Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на совет - Ракитин Алексей Иванович - Страница 22

Фрагменты оригинала экспертизы палатки

Экспертиза установила, что на скате палатки, обращенном вниз по склону (т. е. по правую руку, если смотреть от входа), имелись 3 значительных по величине разреза (длиною примерно 89, 31 и 42 см); 2 куска ткани достаточно большой площади были вырваны и отсутствовали. Кроме того, имелся разрез от конька до боковой стенки, располагавшийся в дальней от входа части ската, подле самой задней стенки. Эксперт отметила, что на внутренней стороне брезента имеются «поверхностные повреждения ткани в виде <….> проколов, надрезов ткани и очень тонких царапин. <….> Выражены царапины в поверхностном повреждении нитей: нити либо надрезаны наполовину, либо с них просто как бы соскоблен краситель и видны непрокрашенные части». Указанные повреждения были причинены путем разрезания изнутри ножом, причем клинок отнюдь не сразу рассекал ткань. Другими словами, человек, решивший разрезать палатку, нанес некоторое количество ударов ножом, которые не привели к протыканию ската, из-за чего ему приходилось раз за разом повторять свои попытки.

Что можно сказать о подобном заключении? Назвать его удовлетворительным никак нельзя.

При оценке данной экспертизы приходят на ум следующие соображения:

Фрагменты оригинала экспертизы палатки

1. Экспертом описаны и исследованы далеко не все повреждения ткани палатки, точнее говоря, меньшая часть таковых. Причина подобного отношения к объекту исследования непонятна. В контексте указанной неполноты описательной части экспертизы важно указать на то, что вниманием был обойден разрыв (или разрез) палатки на той ее части, что была обращена вверх по склону (налево, если смотреть от входа). Достоверно известно, что такой разрыв (или разрез) существовал и был заткнут свернутой курткой Игоря Дятлова. Но ни размеры этого повреждения, ни точное его местоположение не установлены.

2. Что побудило эксперта выборочно подойти к описанию и исследованию имевшихся на палатке разрезов и разрывов, уяснить невозможно, по крайней мере из материалов дела, доступных на данном этапе. Возможно, Генриетта Елисеевна руководствовалась неким разделением повреждений на «важные» и «неважные», но сам критерий подобного разделения совершенно непонятен. В любом случае, оценку значимости следов на палатке и ее повреждений должен был осуществлять следователь, владеющий всем объемом информации, но никак не эксперт, исполняющий хотя и очень важные, но все же вспомогательные, функции.

Такой увидела палатку погибшей группы Генриетта Елисеевна Чуркина. Под схемой, правда, сделала приписку о том, что размеры приблизительны и повреждения указаны не все. Понятно, что ее схема, как и всякий обобщенный рисунок, имеет право быть условной, но в данном случае она совсем уж не похожа на исходный образец. Чего только стоят боковые растяжки, ведь в таком виде они не могли бы фиксировать торцы палатки!

3. Эксперт должна была высказать свое суждение о времени разрезания палатки и орудиях, использованных для этого. Последнее было важно тем более, что таких орудий, как нам достоверно известно, было несколько, как минимум два (то, которым изнутри резали палатку, и ледоруб, которым воспользовался Слобцов 26 февраля). То, что следователь в своем постановлении о назначении экспертизы не сформулировал подобные вопросы, характеризует лишь его, следователя, недостаточную профессиональную подготовку. Но важно помнить, что закон дает эксперту право выходить за формальные рамки и указывать в своих выводах существенные замечания и суждения, относительно которых вопросы не были поставлены. Чуркина, однако, этого не сделала. Не будет ошибкой сказать, что в данном случае мы имеем свидетельство не только обоюдной небрежности важнейших в этом расследовании лиц, но и их банальной профнепригодности.

