Дар волка. Дилогия (ЛП) - Райс Энн - Страница 65

— О, а Том Маррок? — продолжила Лаура. — Это отсылка к Сэру Марроку, вервольфу из цикла «Смерть Артура» сэра Томаса Мэллори, написанному в начале пятнадцатого века. Его ты тоже наверняка читал.

— Конечно, — ответил Ройбен, не в силах оторвать взгляд от лиц на фотографии.

— Но эти отсылки не имеют никакого значения, — сказала Лаура. — Как и датировка. Важно то, что все имена соотносятся с литературными персонажами вервольфов. Следовательно, эти имена — либо выбранные специально, для входящих в общество, либо намеренный знак другим, обладающим этим особенным даром.

— Знак, — сказал Ройбен. — Никто не станет менять подлинное имя ради развлечения или чтобы подчеркнуть принадлежность к определенному обществу.

— Как думаешь, сколько раз им приходилось менять имена? — спросила Лаура. — Сколько раз им приходилось рождаться заново, принимая новые имена? А теперь этот человек, Феликс Нидек, появляется под собственным именем, назвавшись собственным незаконнорожденным сыном. А нам известно, что этот дом построил человек по имени Феликс Нидек в 80-х годах XIX века.

Она медленно прошла в одну сторону, а затем вернулась к камину. Снова остановилась у каминной решетки с блокнотом в руке.

— Ты понимаешь, что это может означать? — сказала она.

— Что они все заодно, конечно же. Я просто дрожу. Практически не могу… даже не знаю, что сказать. Я это подозревал! Подозревал почти с самого начала, но думал, что это притянуто за уши.

— А еще это означает, — мрачно сказала она, — что эти существа не стареют, и ты не будешь стареть. То, что они бессмертны, и ты тоже можешь оказаться бессмертным.

— Этого мы не знаем. Не можем знать. Но если это действительно Феликс, что ж, может, он и не стареет так, как обычные люди.

Он вспомнил про пулю, которая не ранила его, про стекло, которое он разбил, которое не оставило шрама. Достало бы у него храбрости проверить это, нанеся самому себе рану, или нет? Пока нет.

Он был в трансе, осознавая, что есть возможность того, что этот Феликс Нидек знает ответы на все его вопросы.

— Но зачем, зачем он хочет встретиться со мной в присутствии юристов? — сказал он. — Не хочет ли он выманить меня из дома, для того, чтобы ограбить его?

— Я так не думаю, — сказала Лаура. — Думаю, он просто хочет встретиться с тобой лицом к лицу.

— Тогда почему ему просто не прийти сюда, не позвонить в дверь?

— Он хочет понять, кто ты такой, не раскрывая, кто есть он сам, — ответила она. — Я думаю так. Да, наверняка ему нужны таблички, дневники, другие вещи, которые здесь остались. Он хочет их получить и честно говорит об этом, честно до определенной степени.

— Да.

— Но он может и не знать, что в действительности здесь произошло. Может не знать, что Маррок мертв.

— Тогда это мой шанс, так ведь? Воззвать к его чувствам, как-то намекнуть ему, кто я такой и почему мне пришлось убить Маррока.

— Мы убили его вдвоем, — сказала Лаура. — И у нас не было выбора.

— Я намерен целиком взять вину за это на себя, — сказал Ройбен. — С этим тебе придется согласиться. Но имеет ли это значение для него, сделал это я один или мы вместе? Значит ли для него что-либо завещание Мерчент? Или он тоже станет считать меня выродком?

— Не знаю, но ты сам сказал, что это твой шанс.

Они снова уселись у камина.

Долго сидели в молчании. Ройбену так по душе было ее умение сидеть молча вместе с ним так долго. Сейчас, похоже, она погрузилась в свои мысли, подобрав колени к груди и обхватив их руками, глядя на огонь.

Ему было так хорошо с ней, и, стоило ему подумать, что с ней что-то может случиться, как он потерял голову от гнева.

— Хотел бы я, чтобы ты могла присутствовать на этой встрече, — сказал он. — Как думаешь, насколько это рискованно?

— Думаю, тебе нужно встретиться с ним одному, — ответила она. — Не знаю почему, но я думаю так. Я поеду с тобой, но не пойду на встречу. Подожду в другой комнате.

— О, обязательно. Я не смогу оставить тебя здесь одну.

