Ной Морсвод убежал - Бойн Джон - Страница 7

«Кто он вообще такой?» – перешептываются они.

«Чужак».

«Чужаков мы не любим».

«Да и нелепый он какой-то, нет?»

«Не по годам коротышка».

«Может, в рост еще просто не пошел».

«Но шевелюра ничего так».

Голосов становилось все больше, хотя ни один не звучал громче шепота, и вскоре Ной уже не мог разобрать никаких слов – все говорили одновременно, и слова сливались в язык, которого мальчик не понимал. И теперь марионетки смыкались вокруг него. От страха Ной выставил перед собой руки, зажмурился, повернулся на месте и досчитал до трех, думая, что такого быть никак не может, а когда он опустит руки и откроет глаза, лучше будет завопить во всю глотку, тогда уж точно кто-нибудь прибежит и спасет его.

Раз,

Два,

Три…

– Здравствуй, – тут же произнес мужской голос. В лавке прозвучал только он, потому что хор марионеток немедленно стих. – И кто же ты такой?

Глава пятая

Старик

Ной открыл глаза. Марионетки больше не окружали его так, будто сейчас погребут под своими деревянными телами. Бормотание стихло. Шепотки растворились в воздухе. Все, казалось, вернулись на свои места на полках, и Ной понял, до чего нелепо было даже думать, будто они за ним наблюдают или говорят о нем. Они же, вообще-то, не настоящие – это всего-навсего марионетки. А настоящий тут – это пожилой человек, заговоривший с ним. Он теперь стоял в нескольких шагах и слегка улыбался, словно ждал этого визита очень долго и доволен, что он наконец состоялся. В руках у старика было небольшое полено, и он потихоньку ковырял его стамеской. Ной от волнения быстро сглотнул слюну, а от внезапности невольно вскрикнул.

– Ох, батюшки, – произнес старик, переводя взгляд на мальчика. – Ну вот такого точно не нужно.

– Но тут же только что никого не было, – ответил Ной, изумленно озираясь. Входной двери по-прежнему нигде не было видно, поэтому откуда возник старик – загадка. – И я не слышал, как вы зашли.

– Я не хотел тебя пугать, – ответил старик – действительно очень старый старик, даже старше Ноева дедушки. Шапка желтых волос у него походила на овсянку, в которую всыпали кукурузы. А глаза были очень яркие, и Ной поймал себя на том, что пристально в них смотрит. Но вот кожа на лице до того морщинистая, что Ной раньше такой и не видел, пожалуй. – Я работал внизу, только и всего. А потом услышал шаги. Поэтому решил, что лучше бы мне подняться, посмотреть, не помочь ли чем покупателю.

– Шаги и я слышал, – сказал Ной. – Только я был уверен, что они ваши, когда вы поднимались по лестнице.

– Батюшки, да нет же, – ответил старик, качая головой. – Я бы вряд ли услышал собственные шаги и пошел узнавать, в чем дело, правда? Должно быть, шаги были твоими.

– Но вы же были внизу. Сами так сказали.

– Правда? – переспросил старик и нахмурился, а подбородок в задумчивости почесал. – Не помню. Все это так давно было, верно? Боюсь, память у меня уже не та, что раньше. Вероятно, я услышал дверной колокольчик.

– Но на двери же нет колокольчика, – сказал Ной. И тут же, едва он это произнес, над дверью, словно вспомнив о службе, раздалось бодрое «дзынь». Да и сама дверь возникла в нескольких шагах за спиной мальчика.

– Он тоже старый, – пояснил старик, смущенно пожав плечами. – Если б ему не только этим весь день приходилось заниматься, еще ничего, но иногда он просто забывает. Может, он вообще не по тебе звонил, а по тому, кто заходил сюда в прошлом году.

Ной повернулся, разинув рот, и удивленно воззрился на колокольчик, а потом вновь глянул на старика и громко сглотнул. Он не знал, что тут можно сказать и как относиться ко всему этому.

– В общем, прости, что заставил тебя так долго ждать, – произнес старик, – но, боюсь, я нынче передвигаюсь как улитка. В молодости все было совсем не так. Только пятки сверкали. Дмитрию Капальди было за мной не угнаться!

– Это ничего, – пожал плечами Ной. – Я тут совсем недолго простоял. Когда вошел, еще одиннадцати не было, а… Ой! – Он глянул на часы, и те сообщили ему, что уже почти полдень. – Но такого не может быть!

