Фиг ли нам, красивым дамам! - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 13

– Будет-будет! И очень скоро!

– И с кем же?

– Подозреваю, что Кульчицкий-младший своего не упустит.

– Да брось ты! Не хочу я этого.

– А кто тебя спрашивать будет? Он из породы воинов, даже завоевателей! А при этом не бандит. И переспать с ним уж точно стоит!

– Знаешь, он сказал мне одну фразу…

– Какую?

– Правда, он был тогда нетрезв… «Неужели вам неохота хотя бы сравнить отца и сына в постели».

– Да, гадкая фразочка… Но у парня просто крышу снесло.

– Какая разница! Что у трезвого на уме… И к тому же ему есть за что мстить отцу. Как-то грязно получается.

– Все сказала?

– Ну, вроде да.

– А теперь послушай меня! Все это хорошо в литературе. А жизнь… она другая, и все доводы рассудка и морали отступают, если есть любовь.

– А если нет?

– Да есть! Есть! Он любит тебя, похоже, по-настоящем у, ну а ты… ты должна позволить ему тебя любить. Он молодой, горячий, сильный… Не надо выходить за него замуж, даже думать об этом не надо, а вот переспать надо! А вдруг понравится? Может, это твой мужчина? Ты его от жены не уводила и… Твоя совесть чиста.

– Ну, пока что моя совесть действительно чиста.

– Да ну тебя! И вообще, не ломай мой сюжет!

Данила возвращался в Москву в растрепанных чувствах. Он знал, что в Москве его ждет отец. Ему сейчас совершенно не хотелось его видеть. Мысль о том, что он спал с Ариадной, была непереносима. А ведь она уже должна была вернуться из Нижнего… А что, если они встретились? А если она с ним?.. Я умру! Я просто умру! Может, попытаться как-то избежать встречи? Или нет? Нет! Надо с ним увидеться, чтобы понять – было или не было? Если было… тогда я заставлю себя забыть о ней. Иными словами, отступлюсь? Да никогда в жизни! Несмотря ни на что! Она должна быть моей. И будет!

Данила сейчас жил в квартире у Федора, что категорически не нравилось Инне Львовне. Как бы эти два холостяка не спились без присмотра. Встреча с отцом произошла в ресторане гостиницы, где остановился Кульчицкий-старший.

Отец крепко обнял сына.

– Данька, если бы ты знал, как я испугался. А вот Инна… Когда я ей позвонил, она мне сразу заявила, что уверена – с тобой все в порядке. Поразительная интуиция! Или материнское сердце? А что ж твоя прелестная жена?

– Я не выношу ультиматумов!

– Но, может, стоит помириться? Уж очень девочка хороша!

– Она заявила, что вернется, только если я сменю работу. А это не для меня. Все, папа, закрыли тему. А как твоя прекрасная Ариадна?

Отец очень пристально посмотрел на сына. Тот смотрел ему в глаза честно и прямо.

– Увы, я ее не видел. Она была в Нижнем, вернулась и в тот же день умотала в Ижевск.

– В Ижевск? А там что?

– Говорит, какой-то ее друг ставит там какую-то пьесу Островского. Забыл, какую именно. А что, она тебя интересует, сын?

– Женщина такой сокрушительной красоты производит впечатление. Ты счастливец, папочка! Скажи, а ты ее любишь?

– Люблю? Да, пожалуй, нет. То есть сперва мне показалось, что люблю… Но любовь, знаешь ли, обременительная штука. Да и она… Она непростая девушка, к тому же этой самой любовью ударенная. Но у нас всегда были прелестные отношения, мы несколько раз отдыхали вместе, с ней всегда интересно. Она отлично разбирается в живописи, знает безумное количество стихов, благодаря чему я написал свой цикл на стихи Ходасевича, которого до нее как-то недооценивал. Словом, идеальная любовница, особенно учитывая, что мы живем в разных странах.

Данила едва не закричал от боли. Идеальная любовница!

– А ты же говорил, что готов даже жениться на ней?

– Ох, мало ли что я сболтнул.

– Скажи, папа, а что это значит – «ударенная любовью»?

– Ну, она была совсем еще ребенком, когда влюбилась в одного взрослого музыканта из какой-то рок-группы. А он ее бросил, уехал в Штаты и там сгинул.

– И она его до сих пор любит?

