Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на совет - Ракитин Алексей Иванович - Страница 53

— нештатную работу системы управления, из-за чего пущенная с Байконура баллистическая ракета залетела в район горы Отортен, можно полностью исключить. Прежде всего, укажем на то, что первые ракеты Р-7, дальность которых позволяла достичь Северного Урала, имели автономную систему управления, которая дублировалась радиокомандной (с земли). В случае выхода из строя автономной системы управление ракетой принимал на себя оператор, который не допускал отклонения от курса. Если из строя выходили обе системы управления и затем происходило отклонение ракеты по крену, тангажу или рысканью на 7° от расчетного угла, осуществлялась ее самоликвидация. Первоначально самоликвидация проводилась путем выключения двигателей, в последующем — подрыва ракеты. Таким образом, Р-7 была полностью застрахована от сколько-нибудь значительного отклонения от полетного задания, что и подтвердила многолетняя практика эксплуатации как самой этой ракеты, так и ее многочисленных модификаций;

— «космодромного спецназа» никогда не существовало, охрану космодромов во все времена существования Советского Союза несли самые обычные солдаты срочной службы. Они никогда не привлекались к поиску мест падения разгонных ступеней ракет-носителей;

— после октябрьского 1957 г. Пленума ЦК КПСС, снявшего с должностей Г. К. Жукова (являвшегося до того министром обороны) и С. М. Штеменко (был начальником ГРУ Генштаба), произошло резкое сокращение сил специального назначения в составе Вооруженных сил СССР. Если при создании спецназа в 1950 г. в составе армий, округов и флотов были организованы 46 отдельных рот специального назначения, то после названного пленума их осталось всего 6 в периферийных округах, находившихся в высокой степени готовности к началу военных действий. Все внутренние военные округа СССР лишились подразделений спецназа.

Причиной этой реформы явился страх политического руководства страны (лично Хрущева, осведомленного о собственной непопулярности среди военных) перед использованием военной верхушкой спецподразделений в целях государственного переворота. Военному спецназу было категорически запрещено принимать участие в операциях на территории СССР. Когда в 1961 г. в Новочеркасске начались беспорядки, Министерство обороны для их подавления было вынуждено использовать самые обычные строевые мотострелковые части, поскольку ближайшее подразделение спецназа находилось чуть ли не за 1 тыс. км южнее, в Армении. Оперативное (т. е. в течение нескольких часов) появление военного спецназа на Северном Урале в феврале 1959 г. абсолютно невозможно в силу многочисленных проблем технического и административного планов, без решения которых переброска даже взвода спецназовцев ГРУ превращалось в столь же фантастичное мероприятие, что и высадка инопланетного десанта;

— абсолютно невозможно и появление в окрестностях Холат-Сяхыл «спецназа КГБ». В результате нескольких трансформаций послесталинской поры знаменитое Бюро№ 1 (по диверсионной работе за границей), существовавшее в МГБ на правах отдельного управления и имевшее штат около 1 тыс. человек, выродилось в 13-й отдел 1-го Главного управления с численностью личного состава всего лишь 82 чел. Падение значимости этого подразделения хорошо видно на понижении ранга его руководителя: если П. А. Судоплатов был генерал-лейтенантом, то И. А. Фадейкин, возглавлявший отдел в 1959 г., — всего лишь полковником. Этот спецназ не мог быть использован внутри страны согласно Положению об отделе, а его применение вне СССР могло иметь место только по письменному указанию высшего государственного руководства. Глубоко засекреченное Бюро № 2 МГБ СССР (было ориентировано на «выполнение специальных заданий внутри СССР по пресечению особыми способами враждебной деятельности, проводимой отдельными лицами») под руководством генерал-майора В. А. Дроздова, на деятельности которого мы еще остановимся особо, формально было расформировано 1 сентября 1953 г. Хотя личный состав этого крупного подразделения остался в штатах КГБ и приемы и навыки оперативной работы исчезнувшего Бюро утрачены не были, все же появление специалистов этого профиля на Холат-Сяхыл следует счесть абсолютно невозможным. Бюро № 2 — это городской спецназ, «заточенный» под действия в городской среде и абсолютно бесполезный для боевой работы в тайге на лыжах. В этом смысле даже самый пьяный и слепой на оба глаза манскийский охотник являлся «спецназовцем» в большей степени, чем костоломы из Бюро № 2;

