Закон подлости - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 52

Самар, несмотря на довольно щуплое телосложение, оказался человеком весьма не слабым. За какие-то несколько секунд он сумел протащить Гхоша, у которого от боли подкашивались ноги, через двор к броневику. Чем и спас ему жизнь. Когда до спасительного прикрытия оставалось два метра, им в спину посыпались выстрелы защитников гарнизона.

Аллах хранил обоих, и, несмотря на то что воздух вокруг буквально вскипел от трассирующих пуль, ни одна не попала в цель. Упав на землю в безопасном месте, запыхавшийся Самар с трудом выдавил:

— Всем уходить… Отходим… Все еще не пришедший в себя Аджамал словно во сне видел, как оставшиеся в живых боевики, прикрывая друг друга автоматными очередями, на бегу подхватывают убитых и раненых товарищей. Броневик взревел двигателем и, пятясь задом, вышиб закрытые ворота.

В образовавшийся проем, отстреливаясь на ходу, бросились курды. Аджамал, наконец-то пришедший в себя, бежал рядом с Самаром.

На улице боевики небольшими группами исчезали в темноте боковых улочек, буквально растворяясь в ночном городе. Самар с Аджамалом точно так же нырнули в какую-то подворотню. Последнее, что увидел Гхош, был броневик, перегородивший въезд в штаб гарнизона. В отсветах разгоравшегося пожара было видно, как две человеческие фигуры выпрыгнули из люка на землю. Одну тут же сразила очередь трассирующих пуль. Вторая метнулась вдоль стены и исчезла во мраке. Несколько секунд спустя внутри броневика грохнул взрыв и сквозь открытые люки выбились клубы дыма, окрашенного пламенем… После получасового бегства по вымершему городу Самар и Гхош добрались до уже известного нам караван-сарая. В городе слышалась оживленная стрельба. Ухали взрывы. В ночное небо то и дело уходили светящиеся автоматные очереди. Где-то полыхали пожары.

— А это что за война? — спросил Аджамал, когда они остановились перевести дух.

— Еще пять отрядов одновременно с нами атаковали воинские части в городе, — пояснил Самар. — Отвлекли на себя войска, иначе мы не продержались бы в штабе и нескольких минут.

— Тогда нам нужно торопиться. Они ведь не смогут вечно сдерживать войска.

— Через час мы должны покинуть Эбриль, — твердо сказал Самар. — Мы переправим тебя в Турцию. Здесь же теперь будет много дел… Армия начнет нам мстить, и мстить, как ты понимаешь, жестоко… В разгромленном караван-сарае их уже ждали Нагиб и старый Омар, хозяин заведения. Старик, чье лицо было разбито в кровь, сидел на полу и молча раскачивался из стороны в сторону.

— Мои потери — десять человек убитых, — сообщил Нагиб.

Его голова была перевязана. Лицо было черно от копоти и пыли.

— У нас мало времени, — ответил Самар.

— Ты уверен, что застрелил эту гадину? — спросил Нагиб, пристально посмотрев на него.

— Уверен. Где чемодан?

— Эй, Омар, куда ты спрятал чемодан этого человека? — Нагиб потряс старика за плечо.

— …Все пропало… — пробормотал тот в ответ. — Кто мне вернет мой караван-сарай?..

— Очнись, старик! — повысил голос Нагиб. — Сейчас не время стенать. Аллах воздаст тебе за твои деяния. Где чемодан?

Старик перестал раскачиваться и молча поднялся на ноги. Хромая и охая, он прошел к разбитому прилавку и нагнулся к стыку пола и стены. Совершив там какие-то движения, он открыл потайную дверцу в половину человеческого роста и повернулся к Гхошу:

— Здесь твой трижды проклятый чемодан. Лучше бы ты вообще не появлялся никогда… Как мне теперь все это восстановить?

— Перестань ныть, Омар, — прикрикнул на старика Нагиб. — Ты не так уж беден, как прикидываешься. Где твои денежки, что ты заработал, продавая нам оружие? В Иордании?

— Мои деньги — это дело мое и Аллаха, — пробурчал старик. — Забирайте свой чемодан и убирайтесь отсюда. Это пока еще мой караван-сарай.

— Ну ладно, ладно, — смягчился Нагиб. — Тебе нельзя оставаться в городе.

Идем с нами.

