Странствия «Звездного волка» - Джерролд Дэвид - Страница 8

— Мы и сейчас беспомощны, дрейфуем посреди военного флота болсоверов. — Спохватившись, что непроизвольно повысил голос, Кори постарался говорить мягче: — Единственная наша защита — это то, что о нас не знают болсоверы… А если даже и знают, то считают корабль грудой металлолома.

— А вдруг рядом никого? — предположил Лин. — Вдруг болсоверы устроили разовый, хотя и массированный налет и убрались восвояси?

Кори, оттолкнувшись кончиками пальцев от переборки, оказался лицом к лицу со старшим инженером и спросил:

— Считаете, что нам следует рискнуть?

Лин пожал плечами. От этого движения его тело стало медленно поворачиваться, и он ухватился за поручень капитанского мостика. После непродолжительной паузы он сказал:

— Хорошо, давайте подождем. Но видит Бог, до чего же мне хочется запустить двигатели! Полететь хоть куда-нибудь, хоть что-нибудь предпринять! И, уверяю вас, подобное желание испытываю на корабле не я один.

Кори, задумчиво кивнув, проговорил:

— Вы думаете, что мне нравится отсиживаться в мертвом корабле, когда вокруг идет смертельная схватка? Поверьте, я знаю, что чувствуют остальные, и сам чувствую то же самое. Но не по моей злой воле мы ничего не предпринимаем. К этому нас вынуждают обстоятельства… Когда ракетные двигатели будут готовы к запуску?

— Дня через два, может быть, через три.

— Хорошо, как только их откалибруют, а ваши сканеры гравиволн будут по-прежнему показывать, что вокруг пусто, мы включим гравитационную линзу. Если и тогда никого не обнаружим, немедленно направимся домой.

— Меньше чем через час после того как вы дадите добро, я смогу запустить сингулятор. А флюктуаторы — самое надежное оборудование на корабле. Их достаточно лишь проверить и…

— Не забегайте вперед, Лин. Не забывайте, что пока наша первоочередная задача — обеспечить экипаж кислородом. — Кори оттащил Лина назад, к овальному голографическому дисплею, рядом с которым корпели Ли и Ходел. — Итак, парни, главный инженер заявил, что запустить двигатели сможет через неделю. Астронавигатор, вы успеете к этому времени?

Ходел, слегка подумав, ответил:

— У меня все будет готово, но без помощи Чарли нельзя вносить коррекции курса в реальном масштабе времени.

— Ли, а как дела с боеспособностью корабля?

— Как и с навигацией, — ответил инженер по вооружению. — Открыть огонь мы сможем, но прицелиться в реальном времени без Чарли невозможно, и потому стрелять придется почти наобум.

— Именно так я и предполагал. — Кори внимательно взглянул на Лина. Получается, что торпеды представляют для нас значительно большую ценность как дополнительный источник энергии на корабле, с помощью которой мы сможем пополнить запасы кислорода. — Для Ходела и Ли он пояснил: Лин считает, что я чересчур осторожничаю. А как по-вашему, парни? Ходел, пожав плечам, сказал:

— Нам, конечно, по силам теперь привести корабль в движение, но, если рядом находится флот болсоверов, мы окажемся совершенно беспомощны.

— Без Чарли мы сейчас действительно не имеем ни малейшего шанса в схватке с врагом, — проговорил Ли, тщательно взвешивая каждое слово. — С его помощью — возможно. Он наше самое мощное «тактическое оружие». Ведь в области высокоточных электронных технологий болсоверы отстают от нас на столетия. Именно потому-то они и строят свои корабли такими огромными.

— К несчастью, размеры кораблей дают им преимущество в силе, поделился своими соображениями Кори. — Мы перехитрили самих себя. Наши технологии столь изощренны и столь далеко ушли вперед от технологий болсоверов, что мы отказались от постройки мощных кораблей — и допустили серьезную ошибку.

Ходел прочистил горло и мягко проговорил:

— Полагаю, нам еще предстоит выяснить, насколько хорош в боевых условиях наш компьютер серии Чарли. Так давайте же позволим ему показать, на что он способен.

