Дочь монстров (СИ) - Анна "SkolopendrA" - Страница 29

Она рассказывала, не в силах остановиться. Про памятный день рождения, когда случайно подглядела за Вениамином с пистолетом в руках, про бесконечные домогательства, про мерзавца, чуть над ней не надругавшегося и получившего ладонь доброй стали между ребер.

Про все, что терзало и мучило. Про все, кроме Олега. Как бы Лере ни было плохо, она не нарушала данное себе слово. О том, что происходит с её приемным отцом, никто никогда не узнает. Сдержать это в себе едва хватало сил, признание рвалось с губ, готовое в любой момент втиснуться между судорожными вздохами.

Вениамин бережно гладил Леру по встрепанным после сна коротким волосам, по вздрагивающей спине, вытирал катящиеся градом слезы. Так же, как шесть лет назад, когда забрал её у приемных родителей, так, как хотел бы делать каждый день.

Сжав зубы, чтобы не застонать, мужчина подхватил Леру на руки и плавно опустил на кровать. Девушка цеплялась за его рубашку, как несмышленый детеныш, не желая разжимать пальцев.

— Тише, солнышко моё, не плачь, — убаюкивая своим бархатистым голосом, шептал мужчина. — Я никогда тебя не брошу, никто тебя больше не обидит.

Лера продолжала судорожно всхлипывать, постепенно успокаиваясь. Ей казалось, что внутри поселилась пустота, занявшая место выплеснутых эмоций.

— Ты самая лучшая, самая отважная девушка на свете, — смахнув с её щек последние слезинки краешком наволочки, проговорил Вениамин.

— Правда? — кисло улыбнувшись, недоверчиво спросила Лера.

— Чистейшая, — тихо ответил мужчина, вплотную приблизив своё лицо к Лериному, так, что она чувствовала его горячее дыхание на своих губах. — Я не хочу тебя терять.

Лера прикрыла глаза, чтобы не видеть склонившегося над ней мужчину. От его тела шло успокаивающее тепло, жаркое дыхание щекотало шею, а обычно острая сталь взгляда переплавилась в искристое серебро.

Девушка непроизвольно облизала пересохшие губы и глубоко вдохнула терпкий аромат сигарет, пропитавший насквозь одежду директора. К табачным ноткам приплеталось едва уловимое благоухание сандала и мяты, железный запах крови и тяжелый дух лекарств.

Сухие шершавые пальцы мужчины бережно коснулись Лериного лица, погладив по щеке, скользнули вниз по шее и остановились на ямочке между ключиц.

Мир словно замер, утонув в мягком шелке прикосновений, чувств и запахов. Лере казалось, что она плывет по течению, которое нежно обволакивает её со всех сторон. В голове было пусто, вся накопившаяся за долгие годы боль вырвалась слезами, очистив душу от теней недоверия и призраков прошлого.

Легкий сквозняк, гулявший по комнате, игриво качнул плотную занавеску, пустив в помещение ясный солнечный луч, ослепивший Леру даже сквозь сомкнутые веки. Невольно поморщившись от яркого света, девушка отвернулась и открыла глаза, разрушая невесомое волшебство, витавшее вокруг.

Рука директора дрогнула. Тяжело вздохнув, он поднялся с постели и подошел к окну.

— Прости, — тихо произнес мужчина, крепко стиснув пальцами край подоконника.

Снова отчужденный и холодный. Опять спрятавший свои эмоции за прочной бетонной стеной. Понурая фигура, залитая солнечным светом, брызжущим из-за темных портьер. Четкий профиль в золотистом свечении, устало закрытые глаза, невесомые пылинки, кружащие вокруг в своем плавном хороводе.

Лера осталась лежать поверх одеяла, не зная, как донести до любимого мужчины, что его прикосновения никогда не были ей противны. С того момента, когда она могла убедить себя в ненависти к директору, прошло слишком много времени. А может быть, дело и не во времени, а в череде событий, так стремительно сменяющих друг друга.

Лера поправила растрепанные волосы, словно смахивая липкую паутину переживаний и сомнений, и, стремительно спрыгнув с кровати, в два шага очутилась за спиной Вениамина, порывисто и крепко обняв его.

Было необычайно странно и приятно стоять вот так, уткнувшись лбом в широкую спину, обвивая руками сильное тело. Чувствовать ставшее прерывистым дыхание, слышать участившийся стук сердца.

