Омела и Маргарита (ЛП) - Стейси Шеннон - Страница 13

Джуди Рутледж позвонила ей ярким ранним утром Сочельника, чтобы пригласить ее встретиться за завтраком, и Клэр подумала сослаться на головную боль. Но, в конце концов, она приняла душ и оделась, даже наложила лёгкий макияж, и направились в кафе, чтобы встретиться со свекровью.

Джуди заняла ей место, и Клэр улыбнулась, проскальзывая на него.

— Я надеюсь, у них много свежесваренного кофе.

Она одарила ее взглядом, который можно было бы считать лишь материнским осмотром.

— Ты выглядишь так, как будто тебе это нужно.

— Ты знаешь, как это бывает. Праздничная усталость. И половина моих клиентов только что поняли, что это конец года, и они в панике из-за налогов.

— Я надеюсь, ты не настолько занята, что не можешь сделать перерыв и прийти на вечеринку сегодня вечером.

Вечеринка. Клэр удалось не застонать громко, но она знала, что ей повезёт, если сможет уйти из кафе, не выворачивая нутро наизнанку. У её свекрови имелся сверхчувствительный эмоциональный радар, и она не принимала "прекрасно" за ответ.

— Я не уверена, смогу ли я прийти, — честно сказала она. Она не решила ещё, готова ли она встретиться со всем этим лицом к лицу.

Если бы Джастин пришёл туда, ей стало бы дерьмово, увидь она его снова, если бы он не пришёл, ей было бы дерьмово знать, что она встала между ним и людьми, которых он считал своей второй семьёй. Ни то, ни другое, не наполняло ее праздничным настроением.

— Я надеюсь, ты постараешься. Без тебя будет не то.

От необходимости ответить Клэр спасла официантка, которая появилась, чтобы принять заказ, и ей пришлось притвориться, что у неё есть аппетит. Она решила, омлет и жареный картофель будет легко размазать на тарелке, что будет выглядеть, как будто она съела больше, чем на самом деле.

Однако посреди еды и бессмысленной светской беседы, Джуди опустила вилку и посмотрела на неё в упор.

— Скажи мне, что происходит, Клэр. Не заставляй теряться в догадках и выдумывать что-то ужасное.

Смотреть в глаза матери мужа казалось ещё более ужасным, чем это было раньше. Будет больно, независимо от того, сколько она пыталась отгородиться от правды о ситуации.

— Джастин и я... мы типа поссорились.

— Я так и подумала. Он тоже на себя не похож, — Джуди отпила глоток кофе, выглядя задумчиво. — Должно быть, особенно тяжело расставаться с другом в Рождество.

Да, тяжело, хотя Клэр только кивнула, потому что всегда могло быть хуже. Они обе видели, что значит тяжело. Тяжело было, когда рука Джуди вцепилась в её руку на похоронах так крепко, что она думала, их кости треснут.

— Клэр, — Джуди не сказала больше ни слова, пока она не перестала возиться с ее жареный картошкой и не подняла взгляд. — Я надеюсь, ты знаешь, что Фил и я любим тебя как родню дочь, но это не значит, что мы хотим, чтобы ты провела остаток жизни, горюя по Брендану. Ты можешь рассказать мне, милая. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной.

— Это слишком запутанно, — Клэр покачала головой, глядя в свою почти пустую кофейную чашку. — Это было просто... Я думаю, мы оба были одинокими, и мы пошли на Рождественскую вечеринку, и слишком много выпили, и... это слишком запутанно.

Ей было противно сваливать на алкоголь, потому что это была ложь, но это было легче, чем пытаться объяснить путаницу эмоций, в которую превратились их с Джастином отношения.

— Ты любишь Джастина.

От утверждения, сделанного так просто и без обвинения, горло Клэр сжалось, и она изо всех сил держалась, чтобы не разреветься. Ее чувства к Джастину было настолько сложными, что она не думала, что их можно подытожить так легко.

— Но между вами стоит Брендан, — продолжила она.

— Брендан не стоит между нами, — сказала Клэр, чуть резче, чем ей хотелось. Она бы не стала делиться с Джуди признанием Джастина о том, что тот любил жену своего друга, потому что это могло бы разрушить отношения между Джастином и Рутледжами, но она всегда о нем помнила. — Он с нами. В наших сердцах и наших мыслях, и он всегда будет, потому что мы любили его. Я скучаю по нему каждый день. И Джастин тоже.