— Без тебя разберусь, мальчишка. Ты еще не родился, когда Омар уже протаптывал свои тропы по горам Курдистана. Меня помнят еще британские таможенники… — Время. — Самар выразительно постучал по часам.

Гхош вынул из тайника свой чемодан, успев заметить, что там еще кое-что осталось. Когда он повернулся, чтобы уйти, старик остановил его вопросом:

— А деньги? Ты обещал заплатить деньги… Аджамал молча выгреб из кармана ворох купюр и не считая сунул их Омару.

Эбриль они покинули без приключений. Солдаты на постах, испуганные стрельбой, заняли круговую оборону с одной мыслью — дожить до утра.

С восходом солнца Аджамал и те, кто его сопровождал, были уже далеко в горах, где даже все войска Ирака были им не страшны. Отдохнув несколько часов, залечив раны и пересчитав убитых, Самар и Нагиб были вполне готовы отправить Аджамала дальше по маршруту.

— Где ты так научился планировать операции? — поинтересовался напоследок у штабиста Гхош.

— Я два года учился в разведшколе в Баку, еще когда это был Советский Союз, — с улыбкой ответил тот. — Иначе с чего бы я работал на русскую разведку?

— Понятно, — кивнул головой Аджамал. — Ну прощай. Береги подарок генерала.

— О, это теперь моя святыня. Детям оставлю… Надеюсь, они будут жить в свободном Курдистане.

— Прощай и ты, командир, — Гхош повернулся к Нагибу. — Ты хороший товарищ в бою. Аллах даст, свидимся.

— Аллах милостив, — протянул руку Нагиб. Обнявшись на прощание, они разошлись. Курдам предстояли тяжелые бои с правительственными войсками, которые наверняка ответят на ночной бой и убийство генерала аль-Вади карательной операцией. Аджамала же Гхоша ждал долгий путь домой… Спустя сутки Аджамал уже был на территории Турции. Граница между двумя государствами носила условный характер. Турки, как могли, перекрыли ее войсками, но как бороться с курдами, которые по праву предков считали местные горы своим домом?

7

В маленькой турецкой деревушке, куда вывел Аджамала проводник, его уже поджидал некий нервный человек. После того как они обменялись паролями, человек представился по-русски:

— Зовите меня просто Иван Сергеевич. Долго вы, однако. Я тут третьи сутки торчу по вашей милости.

Аджамал вспомнил горящий броневик в воротах штаба и ледяным тоном ответил:

— Я, Иван Сергеевич, не по грибы ходил. Да и вы тут не в отпуске. Раз задержался — стало быть, нашлись на то причины.

— Ну хорошо, — смягчился связной. — Не обижайтесь, Гхош. Просто время поджимает. Вас уже давно ждут в России. Да и здесь оставаться небезопасно. Турки землю роют. Знаете, сколько положено по местным законам за шпионаж?

— Надеюсь, что Господь избавит меня от этой информации, — устало проворчал Аджамал. — Раз небезопасно — значит, едем.

— Что, даже не перекусим? — удивился Иван Сергеевич. — Я тут обнаружил славное вино. Что-то вроде «ркацители» в лучшие годы застоя. Чай, от арабов с их сухим законом устали уже?

— А как же турки, роющие землю? — улыбнулся Аджамал.

— От пары стаканчиков вина хуже не будет, — уверенно заявил связной. — Что мы с вами, не русские люди, что ли?

Аджамал пропустил это замечание мимо ушей и только сказал:

— Ну так ведите меня. Где тут накрыт стол? «Пара стаканчиков вина» заняла минут сорок. Гхош больше налегал на еду, от вина отказавшись. Закончив с трапезой, оба разведчика сели в небольшой японский джип с эмблемой прокатной фирмы, и понеслись по горному серпантину в глубь страны.

Дорога заняла часа четыре. Постепенно горный ландшафт сменился равниной со всеми признаками цивилизации — вроде бензоколонок и многочисленных туристических ресторанчиков. Казалось странным, что всего в одних сутках пути по горам гремят выстрелы и взрывы на самой настоящей беспощадной партизанской войне. Здесь же вдоль хороших дорог стояли почти декоративные деревушки, сошедшие, казалось, с рекламных проспектов туристических фирм. Хотелось забыть как страшный сон стрельбу на блокпосту под Киркуком, бой в Эбриле и, главное, страшное содержимое серебристого чемоданчика, способное за несколько дней превратить самую прекрасную страну в кромешный ад.