Прошло немало времени.

— Не начинается, — сказал Ройбен. Он, конечно же, имел в виду превращение.

— Ты уверен?

— Уверен, что не начинается.

Он не чувствовал нервозности. Не чувствовал желания.

И они больше не говорили об этом.

В конце концов Лаура легла спать пораньше.

Ройбен снова открыл письмо и поглядел на странные строчки. Потом взял с каминной полки золотые часы. «Маррок».

В час ночи Ройбен разбудил Лауру. Стоял у ее кровати, в халате и с пожарным топором в руке.

— Ройбен, ради бога, что такое?! — прошептала она.

— Положи рядом, — сказал он. — Я полез на крышу.

— Но ты не сможешь это сделать.

— Я собираюсь попытаться вызвать превращение, а если смогу его вызвать, то залезу. Если я буду нужен, зови. Я тебя услышу. Обещаю, в лес не пойду. Я тебя одну здесь не оставлю.

Он вышел наружу, в дубраву. Дождь то становился сильнее, то стихал, едва пробиваясь сквозь ветви и листву. Как и свет из окна кухни.

Он поднял руки и провел пальцами сквозь волосы.

— Давай же, — прошептал он. — Приди.

Напряг мышцы живота, и сразу же почувствовал сильный спазм, прошедший изнутри сквозь грудь и руки с ногами, будто ударная волна. Уронил с себя халат на опавшие листья. Сделал шаг, оставляя на земле тапки.

— Быстро, — прошептал он. Ощущение прокатилось по нему, вверх и во все стороны, сила исходила из живота в грудь и в пах.

Он дернул себя за волосы, которые начали расти, пригладил их, запрокинул голову, наслаждаясь ее весом, весом густой гривы, защищающей ее, спадающей на плечи, почувствовал, как подымается вверх, как набухают руки и ноги, как все это держит его, гладит его, делает невесомым среди света, становящегося все ярче.

Ночь стала светлой и прозрачной, тени таяли, дождь перестал ощущаться совсем, лишь мелькая у него перед глазами. Лес пел свои песни, хор крохотных существ, будто приветствующих его.

Он увидел в окне кухни Лауру, глядящую на него, в желтом свете ламп, ее лицо, не освещенное им. Но отлично видел блеск ее глаз.

Он побежал к стене дома, туда, где смыкались скаты крыши, прыгнул и без труда полез вверх, по выступающим каменным блокам, все выше и выше, пока не очутился на крыше. Двинулся в узком проходе между скатами и добрался до большой стеклянной крыши.

Она располагалась ниже скатов, которые возвышались вокруг нее черными стенами, окружая, будто охраняя от внешнего мира.

Глубокие водостоки вдоль стеклянной крыши были заполнены опавшей листвой, и крыша блестела, будто большой черный бассейн в свете луны, пробивавшемся сквозь туман.

Теперь он понял, что крыша находится ниже чердачных помещений, перекрывая потайное помещение второго этажа.

Встал на колени, аккуратно двигаясь по стеклу. Оно было скользким от дождя, и он чувствовал, что оно очень толстое. Видел железный переплет, в котором закреплены пластины стекла, но не видел ничего внизу. Стекло было темным, возможно, с каким-то покрытием, и наверняка закаленное. Он нашел люк в юго-западном углу, тот, что едва разглядел на снимке со спутника. Неожиданно большой, с железной рамой, заделанный вровень с крышей так, будто это всего лишь одна из панелей. И не видно никакой рукоятки или подобного, при помощи чего его можно было бы открыть. Ни петель, ни края, за который можно было бы ухватиться. И закрыт он был плотно.

Наверняка есть какой-то способ его открыть, если он не ошибся с самого начала. Нет. Он был уверен, что люк открывается. Принялся рыться, как собака, в глубоком сливном желобе, но не нашел ни ручки, ни рычага, ни кнопки.

Что, если он открывается вовнутрь? Если для этого требуется только вес и сила? Он ощупал люк лапами. Где-то метр на метр.

Встал ногами на люк, сначала подойдя к южному краю. Потом согнул ноги и изо всех сил толкнул.

Люк распахнулся, повернувшись на петлях, оказавшихся позади него, и он упал в темноту, хватаясь за край обеими лапами. В ноздри ударил запах дерева, пыли, книг и плесени.