– Я уверен, что может, – сказал старик. – Ты просто потерял счет времени, только и всего.

– Целый час?

– Бывает. Я однажды так потерял целый год, поверишь ли. Куда-то засунул, а когда пошел искать потом – нигде не нашел. Но всегда такое чувство, что он однажды где-нибудь возникнет, когда его меньше всего ждешь.

Ной нахмурился: верно ли он все расслышал?

– Как же можно целый год потерять? – спросил он.

– О, гораздо легче, чем кажется, – сказал старик и отложил полено, которое держал в левой руке, и стамеску, которую держал в правой. Потом снял очки и протер стекла радужным носовым платком. – Хотя, может, то был совсем не год, – может, то был рот. – Он слегка пощипал себя за губы. – Нет, вроде на месте, – с удовлетворением заключил он. – Явно то был год. Не стоит волноваться.

Ной рассматривал старика во все глаза и пытался понять, о чем он толкует. Смысла в его речах он никакого не улавливал, но подозревал, что если задавать вопросы, все может запутаться еще сильнее.

– Должно быть, это всё игрушки, – сказал мальчик и обвел рукой стены. – Наверное, я их слишком долго рассматривал. И все эти марионетки. Их здесь столько, что они меня отвлекли.

– Все верно, – вздохнул старик. – Во всем они виноваты! Все люди так считают.

– Ну я же их не обвиняю, – не согласился Ной. – Я просто хотел сказать, что увлекся, их разглядывая, только и всего. Они совсем как живые. И время само собой убежало.

– Самое главное – что ты сейчас здесь, – произнес старик, и по его лицу расплылась широкая улыбка. – Понимаешь, ко мне так давно не заходили покупатели, что я даже не знаю толком, что мне с ними делать. Боюсь, у нас теперь даже нет штатного зазывалы.

– Все в порядке, – ответил Ной, которому всегда было очень жаль людей, которым приходилось стоять у магазинов и целыми днями и твердить: «Добро пожаловать… Заходите… Заходите…» Как-то обидно тратить на это время.

– Конечно, если б я поднялся быстрее, я бы пригласил тебя на обед, но теперь уже поздно.

Лицо у Ноя вытянулось. В животе у него уже громко урчало – пришлось даже кашлянуть, чтобы заглушить такие неприличные звуки. А потом он передумал кашлять дальше: вдруг старик услышит урчание и сам передумает. И все-таки его накормит.

– В общем, раз ты сейчас здесь, – продолжал старик, – я уверен, этому должна быть некая причина. Ты хотел что-то купить?

– Наверное, нет, – ответил Ной, глядя в пол. Ему было немного стыдно. – Боюсь, у меня совсем нет денег.

У ног мальчика сидела деревянная мышка, раскрашенная в серый и розовый, и обнюхивала носы его ботинок. Но едва она перехватила взгляд Ноя, как подпрыгнула, негромко пискнула и побежала прятаться между ног деревянного жирафа, стоявшего в углу.

– Тогда могу ли я поинтересоваться, что привело тебя сюда? Тебе разве не надо быть в школе?

– Нет, я в школу больше не хожу, – ответил Ной.

– Но ты же еще мальчик, – сказал старик. – А мальчикам полагается ходить в школу. Или они поменяли законы с тех пор, как я сам туда ходил? Не мне, конечно, судить. Сам я в школе особо не задерживался – сбегал с уроков постоянно. Не рассказать, сколько неприятностей у меня из-за этого было.

– Каких неприятностей? – спросил Ной. Ему стало ужасно интересно – он любил слушать о чужих неприятностях.

– О, я никогда не вспоминаю прошлое на голодный желудок, – ответил старик. – Я ведь даже еще не обедал.

– Но вы сказали…

– Как бы то ни было, расскажи-ка мне, что привело тебя сюда.

– Ну, сначала – дерево, – ответил мальчик. – У вашей двери. Я стоял через дорогу и просто смотрел на него – по-моему, это самое внушительное дерево, которое я в жизни видел. Даже не знаю почему. Просто у меня было такое чувство, вот и все.

– Мне приятно, что оно тебе понравилось, – сказал старик. – Знаешь, его посадил мой отец, когда мы сюда только переехали. Он очень любил деревья. Он посадил тут еще несколько, но, по-моему, это из них лучшее. Люди рассказывают про него крайне удивительные вещи.