В царствование императора Николая Павловича (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 38

— Василий Алексеевич, я два года воевал в Афганистане в составе так называемого "ограниченного контингента". Только это было полторы сотни лет тому вперед.

Услышав слова, сказанные Сергеев, Перовский вздрогнул, и с какой-то жалостью посмотрел на Виктора. Он, по всей видимости, подумал, что у отставного майора наступило помрачение ума.

— Друг мой, — сказал Одоевский Перовскому, — я понимаю – о чем вы сейчас подумали. Признаюсь, что и у меня появились сомнения в душевном здоровье моих новых друзей. Но, поверьте мне, уважаемый Виктор Иванович говорит истинную правду. Он, действительно, прибыл в наш мир из XXI века.

Перовский, не веря во все сказанное, растерянно переводил взгляд с Одоевского на Сергеева. Он хорошо знал князя, даже был дружен с ним, но то, что тот ему сейчас говорил, не укладывалось в его голове.

Наконец, он пришел в себя, и прямо спросил у Сергеева. — Милостивый государь, я готов вас выслушать. Вы должны меня понять. Чтобы поверить в то, что вы человек из будущего, вы должны представить мне соответствующие доказательства.

И генерал пристально посмотрел на Виктора. Сергеев, не говоря ни слова, отправился в свою комнату, и вернулся оттуда с большим конвертом. Достав оттуда пачку фотографий, он, словно пасьянс, разложил их на столе. Тут были и старые, черно-белые снимки, и новые, цветные, которые сделали во время визита князя и княгини в будущее.

— Вот смотрите, Василий Алексеевич, — сказал Сергеев, — это я, молодой еще лейтенант в Парване. Есть такая провинция в Афганистане. Узнать меня трудно, ведь дело было почти три десятка лет тому назад, в 1985 году. А вот я же, в 1986 году у своего танка. — Перовский с изумлением смотрел на картинку, на которой был изображен военный в странной одежде, стоящий рядом с какой-то огромной машиной, ни на что ни похожей. Всем своим опытом военного, Перовский понял, что это именно боевая машина.

А вот картинки, на которых были цветные изображения своих старых знакомых, князя и княгиню Одоевских, окончательно добили генерала. Князь, одетый в странную одежду, стоял во дворе Кронверка Петропавловской крепости – Перовский хорошо знал это место. Но весь двор был заполнен незнакомыми огромными орудиями, боевыми машинами, и еще чем-то, что вообще не поддавалось описанию. А княгиня, одетая весьма легкомысленно, если не сказать более, стояла на Невском – Перовский увидел за смеющейся Ольгой Степановной хорошо знакомый ему силуэт Александрийского театра, перед которым высился памятник, весьма необычной формы. А по самому Невскому ехали какие-то странные экипажи, большие и маленькие.

Перовский растерянно провел рукой по своим кудрям, попытался что-то сказать, но так и не смог подобрать подходящих слов. Потом, все же собрался, и спросил у Сергеева. — Виктор Иванович, — как там в вашем будущем живет Россия? Как Хива, она наша или нет?

На этот раз пришла очередь Виктора почесать свою плешь, и что-то промямлить себе под нос. Уж очень не хотелось ему сказать Перовскому, что границы России сейчас снова проходят там, где они были во времена генерала – неподалеку от Оренбурга.

Чтобы уйти от неприятной темы, Сергеев предложил Перовскому посмотреть на "живые картинки", которые расскажут о том, что произошло в России за почти два века. Генерал согласился. Виктор принес ноутбук, включил его, и дождавшись, когда он загрузится, щелкнул "мышкой"…

Виктор решил показать Перовскому нарезку из документальных и художественных фильмов, рассказывающих о событиях, произошедших в России до 1985 года. Перестройку и развал СССР наши друзья решили пока не трогать, чтобы не травмировать чувства предков. Все таки будет очень жестоко показывать им, как от страны, за которую они сражались, проливали кровь, в одночасье отвалилась Малороссия, Белоруссия, Закавказье, прибалтийские губернии. Даже Наполеону не удалось сделать то, что сделали три горе-правителя в Беловежье.