Советский спецназ, по мнению многих истовых «исследователей» трагедии группы Игоря Дятлова, — это такие «терминаторы», которым расправляться с советскими людьми было не привыкать. Насмотревшиеся отечественной «чернухи» последних лет, эти «исследователи» всерьез верят, что солдаты и офицеры советского спецназа сначала крушили черепа и ребра и лишь затем думали головою. Мифотворцам про «злодеев из ГРУ», прежде чем городить околесицу, имело бы смысл хоть немного изучить историю вопроса, о котором они берутся судить. И тогда, глядишь, они бы с удивлением узнали, что в январе 1959 г. в Советском Союзе вообще не существовало ни одного подразделения спецназа, способного появиться в горах Северного Урала. МВД и КГБ не имели в своем составе подразделений соответствующего профиля, а ГРУ Генштаба Министерства обороны держало свои части только в приграничных округах и группах войск.

— в Советском Союзе вообще не существовало практики собирать упавшие на землю части ракет-носителей ввиду полнейшей бессмысленности этого занятия (сбор металлолома в нехоженой глухомани и вывоз его вертолетами с финансовой точки зрения себя не оправдывает). Лишь в 1990-х гг. по требованию международных и отечественных природоохранных организаций появились планы (и началась их частичная реализация) по экологической реновации полей падения отработавших ступеней ракет и вывозу частей последних для утилизации. Кстати, не всегда сбор фрагментов ракет проходил спокойно — местные жители частенько не желали расставаться с нужным в хозяйстве «железом», особенно головными обтекателями большого диаметра, и жаловались на действия «сборщиков металлолома»;

— кислородо-керосиновые ракетные двигатели не представляют для людей большой опасности в районе падения, двигателей же баллистических ракет на ядовитом гептиле в 1959 г. не существовало. Кстати, ядовитость последнего также сильно преувеличивается неспециалистами, его предельно допустимая концентрация (ПД К) всего лишь в 20 раз ниже ПД К хорошо всем знакомого нашатырного спирта. Доказывая опасность гептило-вых ракет, представители экологических организаций оперируют искусственным понятием «плановый пролив топлива в месте падения», которое на самом деле ничего не выражает. В величину «планового пролива» они записывают остатки топлива в баках, которые не могут быть выбраны топливной арматурой в силу ее конструктивных особенностей. При этом экологи по умолчанию считают, что все топливо попадет в грунт и воздух в районе падения. Остатки этого топлива и в самом деле могут быть весьма значительны, для ракеты «Циклон-3», например, они составляют 616 кг гептила для первой ступени и 215 кг — для второй. Но реально значительного загрязнения местности на месте падения не происходит в силу того, что ступени теряют герметичность на большой высоте, причем зачастую со взрывом, так что на землю попадает в худшем случае несколько ведер топлива. Тщательные исследования показали, что уже в 100 м от места падения любой разгонной ступени присутствие гептила не обнаруживается ни в воде, ни в грунте, ни в растениях. Таким образом, даже если предположить, что на склон Холат-Сяхыл упала разгонная ступень неизвестной «гептильной» ракеты, то для осуществления химического поражения дятловцев это должно было произойти в непосредственной близости от палатки. Однако следов падения с большой высоты многотонных фрагментов ракеты никто из поисковиков в районе перевала не наблюдал;

— даже если считать, что какая-то гептиловая ракета все же упала возле палатки на склоне Холат-Сяхыл и члены туристической группы Дятлова получили химическое поражение от пролива топлива, совершенно непонятно, для чего несуществующему «космодромному спецназу» надо было их убивать. Практики подобных «зачисток» собственного населения ни до 1959 г., ни после не существовало.