Право на рождение. Дилогия (ЛП) - Зевин Габриэль - Страница 27

— Мистер Делакруа, пару слов о здоровье окружного прокурора Силверстайна. Он не появлялся на людях уже много недель.

— Я не имею привычки обсуждать здоровье моего босса.

— Считают ли вас реальным окружным прокурором?

Делакруа рассмеялся.

— Когда меня повысят, вы первый об этом узнаете.

Пока Чарльз Делакруа говорил с прессой, я смогла ускользнуть.

Саймон Грин нанял для меня машину. В нынешние времена это было роскошью — почти все пользовались общественным транспортом или ходили пешком, — и я оценила жест. Последний раз я ездила в частном автомобиле, когда Гейбл и я собирались на школьный бал, а до того — на похороны папы.

— Я подумал, что тебе нужно немного уединения, — сказал Грин и открыл для меня дверь автомобиля.

Я кивнула.

— Прошу прощения, я не думал, что тут устроят такой цирк. Что к тебе проснется такой интерес.

— Возможно, Чарльз Делакруа хотел устроить фотосессию, — сказала я, усаживаясь на кожаное сиденье.

— Да, похоже, ты права, — согласился Саймон. — Хотя сегодня утром, когда я по телефону обговаривал с ним детали твоего освобождения, он мне показался очень хорошим человеком — как только я смог пообщаться с ним лично.

— Он таков, каким ты желаешь его видеть, — сказала я.

Машина поехала. Я прислонила голову к окну.

— Мистер Киплинг велел мне вернуть это тебе. — Саймон положил цепочку с крестом мне в руку.

— О, спасибо, — поблагодарила я. Я обернула цепочку вокруг шеи, но не смогла ее застегнуть — мои больные пальцы не справились с крошечным механизмом.

— Позволь мне, — предложил он. Он поднял мои волосы, и его пальцы слегка коснулись моей шеи сзади. — Готово, — сказал он. — Должно быть, ты очень устала, Аня. У меня с собой еда, если хочешь.

Я отрицательно покачала головой.

— А есть немного воды?

Он вручил мне термос, и я осушила его одним большим глотком. Часть воды пролилась через углы рта, и я почувствовала себя виноватой.

— Ты умирала от жажды, — прокомментировал он.

— Да, я… — И тут внезапно я поняла, что меня сейчас стошнит. Я нажала кнопку, опустила стекло и смогла оставить большую часть за пределами машины. — Мне очень стыдно, мне не стоило пить так много. Похоже, я обезвожена.

Саймон кивнул.

— Не извиняйся. Когда все завершится, я лично напишу жалобу о том, как с тобой обращались в «Свободе».

Я не могла больше думать об этом, так что сменила тему:

— Как это произошло? Я имею в виду мое освобождение.

— В течение недели в городские больницы поступало все больше и больше пациентов с отравлением фретоксином. Думаю, число заболевших превысило сотню, так что стало очевидно, что яд был во всей поставке.

Я кивнула.

— Но мне все еще не удавалось заставить кого-либо в офисе окружного прокурора выслушать меня. Мистер Киплинг — человек со связями как в твоей семье, так и в правоохранительных органах. Мне люди не доверяли. И несмотря на то, что ты дочь Леонида Баланчина, никто в организации также не хотел помочь. Не то чтобы они вообще не хотели помочь, просто время было самым неподходящим. У них была собственная большая проблема — ведь яд был в их шоколаде.

— Должно быть, ты был очень настойчив, — сказала я. — Спасибо.

— Ну, на самом деле не все лавры принадлежат мне. Нам повезло. Ты ходишь в школу с мальчиком по имени Гудвин Делакруа, верно?

— Вин.

— Несколько раз я говорил с твоей подругой, Скарлет Барбер, о том, что случилось. И, думаю, как раз Скарлет пошла к Вину, который…

— …пошел к отцу. Да, в этом есть смысл.

— И вот с этого момента все и завертелось. Главная проблема, видишь ли, заключалась в твоем имени. Хотя ты, разумеется, непричастна к яду в поставке, ты все еще носишь фамилию Баланчина, и, думаю, люди из офиса окружного прокурора не желали отпустить одну из Баланчиных в разгар кризиса. Потребовалась личная встреча…

Я зевнула.

— Прошу прощения.