Кори вгляделся в лица всех троих офицеров, а затем спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:

— А что если мы разбудим Чарли, и он, осознав, сколь серьезно повреждено его тело-корабль, сойдет с ума?

— Мы уже ведем корабль без помощи Чарли, — заметил Ходел. — Так что, если мы его разбудим, а он рехнется, хуже нам уже не станет. Если же он будет функционировать нормально, то мы крупно выиграем.

— Мы крупно выиграем… — эхом отозвался Кори. — Только вот Чарли такой же член экипажа, как и любой из нас, и его жизнь не менее ценна, чем человеческая. Так что есть о чем подумать.

Лин, коснувшись плеча Кори, мягко сказал:

— Тем более мы обязаны «оживить» его. И в общем-то, это не совсем обычный член экипажа.

— Знаю. — Кори тяжело вздохнул. — Но он наделен сознанием, способен испытывать боль. Чарли нам нужен, но и ему необходимо наше сострадание.

— Сострадание во время войны? — с недоверием переспросил Ходел.

— Если не сейчас, то когда же? — Кори встретился с навигатором взглядом. — Если мы пренебрежем тем, что делает нас людьми, то постепенно превратимся в таких же монстров, с которыми ведем войну.

— Так что же все-таки вы собираетесь делать?

— Сколько оборудования восстановлено?

— Приблизительно процентов тридцать, — ответил Ходел.

— Дадим Чарли еще немного времени, — решился наконец Кори. — Запустим его сразу, как только будут откалиброваны ракетные двигатели.

— Отлично, — поддержал старпома Лин.

— Разумно, — сдержанно пробормотал Ходел.

Ли просто кивнул.

Болсоверы

К сожалению, превосходная, по сути, идея при воплощении в жизнь постепенно была доведена до крайности, почти до абсурда.

Идея эта, подчиняясь законам броуновского движения, долгие годы циркулировала в человеческом обществе, но в отличие от многих не сгинула бесследно, а охватила столь огромное количество людских умов, что возникло некое подобие коллективного сознания. Через определенное время сознание это ощутило себя личностью и занялось планированием собственного будущего.

Именно тогда, в далеком прошлом, оно решило не следовать на поводу у слепого случая, а самому вершить собственную генетическую судьбу. Для этого, по его мнению, надлежало у своих первичных элементов — отдельных человеческих особей — улучшить мускулатуру и функции самовосстановления, усилить органы восприятия, увеличить прочность костных тканей, развить сопротивляемость, изменить метаболизм так, чтобы организм более эффективно усваивал энергию из пищи, а легкие — кислород из атмосферы, значительно снизить болевой порог, ощутимо увеличить продолжительность жизни и, самое главное, сделать мозг более мощным инструментом познания.

Задуманное осуществилось. Конечно, замысел был реализован не в одночасье. И даже не за столетие. Изменения в генах происходили постепенно, поколение за поколением. За срок жизни одного поколения все члены коллективного сознания избавились от гемофилии, за срок жизни следующего от дальтонизма. Когда остальная часть человечества вдруг с удивлением осознала, что происходит, уже появилась раса более «эффективных» людей болсоверов.

К тому времени болсоверы, довольствуясь бедной кислородом и разряженной атмосферой, хорошо переносили холод, жар и потому могли нагишом выжить на Марсе, а более поздние представители новой расы — даже на Венере; могли при необходимости бегать гораздо быстрее и дольше, чем люди, а их физическая сила и выносливость не уступали силе и выносливости медведя гризли.

Первые болсоверы появились среди исследователей новых миров и колонистов, затем среди солдат-наемников. Начав с совершенствования своих тел, болсоверы постепенно занялись собственными исследованиями и разработками во всех областях естественных наук и технологий. И, конечно, осознав себя более совершенными представителями человечества, болсоверы задумались о том, как подчинить себе миры, заселенные «просто людьми».

Более разумные представители сверхрасы, не желая ввязываться в затеваемую бойню, отделились и от болсоверов, и от человечества, основав собственные колонии далеко за рубежами подвластного людям космоса.