– Не знаю, не думаю. Прошло столько лет. Она потом еще была замужем. Да и вообще, отнюдь не монахиня, а очень даже горячая женщина. Но, видимо, самолюбие в юности было так сильно уязвлено… Послушай, а у нас что, нет другой темы, сын? Хочу только предупредить – она не любит мальчиков, предпочитает мужиков постарше. Так что выкинь ее из головы!

– Дело совершенно не в ней. Мало ли на свете красавиц. Просто, папа, мне вообще не нравится, как ты говоришь о женщинах. В принципе!

– О! Да ты законченный романтик, Данька! Неужто тебе мало романтики в твоей ужасной профессии?

– О нет, я совсем не романтик! Я, папа, циник и в профессии и в жизни.

– Ты романтик, Данька! И не пытайся меня разубедить. А вот поживешь с мое, нахлебаешься от баб и вспомнишь старика отца. Как ты выражаешься? Закрываем тему?

– Именно!

Вернувшись в холостяцкую берлогу Федора в Бескудникове, Данила сразу полез в Интернет. Что там за история с ижевским театром? В настоящий момент ни слова о новой постановке Островского в этом городе найти не удалось. Но может быть, все еще только на стадии переговоров? Но тогда что там делать на этой ста дии художнику по костюмам? Он не слишком разбирался в театральных делах, но простая логика подсказывала, что это очень сомнительно. А что, если она просто ляпнула что-то отцу, чтобы избавиться от него? Тем более что она наверняка знает, что отец с гарантией не полезет в Интернет ее проверять? Хотелось думать именно так. Он набрал ее домашний номер. Никто не ответил. Он позвонил на мобильный. Долго никто не отвечал, но потом ответил незнакомый женский голос:

– Алло!

– Простите, я могу поговорить с Ариадной?

– Не можете! Она ушла гулять, а телефон оставила. Что ей передать?

– А вы, простите, кто?

– Я, Данила, ее подруга Грета. Может, слыхали?

– Извините, нет. А как вы догадались, что я Данила?

– Мальчик мой, вы это от любви так поглупели? На дисплее высветилось имя.

– Ох, и вправду сдурел!

Голос этой женщины ему понравился. Он внушал доверие и симпатию.

– Скажите, Грета, а она… Ариадна, ведь не в Ижевске?

– О нет! Она у меня на даче!

– О! А вы не дадите адрес? Мне необходимо с ней увидеться… С Ариадной…

– Она меня убьет!

– А я ей ничего не скажу! Я что-нибудь придумаю! Пожалуйста, умоляю вас!

– Ну хорошо, записывайте адрес! Только не приезжайте сегодня, у нее голова болит.

– Да-да, я приеду завтра. Спасибо вам огромное, я навеки ваш должник! Только еще одна крохотная просьба.

– Слушаю вас!

– Удалите из телефона мой звонок!

– О, это мысль, тогда на меня не падет никаких подозрений! Удачи вам, Данила!

Я нашел ее! А отец остался при пиковом интересе! Эта Грета, похоже, хорошая женщина. И она знает, кто я. Иными словами, они говорили обо мне. И, похоже, Грета мне сочувствует!

Это хорошо, это просто здорово иметь союзниц у в лице ее лу чшей подру ги! Есл и не са ма Ариадна, то ее подруга, кажется, дала мне вожделенную ниточку! Ура!

Вскоре вернулся Федор.

– Чего светишься, как идиот? – спросил он друга. – Нешто трахнул свою Ариадну?

– Пока нет! И я не так примитивен, брателло.

– Да ну, тоже мне сложная натура! Запал на охренительно красивую бабу, любовницу папашки, поставил себе цель и прешь как танк! Только с интеллигентскими подходцами.

– Федька, ты чего злишься? Я тебе тут мешаю? Так ты скажи прямо!

– Да ну, извини, брат, просто зверею от пробок! Час проторчал на Третьем кольце! И нисколечко ты мне не мешаешь. А ты вообще думаешь Илонку возвращать?

– Предлагаешь бросить работу? Да ни за что!

– Но это ж как она тебя любит?

– Нет, Федя, это она себя любит, вот мама меня любит и понимает.

– Так то мама! Слушай, а если твоя Ариадна потребует, чтобы ты сменил работу?

– Будет послана! Только она не потребует, ей зачем? А что твоя иркутская мясоедка? Пишет?

– Пишет. И по скайпу общаемся. Только она в этом году институт кончает, диплом пишет… А потом обещает приехать. Но не раньше лета.