При взгляде на известные ныне фотографии палатки группы Дятлова сразу бросается в глаза явное несоответствие фактического числа разрезов тому, которое описала Генриетта Елисеевна. На сфотографированном скате их куда больше трех. Необходимо особо отметить, что и фотографий-то нормальных, т. е. выполненных с точки зрения требований криминалистики квалифицированно, на данный момент не существует. Есть фотографии, сделанные в упоминавшейся выше Ленинской комнате здания УВД Ивделя, на которых можно видеть палатку висящей на слабо натянутых веревках-оттяжках так, словно это обычная простыня после стирки. Фотограф расположился слишком близко к объекту съемки, поэтому зафиксировать его общий вид не смог. Палатка оказалась «разбита» на 2 фотоснимка, причем дальняя от входа часть все равно не уместилась во второй кадр и осталась не запечатленной. При попытке совместить две фотографии обнаруживается, что их масштабы несколько не совпадают; видимо, сделав первый снимок, фотограф сменил точку съемки и приблизился к объекту фотографирования. Но плохо даже не это, а то, что в своей работе специалист не использовал мерную линейку, которая позволила бы с необходимой точностью судить о размерах интересующих зрителя деталей.

Кроме уже упомянутых, эти фотографии имеют и иной серьезный недостаток, о котором нельзя умолчать: ткань на месте одного из крупных разрывов отброшена таким образом, что заслоняет часть ската. Ее положение не позволяет видеть повреждения ткани, которые могли находиться в том месте. Перед фотографированием следовало воспроизвести естественное положение этого куска ткани. Кстати, подобная операция (т. е. возвращение в первозданное положение) позволила бы судить о величине отсутствующих фрагментов палатки с исчерпывающей точностью, а не руководствоваться для этого весьма условной и малоинформативной схемой Генриетты Чуркиной.

Тем не менее, располагая даже довольно куцей экспертизой и весьма неудачно сделанными фотоснимками, можно попытаться понять, что именно происходило с палаткой в последние минуты пребывания в ней людей.

Правда, прежде необходимо осуществить некоторую реконструкцию ее вида. Для этого, опираясь на известные фотографии, перенесем на масштабную схему те повреждения, которые можно рассмотреть. Хотя точные габариты палатки дятловцев неизвестны, почти нет сомнений в том, что она была сшита из двух 4-местных палаток ПТ-4 (длина каждой 2,0 м, ширина 1,8 м, высота по коньку 1,8 м, высота стенок 0,8 м). Если считать данное предположение верным, то можно видеть, что палатка погибшей группы имела длину 4,0 м, ширину 1,8 м, высоту конька 1,8 м, стенок — 0,8 м. В «полный рост» ее обычно

Эти фрагменты фотоснимков разрезанной палатки группы Дятлова позволяют не только судить о степени ее повреждений, но и произвести частичную реконструкцию разрезов, видимых на правом от входа в палатку скате. Желтые пунктирные овалы на представленных фотографиях выделяют небольшие разрезы, большие же разрезы (от конька крыши к стенке) не выделены. Цифра «1» на центральном фотоснимке показывает местоположение отверстия в коньке, используемого для фиксации последнего упором изнутри палатки, возможно, это же отверстие использовалось для подвески самодельной печи Дятлова; цифра «2» указывает петлю, через которую продевалась веревка-растяжка, применявшаяся для поддержания конька.

ставили в лесу, а на горном склоне либо в ином ветреном месте скаты для снижения парусности опускались непосредственно на грунт, т. е. высота уменьшалась до 1,0 м. Хотя фотографии палатки с масштабирующей линейкой неизвестны, существует фотоснимок, на котором виден стул, стоящий чуть позади объекта съемки. А потому можно основывать расчеты на том, что основные параметры стульев (высота сидения и ширина спинки) были в советское время стандартны и выдерживались очень строго. Существовали три основных типоразмера стульев — для концертных залов и помещений, для комплектов мягкой мебели и для комплектов канцелярской мебели, — и попавший в кадр стул относится именно к последней категории. Ширина его спинки по осевым линиям боковин равна 40 см.