одних вперед других.

Она понимающе кивнула и полезла в свою сумочку. Достав оттуда белый конверт, она передала его мне.

– Там пять сотен, – сказала она. – Хватит на пока?

Ча-ча-ча. Пятьсот долларов покрывали арендную плату за прошлый месяц и добрую часть этого тоже. Что ж, благослови Бог нервных клиентов, желающих сохранить тайну своих банковских вкладов от моего (предполагаемого) чародейского взора. Наличные меня вполне устраивают.

– Да, конечно, – заверил я ее, стараясь не заглядывать в конверт. По крайней мере, у меня хватило выдержки не вытряхнуть деньги на стол, чтобы пересчитать.

Тем временем она достала другой конверт.

– Большую часть своих вещей он забрал с собой, – сказала она. – Во всяком случае, я не смогла найти их там, где он их обычно держит. Но я нашла вот это, – в конверте лежало что-то выпуклое – амулет, кольцо, ладанка или что-нибудь другое из аксессуаров нашего ремесла; в этом я готов был ручаться. Пока я обдумывал это, из сумки появился третий конверт – эта дамочка явно отличалась склонностью к аккуратности. – Тут его фотография, и еще номер моего телефона. Спасибо вам, мистер Дрезден. Когда мне ждать вашего звонка?

– Как только я разузнаю что-нибудь, – пообещал я. – Возможно, завтра к вечеру или в субботу утром. Вас это устраивает?

Она едва не посмотрела мне в глаза, но, спохватившись, улыбнулась кончику моего носа.

– Да. Да. Спасибо вам огромное за то, что согласились помочь, – она покосилась на стену. – Ой, сколько времени уже! Мне пора. Уроки вот-вот кончатся, – выпалив это, она прикусила губу и снова покраснела, словно в досаде на то, что выболтала такую важную подробность.

– Я сделаю все, что в моих силах, мэм, – еще раз заверил я ее, провожая к двери. – Спасибо, что обратились ко мне. Я скоро позвоню.

Она попрощалась, так и не взглянув мне в глаза, и выскользнула из офиса. Я закрыл дверь и вернулся к конвертам.

Первым делом деньги. Она расплатилась пятидесятидолларовыми купюрами, которые всегда кажутся новыми, даже если они старые, потому что их реже пересчитывают. В конверте лежало десять бумажек. Я переложил их в кошелек и выбросил конверт в корзину.

Следом лежал кошелек с фотографией. Я вынул ее и полюбовался изображением Моники и стройного, довольно симпатичного мужчины с широким лбом и кустистыми бровями, придававшими ему несколько эксцентричный вид. Он улыбался белоснежной улыбкой, и кожа его имела ровный, темный загар человека, проводящего много времени на солнце – возможно, на воде. Яхты там, или катера. Это изрядно контрастировало с бледной кожей Моники. Виктор Селлз, насколько я понял.

Телефонный номер значился на чисто-белом листке для заметок, аккуратно подрезанного для того, чтобы он вошел в конверт. Ни имени, ни регионального кода – только семизначный номер. Я взял записи беседы с Моникой и просмотрел их.