«Хитрый, подлый и двуличный директор, я люблю вас и всегда любила», — могла бы сказать Лера, но она упрямо молчала, позволив слезам проложить влажные дорожки на щеках.

Мужчина бережно расцепил её руки и развернулся к девушке лицом.

— Снова плачешь? — вопрос-утверждение.

Лера только кивнула, продолжая неотрывно смотреть в такое красивое и родное лицо, с болезненно сжавшимся сердцем изучая разбитую бровь и хищную россыпь мелких ссадин.

В глубокой задумчивости девушка провела ладонью по широкой твердой груди, ощутив спрятавшиеся под одеждой бинты. Какие шрамы скрывала тонкая хлопковая рубашка, оставалось только гадать.

Когда Лера убрала руку, мужчина с сожалением вздохнул и немного грустно усмехнулся.

— Жалеешь старичка? — спросил он с печальной улыбкой.

— Нет, — твердо ответила Лера. — Люблю.

Вениамин на секунду замер, вглядываясь в Лерино лицо, словно в поисках злой усмешки, а потом порывисто обнял девушку, целуя её в губы. Нежно, трепетно, вкладывая всю душу.

Лере казалось, что от каждого прикосновения на теле возникает ожог, и оно плавится подобно воску, поднесенному к свече. Голова предательски кружилась от чувств или от непрерывающегося поцелуя, укравшего весь воздух из легких. Ни на что не похожее ощущение прочно завладело телом, парализуя волю.

Каждое касание приносило наслаждение, не привычное уже отвращение или страх, а именно чистое, не омраченное ничем удовольствие.

Мужчина отстранился, снимая с себя мешающую рубашку и откидывая её в сторону. Повязки давно пропитались кровью, испачкав белую ткань, но и это сейчас не имело никакого значения.

Легко опустив девушку на кровать, Вениамин плавным движением начал расстегивать пуговицы её сорочки. Медленно, будто давая ей шанс передумать, он стягивал одежду, дотрагиваясь кончиками пальцев до кожи. Сладкая дрожь и волны мурашек от каждого прикосновения заставляли Леру покусывать губы и стыдливо отворачиваться.

Но её взгляд снова и снова непослушно скользил по сильным плечам, по окровавленным повязкам, по чуть припухшим разбитым губам.

Горячее дыхание, нежные поцелуи с пугающим вкусом крови, бережные движения и тысячи солнечных лучиков, скользящих по обнаженным телам.

Пестрое от синяков лицо, отражающееся в черных озерах расширенных зрачков. И пусть бинты давно соскользнули, а по напряженному телу струится горячая кровь, разливаясь по простыням.

Это будет продолжаться, пока наслаждение сильнее боли, а жизнь сильнее смерти.

— Люблю тебя, моё маленькое сокровище, — прошептал Вениамин, целуя уснувшую Леру в лоб.

========== Звонки и визитёры ==========

Свежая и абсолютно счастливая Лера проснулась от въедливого телефонного звонка. В комнате воцарился восход. Такой теплый и яркий, что невозможно было сдержать счастливой улыбки.

Телефон продолжал настойчиво звонить, и девушка с некоторой оторопью поняла, что звучит мелодия именно её мобильного. Протерев глаза, избавляясь таким образом от остатков дремы, Лера соскочила с кровати и подбежала к столу, где уже не первую минуту от нетерпения подпрыгивал телефон.

Перехватив трубку у самого края столешницы, девушка приняла вызов.

— Лера, я так беспокоился, что же ты дома трубку не берешь? — взволнованный голос Олега звучал неразборчиво и приглушенно. Создавалось ощущение, что он стоит рядом с работающей бетономешалкой. — У тебя все в порядке?

— Олег? — девушка ошарашено хватала ртом воздух. За происходящим в последние дни бедламом она успела забыть про истинную причину её неприятностей — злосчастную черную папку, которую следовало положить на место до того, как приемный отец вернется домой.

— Прости, что не звонил эти два дня. Не было такой возможности. Я приеду сегодня к вечеру. Где ты сейчас? — перекрикивая шум, спросил Олег.

— Я в приюте, ездила к подруге, — судорожно сжимая телефон, соврала Лера. Ей было отвратительно от самой себя и от своей лжи, но говорить правду однозначно не стоило.