Дар волка. Дилогия (ЛП) - Райс Энн - Страница 103

Родные Ройбена, вместе с Селестой и Мортом Келлером и доктором Катлер приехали в гости на День благодарения, присоединившись к Ройбену, Лауре, Стюарту и почтенным джентльменам, и это стало самым приятным праздником в этом доме за последнее время. Равно как и ярчайшим доказательством правоты Маргона в том, что человек должен жить в обоих мирах — мире людей и мире зверей, если он хочет выжить.

После ужина Фрэнк поразил Ройбена и его родных потрясающей игрой на рояле, сыгрыв любимые Ройбеном произведения Сати, а затем перейдя к Шопену и другим композиторам романтической эпохи.

Даже Джим, весь вечер ведший себя мрачно и отстранение, втянулся в беседу с Фрэнком. И, наконец, сам сыграл произведение, которое сочинил очень давно, до того, как поступил в семинарию, свой аккомпанемент к поэме Рильке.

Для Ройбена эти мгновения стали очень болезненны. Он сидел в музыкальной, на небольшом позолоченном стуле, слыша, как Джим погружается в короткую и печальную мелодию, так похожую на музыку Сати, медленную, медитативную, полную боли.

Лишь Ройбену было известно, что познал Джим. И лишь Джим, среди всех гостей, знал, кем на самом деле являются эти почтенные джентльмены, что произошло со Стюартом и кем стал Ройбен.

Они не разговаривали в тот вечер, Ройбен и Джим, на всем протяжении Дня благодарения. Был лишь этот краткий момент, когда в освещенной свечами музыкальной Джим играл мрачную мелодию. Ройбен почувствовал стыд за то, что так жестоко поступил с Джимом, посвятив его в свою тайну. Теперь он не знал, что и делать. В будущем настанет время, когда он снова встретится с Джимом, чтобы обсудить все происшедшее. Но сейчас он не мог решиться на такое. Сейчас он просто не хотел этого делать.

Грейс хорошо чувствовала себя в их компании, но что-то в отношениях Ройбена с матерью изменилось. Она уже более не пыталась понять, что с ним происходит, нет, похоже, она нашла место в своем упорядоченном сознании для феномена, который так долго занимал ее. Но между ней и Ройбеном будто пролегла тень. Ройбен изо всех сил пытался прорвать эту тьму, снова стать ей ближе, как раньше. Быть может, стать ближе всему миру, если у него получится. Но так не случилось. Его мать что-то чувствовала, возможно, лишь разительную перемену в поведении сына, но в ее прекрасном и блистательном мире отныне жил безымянный страх, в котором она никому не признавалась.

Селеста и Морт Келлер отлично чувствовали себя вместе, и Селеста бесконечно пыталась втолковать Ройбену нецелесообразность «уединенного сосредоточения» для человека его возраста. Морт и Ройбен гуляли среди дубов, разговаривая о старинной английской поэзии, которую они оба так любили. Морт привез Ройбену посмотреть последнюю редакцию своей диссертации.

После праздников они переставили рояль в гостиную, где нашли отличное место для него, у дверей в зимний сад, а музыкальную комнату переделали в кинозал, куда вскоре приобрели удобные кожаные диваны и кресла белого цвета, чтобы иметь возможность всем вместе смотреть кино и телевизор, если захочется.

Ройбен начал писать книгу. Это не была автобиография или роман. Она представляла собой нечто отвлеченное, основанное на его собственных наблюдениях, размышлениях о том, что высшие истины, какие способен познать человек, имеют основу в природе окружающего мира.

Тем временем старый полуразвалившийся двухэтажный коттедж, стоявший ниже по склону, гостевой дом, который Ройбен увидел еще во время прогулки с Мерчент, был полностью восстановлен и ждал Фила. Феликс сам выписал чек Гэлтону, сказав, чтобы тот не скупился на расходы.

Он также познакомился с людьми из городка Нидек, представившись сыном покойного Феликса Нидека, вложил деньги в «Таверну», и необходимость продажи отпала. Выкупил магазины, не торгуясь, и собирался сдавать их продавцам по выгодной цене. Важно, объяснил он Ройбену, чтобы семью воспринимали как благодетелей городка. Ройбен понимал, что это просто прекрасно. Был приглашен к ужину, вместе с Феликсом, в дом мэра города, занялся поиском в Интернете возможностей дальнейшего развития идей, высказанных Феликсом.

