Закон подлости - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 24

После этих слов генерал вышел.

7

Проводы делегации Российского парламента в международном аэропорту Багдада несколько затянулись. Каждый из довольных депутатов хотел произнести спич перед горсткой журналистов, которые в отсутствие других новостей сконцентрировали все свое внимание на русских парламентариях. Говорили в основном об историческом пути российского и иракского народов. О недопустимости эскалации напряженности в регионе, а также о недопустимости воинственных демаршей заокеанской державы и НАТО. Представители иракского правительства, наоборот, как бы опровергая представление о цветастом витиеватом восточном многословии, коротко выражали благодарность за проявленное к их стране внимание.

Наконец все, кто хотел, выговорились, и члены делегации не спеша потянулись к трапу ожидающего их ИЛ-96. Многие на обратном пути оказались отягощены солидным багажом. Тут уж постарались гостеприимные хозяева, не пожалевшие средств и сил на подарки для русских депутатов. Их помощники, располагавшие большим свободным временем, не рассчитывая на презенты, сами прочесали окрестные магазины и лавки. Наибольшим спросом пользовались ткани, чеканное серебро и золотые украшения. Справедливо не доверяя отечественной авиации, все старались весь свой багаж пронести в салон.

Среди журналистов находился и Коперник, и как всегда в компании с американцем. Тот вообще в последнее время не отходил от русского коллеги ни на шаг.

— Леонид, ваша делегация улетает. Как вы считаете, что-нибудь изменилось? — спросил Стивен, кивая в сторону авиалайнера.

— Вы хотите взять у меня интервью? — проворчал Коперник. — В школе вы тоже выезжали на подсказках? Думайте сами, чем накормить ваших читателей… Он выглядел заметно встревоженным и все время оглядывался по сторонам, как бы ожидая какого-то подвоха.

— Вы сегодня не в духе, Леонид, — вздохнул Стивен. — Это, наверно, ностальгия по родине. Ваши конгрессмены улетают, а вы остаетесь.

— Очень смешно, — буркнул Коперник.

В этот момент на летное поле прямо к трапу самолета подрулила машина «скорой помощи». Коперник моментально перестал обращать на американца какое-либо внимание, сконцентрировавшись на том, что происходит у трапа самолета. Стивен не стал ему мешать, но, отметив этот внезапный интерес, верно связал его с давешним беспокойством русского коллеги.

Тем временем из «скорой» при помощи санитара выбрался Пастух. Увидев его поднимающимся по трапу, члены делегации даже замерли на месте. Пастух был одет в ту же одежду, что и позавчера, когда его увезла «скорая». Зато лицо его носило явные следы физического воздействия. Несколько свежих ссадин, заклеенных пластырем. Довольно броский фингал сиреневого цвета под правым глазом. И приличная шишка на лбу.

Тот самый депутат, что выражал недовольство участием Пастуха в визите во Дворец, теперь, видимо испытывая некоторые угрызения совести, первым подошел к Сергею и участливо осведомился:

— Что с вами? У вас же, кажется, был приступ боли в желудке… — «Скорая», на которой меня увезли, попала в аварию, — хмуро объяснил Пастухов и, хромая, заковылял к трапу.

Депутат проводил Сергея странным взглядом. Он так и не понял: шутит этот странный «помощник депутата» или говорит серьезно.

…В помещении, где Сергей имел честь беседовать с начальником армейской разведки Ирака, его продержали еще несколько часов. Когда он уже буквально падал от усталости, его вдруг быстро помыли, причесали. Выдали старую одежду — не в форме же его везти. Потом пришел врач и ловкими движениями продезинфицировал ссадины и царапины. После чего Пастуха строго-настрого предупредили, чтобы он не болтал лишнего о своем пребывании в госпитале, и не только.

— Понятно, — вздохнул Пастух. — Шел, поскользнулся, упал, очнулся — гипс… Кряхтя от боли, Пастух кое-как поднялся по трапу в салон авиалайнера, где был тотчас усажен в кресло сердобольными стюардессами. Едва его голова коснулась спинки кресла, как Сергей немедленно провалился в сон. Так что он уже не слышал, как стюардесса просила всех пассажиров пристегнуть ремни, как загудели двигатели и лайнер начал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Как, наконец, шасси оторвались от потрескавшегося бетона багдадского аэропорта и ИЛ-96 взял курс на Москву…

Как только самолет скрылся в голубом безоблачном небе, Коперник, с облегчением наконец вздохнув, повернулся, чтобы идти, и буквально наткнулся на Стивена, который все это время продолжал стоять рядом, внимательно наблюдая за своим коллегой.

— Простите, Стивен, — улыбнулся Коперник. — Я немного отвлекся. А не пропустить ли нам с вами по порции-другой виски в честь убытия делегации моих земляков? Теперь хлопот станет меньше, и мы с вами, как и прежде, будем ждать, когда прилетят ваши земляки, чтобы отбомбить как следует это змеиное гнездо терроризма.

— Что ж, Леонид, — покачал головой толстяк американец. — Я вас за язык не тянул. Вы сами предложили это. Стало быть, и выпивка за вами… Стивен заржал на все здание аэропорта, довольный своей шуткой.

Некогда оживленный аэровокзал во время оно изобиловал питейными заведениями, благо в Ираке никогда не воспринимали запрет на алкоголь, завещанный пророком Магометом, буквально. В настоящий же момент здание после отлета русской делегации вновь погрузилось в тишину. Так что для выполнения своего замысла двум журналистам пришлось возвращаться обратно в город. А конкретно-в бары отеля «Хилтон», уже неоднократно опробованные обоими.

Проявив чудеса изворотливости и такта, Копернику удалось избавится от общества Стивена Флейшера всего после третьей порции виски. Для них обоих это было смешной дозой, но Коперник вполне правдиво изобразил внезапно возникшую головную боль и под этим предлогом поспешил удалиться.

А поднявшись к себе в номер, он запер дверь и тщательно осмотрел все помещения. Не обнаружив никаких следов пребывания непрошеных гостей, он достал свой чемодан. Как и полагается шпиону, в его чемодане было тайное отделение, из которого Коперник извлек компьютерную дискету. Следующие десять минут он провел за своим «ноутбуком». В результате ряда операций компьютер начал работать в режиме шифровальной машины.

С удовлетворением профессионала посмотрев на экран, Коперник набрал следующий текст:

"Коперник Барбароссе Лично Первая стадия операции «Бацилла» прошла успешно. Первый объект «отработал» по нашему плану.

Согласно тому же плану операции приступаю ко второй стадии с подключением второго объекта. Ждите следующих донесений".

Еще раз проверив текст, Коперник нажал клавишу ввода, и через пару секунд текст превратился в несколько столбцов цифр.

С зашифрованным листком в кармане Коперник отправился в уже знакомое нам по предыдущим главам помещение резидентуры в Российском посольстве. Там он приказал дежурному связисту срочно передать шифровку в Москву, в ГРУ Генштаба Министерства обороны. Проследив за исполнением, Коперник лично пропустил листок через машинку для уничтожения, в результате чего он превратился в горстку бумажной трухи.

И лишь после этого Коперник с чувством выполненного долга вернулся в отель и завалился спать…