— Я знаю, — Джуди потянулась через стол и сжала ее руку. — Я потеряла сына, но я не знаю, каково это, потерять мужа, поэтому я не знаю правильных слов, чтобы сказать. Но я надеюсь, что ты не отступишься от Джастина — или от себя — только потому, что сейчас тяжело.

Иногда это было слишком тяжело, но она не хотела терзать Джуди дальше такой удручающей темой.

Особенно утром в Сочельник.

— Я пока ни от чего не отступаюсь. Но давайте поговорим о чем-то еще. Так как Вы всё знаете, что Фил подарит Вам на Рождество в этом году?

Джастин стоял, засунув руки в карманы пальто и глядя вниз на плиту из полированного гранита.

Брендан Рутледж. Любимый Сын, Муж, Брат и фанат Red Sox.

Он сидел между Джуди и Клэр в кабинете директора похоронного бюро, держа их за руки, пока проходил длинный болезненный процесс планирования их прощания. Но Фил, который сидел, обняв сестру Брендана, и молчал до момента, пока не дошло до надгробной плиты, сказал, что его сыну хотелось бы, чтобы мир знал, что он был фанатом Red Sox.

Все три женщины засмеялись — слабое, испуганное развлечение, которое пронзило через удушающее покрывало неожиданного, до глубины костей, горя.

Клэр хотела добавить "друг", ради Джастина, но служащий похоронного бюро был обеспокоен количеством места на небольшом камне. Джастин сжал ее руку и сказал ей, что "брат" выражает все важное в его отношениях с Бренданом.

Теперь он смотрел на это слово, вырезанное навсегда в граните. Брат.

— Я спал с твоей женой.

Не было грома. Не было удара молнии, или воя ветра, или лавины ледяного дождя. Просто тишина и биение его сердца.

— Я старался не делать этого. Я чертовски старался. — Он сглотнул. — Мы пытались обвинить алкоголь в первый раз. Но мы не были пьяны. Это было просто оправдание, мы его использовали, чтобы всё уладить. И... тогда мы сделали это снова.

Он остановился. Выдохнул.

— Я сделал ей больно. Ты поклонялся ей, и ты делал так, чтобы она смеялась и улыбалась и ... Я заставил её плакать. Я думаю, что больше, чем за что-нибудь, ты бы пнул мою задницу только из-за этого. Боже, я хочу, чтобы ты мог отпинать меня прямо сейчас.

Джастин услышал сдавленный всхлип сзади и повернулся, чтобы увидеть Джуди Рутледж, стоящую на небольшом расстоянии позади него. Ее лицо было бледным и в слезах, ее затянутые в кожаные перчатки руки душили стебли небольшого рождественского букета. Чувство вины за то, что он сделал больно ещё одной женщине, которую Брендан любил, почти лишило его сил.

— Он считал тебя своим братом, — сказала она тихим голосом, который бил по нему, как разрушающий шар.

Его плечи сгорбились под пальто, пока он ждал обвинений и упреков от женщины, которая была как вторая мама для него. Он не будет пытаться оправдываться за то, что он сделал или прятаться от боли. Он заслуживает того, чтобы ему было так же больно, как ей. Больше. Потому что он предал и ее тоже.

— Я любила тебя как сына, Джастин. Мальчики. Так Фил и я всегда называли вас. Мальчики.

— Вы, вероятно, были ближе, чем любые настоящие братья могли бы быть. И теперь он ушел.

Сильнейшая боль в ее голосе и в глазах заставили его сердце сжаться, и спазм в горле едва давал ему дышать.

— Я не хотел, чтобы это случилось.

— Но у меня всё ещё есть вы. У меня все еще есть один из моих мальчиков и есть Клэр, она всегда будет для меня второй дочерью. И мне больно видеть вас обоих в таком состоянии.

Он покачал головой, его руки сжимались в кулаки в карманах. Он не хотел ее мягких слов и слез сострадания. Она должна быть злой. Она должна бить еге кулаками в грудь и кричать на него за то, что он изменил памяти её сына, за то, что он предал дружбу Брендана.

Вместо этого она шагнула вперед и открыла свои руки, но он снова покачал головой. Слёзы застилали глаза, и он видел размыто, когда она обняла его щеку ладонью.