Генерал смотрел не отрывая глаз от монитора на эпизоды обороны Севастополя в Крымскую войну, о войне на Балканах в 1877–1878 годах, об убийстве императора Александра II, одним из организаторов которого стала Софья, дочь его племянника Левушки. Василий Алексеевич был потрясен этим до глубины души. Правда, женщина-цареубийца еще и не родилась, а Левушка в данный момент еще холост, и честно служит в лейб-гвардии Гренадерском полку. Но сам факт того, что человек, носящий твою фамилию, поднял руку на самодержца, ужаснул генерала!

Сергееву даже пришлось остановить показ, и накапать ему успокоительного. А ведь Василий Алексеевич Перовский был человеком отнюдь не из робкого десятка. Он участвовал в Бородинском сражении, два года пробыл в плену у французов, отличился в войне с турками в 1828 году, и был тяжело ранен во время осады Варны. Да и во время неудачного Хивинского похода генерал не прятался за спины солдат, и разделил с ними все невзгоды и трудности, выпавшие на их долю.

Потом генерал с удовольствием посмотрел то, как Россия двигала свои границы на Юг и Восток, присоединяя Среднюю Азию и Приморье. Молча, не проявляя никаких эмоций, Перовский наблюдал на экране за событиями Русско-японской войны. Эпизоды "Кровавого воскресения" и баррикадных боев в Москве потрясли его.

— Это бунт, намного хуже того, который был 14 декабря, — воскликнул Перовский, — вот только зачем было стрелять в людей, которые безоружными шли с петицией к царю? Это глупость, или что другое…

Далее шел рассказ о 1-й Мировой войне, о Февральской и Октябрьской революции. Во время показа расстрела царской семьи в Ипатьевском доме генерал побледнел, как смерть, и Сергееву показалось, что он может лишиться чувств. Но Перовский сумел сдержаться, и продолжил просмотр.

Гражданская война, Разруха, Коллективизация, Индустриализация – на все эти события генерал смотрел не отрываясь, словно зачарованный. Он видел, как Россия, носившая новое имя, но от этого не переставшая быть Россией, становилась сильнее, грамотней, богаче. И вот, начало Великой Отечественной войны…

Тут Виктор опять на время остановил показ, и вкратце рассказал Перовскому о том, кто такие нацисты, и что они хотели сделать с Россией в случае своей победы.

— Опять, как тогда, — сказал Василий Алексеевич, — когда по приказу Бонапарта вся Европа двинулась на нас. Но мы тогда устояли. Думаю, что и наши потомки должны устоять.

Перовский затаив дыхание смотрел документальные кадры и отрывки из фильмов про оборону Брестской крепости, про Битву за Москву, про оборону Ленинграда. Эпически выглядели эпизоды великого сражения на Волге, Курской битвы, и освобождения Европы. Вот она, Победа! По щекам генерала текли слезы. Но он не обращал на них внимание. Это были слезы гордости за свою страну и за свой народ.

Генерал посмотрел фильм про Парад Победы. Затаив дыхание он наблюдал за тем, как к на мокрые гранитные плиты у стен Кремля русские солдаты и офицеры бросали знамена врага.

— Да, — шептал он, — все должно быть именно так, а не как иначе… Только так…

На этом эпизоде Сергеев остановил показ, вспомнив, что осталось всего минут пять до открытия портала и возвращения в прошлое Ланского. Было интересно понаблюдать за тем, как будут себя вести генерал, когда из будущего вернется его современник, сумевший познакомится с жизнью людей из XXI века.

Объяснив Перовскому – что должно случиться в самое ближайшее время, Виктор включил маячок, и стал ждать. Дальше все произошло по уже привычному сценарию. Появление яркой изумрудной точки, легкий звон, превращение точки в овал, расширение его, и вот – перед изумленным генералом открылась дверь в будущее. Он увидел военного в мундире полковника кавалергардов, и еще каких-то людей, одетых в непривычную для Перовского одежду.

Похоже, что и они были удивлены, увидев рядом со своим другом и четой Одоевских незнакомого генерала. Впрочем, он не для всех был незнакомым. Шумилин, внимательно всмотревшись в его лицо, удивленно поднял брови, и покачал головой.