— Все в порядке, Аня. Ты устала. И я никогда не понимал, что такого неприличного в зевоте.

— Я не настолько устала, — настаивала я. — Я просто… — Мои веки опускались. — Мне нужно поблагодарить Скарлет, когда я вернусь в школу… И Вина тоже…

Я снова зевнула и заснула.

X

Я иду на поправку; принимаю посетителей; узнаю новости о Гейбле Арсли

Я проснулась в своей собственной кровати, как будто предыдущих суровых испытаний не было.

«Как будто» значило то, что рядом со мной лежала Нетти, а Лео дремал на стуле у моего письменного стола. Обычно они так не спали.

— Ты уже проснулась? — прошептала Нетти.

Я сообщила, что вроде бы да.

— Имоджин сказала, чтобы мы дали тебе отдохнуть, — доложила Нетти. — Но мы с Лео не хотели упустить время, когда ты проснешься, так что остались тут.

— Какой сегодня день? — спросила я.

— Уже вторник.

Я спала два дня.

— Разве ты не должна быть в школе?

— Я уже вернулась. Сейчас ночь. Значит, два с половиной дня.

Лео зашевелился в кресле:

— Нетти, ты не должна говорить! Ты разбудишь…

И тут он увидел меня. С криком «Анни!» он вскочил ко мне на кровать и обхватил меня руками.

— Ох, Анни, я так по тебе скучал! — И он начал целовать меня в лоб и щеки. Я засмеялась и сказала, что тоже по нему скучала.

Приподнявшись, чтобы обнять Лео, я обнаружила, что моя рука подсоединена к капельнице.

— Что это такое? — спросила я. Очевидно, Имоджин решила, что я обезвожена и истощена.

— Бедная Анни, — сказала сестра.

На следующий день я хотела было пойти в школу (я и так уже сильно отстала), но Имоджин не пустила меня:

— Ты все еще слишком слаба.

— Но я уже чувствую себя гораздо лучше! — уверила я ее.

— А в понедельник ты будешь чувствовать себя еще лучше, — ответила она.

Я напомнила ей, что она сиделка бабули, а не моя, но Имоджин не сочла этот довод хоть сколько-нибудь стоящим.

— Возвращайся в кровать, Анни.

Вместо этого я решила проверить, как там бабуля.

Я зашла в комнату и поцеловала ее в щеку. Она сразу же меня узнала, что я сочла обнадеживающим знаком. Может быть, у нее был один из хороших дней.

— Привет, Аннушка, — сказала бабуля. Она посмотрела на меня искоса. — Ты сильно похудела.

— Разве ты не помнишь? Имоджин говорила тебе, что меня допрашивали в связи с преступлением.

— Преступлением? Нет, в этом нет никакого смысла. Это была не ты, а твой отец.

— Думали, что я отравила парня по имени Гейбл Арсли.

— Гейбл Арсли! Звучит как псевдоним. Я никогда не слышала о таком человеке. — И она помахала мне рукой, чтобы я ушла.

— Он был моим парнем. Ты с ним однажды виделась.

Я встала, чтобы уйти. Бабушка казалась возбужденной, и мне не хотелось получить еще одну пощечину.

— Анни?

— Да?

— Лео получил работу в Бассейне?

Удивительно, что она это запомнила. Умственное состояние моей бабушки казалось для меня все большей и большей загадкой. Я снова села.

— Нет еще. Мы все тут были немного заняты.

— Отлично, отлично. Я думала об этом. Я не уверена, что это такая уж хорошая идея.

Делать мне было больше нечего, так что мы какое-то время обсуждали достоинства того, что Лео временно устроится на работу в Бассейн, — ничего нового. Потом я действительно стала уставать, поэтому сказала бабуле, что мне пора идти.

— Возьми плитку шоколада, дорогая, — сказала она. — И будь уверена, что разделишь ее с тем, кого любишь.

Меньше всего на свете мне хотелось шоколада, и в любом случае я знала, что полиция конфисковала все наши запасы. Но ради бабушки я все-таки зашла в шкаф и притворилась, будто достаю оттуда плитку.

В пятницу вечером Скарлет позволили посетить меня, что стало долгожданной сменой обстановки. Хотя я ценила то, что мои домашние так беспокоились о моем здоровье, их забота заставляла меня чувствовать себя инвалидом. Нужно было, чтобы кто-то вел себя со мной как обычно.