Тем временем Человек-волк быстро уходил в область легенд, а продажи футболок, кружек и прочей атрибутики, с ним связанной, росли как на дрожжах. В Сан-Франциско уже организовывали туры по местам, связанным с Человеком-волком, продавали костюмы.

Ройбен написал две обширные статьи по заказу Билли, сделав подробный анализ легенд о вервольфах на протяжении всей истории человечества, в том числе о красочных гравюрах с изображениями вервольфов, которые ему особенно понравились, а также творчестве свободных художников, на которое сложно было не натолкнуться, лишь выйдя в Интернет.

Каждую ночь Ройбен охотился в лесу вместе с Феликсом. Они забирались все дальше и дальше к северу, в округ Гумбольдт, охотясь на диких кабанов с их бритвенно острыми клыками, а однажды выследили могучую дикую кошку, куда больше той самки, с которой так легко справился Ройбен. Ройбен не любил охотиться на стадных животных, а также на одиночек, таких как олени и лоси, поскольку они не были убийцами по природе, однако Феликс напомнил ему, что эти животные часто гибнут сами, не менее болезненно и мучительно.

Маргон и Стюарт дважды присоединялись к ним. Стюарт оказался жадным и азартным охотником, жаждавшим обрести любой опыт, был готов охотиться хоть в волнах у утесов, если бы Маргон ему позволил. Но Маргон не позволил.

Еще до Дня благодарения Ройбен услышал разговор насчет частного аэропорта в Форт-Брэгг, которым пользовались остальные, чтобы летать в другие места и охотиться. Сгорал от любопытства, как и Стюарт. Стюарт целыми днями изучал легенды о вервольфах, мировую историю, историю эволюции, гражданское и уголовное право, анатомию человека, эндокринологию и археологию. Смотрел иностранные фильмы.

Почтенные джентльмены часто уходили в святая святых, как называли они потайное помещение в центре дома, чтобы заняться древними табличками, сортируя их. Совершенно очевидно было, что они не горят желанием перевозить их куда-то еще.

Феликс тратил большую часть времени на поддержание порядка в своей библиотеке и коллекции. Он часто читал на чердаке над главной спальней, в том самом месте, где Ройбен нашел маленькую книжку Тейяра де Шардена.

В ночь после Дня благодарения, когда родные Ройбена уехали, Лаура поехала на юг, чтобы провести пару дней в одиночестве в своем небольшом доме на краю Мьюирского леса. Ройбен умолял ее взять его с собой, но она настояла на том, что в эту поездку она должна отправиться одна. Она хотела сходить на кладбище, где были похоронены ее отец и сестра с ее детьми. Вернувшись, она сказала, что теперь знает, что ждет ее в будущем. Как и Ройбена.

Наконец почтенные джентльмены взяли «щенков» с собой на охоту. Они вылетели на самолете и прибыли в мексиканский город Хуарес, рядом с Эль Пасо, находящимся по ту сторону границы, в Техасе.

По словам Маргона, это должна была быть смешанная охота, так что им пришлось взять с собой одежду — футболки с капюшонами, просторные плащи, широкие штаны и мягкую обувь, все то, что могло адекватно вмещать их увеличивавшиеся тела.

Стюарт и Ройбен сгорали от нетерпения.

Но действительность оказалась ярче самых смелых мечтаний. Старый грузовой самолет, приземляющийся на тайной взлетной полосе, черные джипы, несущиеся сквозь кромешную тьму южной ночи, путешествие по крышам домов, когда они рассыпались, будто стая охотящихся львов, перескакивая с крыши на крышу, ведомые запахом женщин и девочек, которых держали пленницами в бараках в сексуальном рабстве, готовя их к нелегальной отправке в США под угрозой пыток и смерти.

Ройбен даже представить себе не мог такого кровопролития и бойни в этом низком бетонном здании. Они отрезали провода, закрыли все двери снаружи, а потом носились по коридорам, влажным, скользким, за убегающими, словно крысы, мерзкими бандитами, которые были не в силах скрыться от обрушившихся на них безжалостных зубастых противников.