В царствование императора Николая Павловича (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 28

— Вот и отлично, — сказал Сергеев, — тогда нам больше не придется с такими неудобствами и предосторожностями пробираться в ваш мир через Летний сад.

— Кстати, Владимир Федорович, — обратился Виктор к Одоевскому, который вместе с княгиней внимательно слушал его разговор с Ланским, — вы не будете против, если я установлю в вашей квартире "маячок".

Заметив недоумение на лице княжеской четы, Виктор пояснил, — "маячок" – это такое устройство, с помощью которого можно переориентировать место перехода из прошлого в будущее с Летнего сада в вашу квартиру. И попадать в Петербург XXI века теперь можно будет прямо из этой комнаты.

Это все Антон постарался, изобрел новое устройство.

— А это не будет опасно для нас? — осторожно поинтересовалась княгиня.

— Ничуть, — ответил Сергеев, — ведь вы видели, что временной портал открывался в квартире Антона, и при этом даже рюмка в его серванте не звякнула. Да и не стал бы Антон рисковать вашими здоровьем и жизнью.

— Ну тогда, ради Бога, устанавливайте свой, как вы говорите, "маячок", — сказал Одоевский. — Кстати, можно на него посмотреть?

Сергеев принес из соседней комнаты одну из своих сумок, вжикнул молнией – тут на лице у Ланского появилось изумление, таких застежек ему еще видеть не приходилось. Из недр сумки Виктор извлек небольшую пластиковую коробочку с антенной и лампочкой-индикатором.

— По графику очередной сеанс связи с будущим у нас должен быть завтра в полдень, — сказал Сергеев. — Вот мы тогда и опробуем "маячок".

— Да, Петр Петрович, — обратился он к Ланскому, — если вы найдете время, то приходите, вы своими глазами увидите, как работает наша машина времени…

— Пренепременно приду, — ответил заинтригованный полковник, — знаете ли, такое зрелище я вчера еще представить себе не мог.

— Виктор Иванович, — вы ведь, как сообщил мне князь, бывший военный. Не могли бы вы мне рассказать о вашей армии? Какая она сейчас у вас?

Сергеев достал из своей, казалось, бездонной сумки, ноутбук. Одоевские, уже были знакомы с этим устройством своих потомков, и потому особого удивления при виде его не проявили. А вот Ланской наблюдал за манипуляциями Виктора с изумлением, как ребенок, за руками фокусника, извлекающего из своего цилиндра кроликов, ленты и зажженные лампы.

Когда включенный ноутбук начал загружаться, и на заставке появилось изображение танка Т-90, полковник вздрогнул.

— Виктор Иванович, скажите, это боевая машина из будущего? — спросил он у Сергеева. — Как она движется, и где люди, управляющие этой машиной?

— Петр Петрович, это танк, — ответил Виктор, орудуя "мышкой", и пытаясь открыть одну из папок, в которой хранились фотографии современной боевой техники. — Такие боевые машины появились на полях сражений в начале ХХ века. Они бронированы, выдерживают попадания снарядов, сами стреляют из пушек и движутся с помощью мотора, работающего на горючем, изготовленном из нефти. В Великой войне с Германией, которая случилась еще до моего рождения, подобные машины сотнями сражались друг против друга, уничтожая себе подобных.

Виктор щелкнул "мышкой", и на экране появился отрывок из киноэпопеи "Освобождение", рассказывающий о танковом сражении на Курской дуге. Танки, русские и немецкие сошлись в лоб друг с другом. Боевые машины вспыхивали, взрывались, горящие танкисты выскакивали из них и дрались среди огня и дыма. Волею режиссера день стал кроваво-красным, казалось, что горит земля и небо…

Потрясенные князь, княгиня и Ланской смотрели на монитор ноутбука. Когда отрывок из "Освобождения" закончился, первым пришел в себя Одоевский.

— Виктор Иванович, — сказал он хриплым голосом, — это так и было в жизни? Я ведь знаю, что в подобных, как вы говорите, фильмах, участвуют актеры.

— Владимир Федорович, — ответил Сергеев, — в жизни было еще страшнее. Мне не довелось участвовать в той войне, потому, что меня тогда еще на свете не было, но повоевать мне все же довелось. И в Афгане, где я получил первую контузию и дырку в правую ногу, и в Чечне, о которой у меня память вот здесь, — Сергеев показал на шрам на лбу, — и еще два осколка в ногу, на этот раз, в левую. Но все равно, скажу честно, с той Великой войной мои войны не могут сравниться.

— А чем вы командовали, Виктор Иванович, — спросил Ланской, — вы ведь были майором.

— Ну командовал я теми, кто ремонтировал и чинил вот эти самые танки. Моя должность называлась заместитель командира батальона по технической части. Но, поверьте мне, Петр Петрович, доставалось нам всем, и тем, кто вел танки в бой, и тем, кто чинил их, часто под огнем врага.

— А какие у вас награды? — профессионально поинтересовался полковник.

— За Афганистан я получил орден Красной звезды, — ответил Сергеев, — это что-то вроде вашего ордена Святой Анны четвертой степени. Не знаю, равноценно ли подобное сравнение. А за Чечню меня наградили "Орденом Мужества". Возможно, что он может быть приравнен к ордену Святого Великомученика Георгия четвертой степени. Честно говоря, я не могу твердо сказать – сравнимы ли эти два ордена, но в ту новогоднюю ночь из нашего танкового батальона уцелели немногие.

— Да, Виктор Иванович, досталось вам, — сочувственно сказал Ланской. — Только у нас нет такой техники, как ваши танки. У нас кавалерия, тяжелая и легкая, пехота, артиллерия. Кстати, кавалерия у вас есть?

— В общем, нет, — ответил Сергеев, — если не считать парадный Президентский полк, да на пограничных заставах в горах конные патрули для обхода границ. Век конницы закончился, хотя в Великую войну она еще успела себя показать.

— Петр Петрович, — сказал Виктор, — сейчас, при императоре Николае Павловиче Российская империя находится в зените своего могущества и еще не забыта громкая слава Отечественной Войны. Но через четырнадцать лет ей придется столкнуться с объединенными силами Британии, Франции и Турции. Тогда они осадили Севастополь, и вся огромная русская армия не смогла отразить десант противника. Слава побед, сменилась позором поражения. Нет, русские солдаты и офицеры ничем не опозорили своего честного имени, но они не смогли отразить врага, нанести ему поражение и закончить войну взятием вражеской столицы. Следующего такого успеха пришлось ждать девяносто лет. А это главное. Причин такого неуспеха много, они разные, и о них стоит поговорить отдельно.

Мой предок Харитон Осипович Сергеев сражался на бастионах осажденного Севастополя, был там ранен, выжил, заслужил два солдатских Георгия за храбрость. От него и пошла наша династия, в которой все мужчины служат в армии. И я хочу помочь своему предку, и, вместо позорного Парижского мира, навязанного России союзниками, добиться полной победы над ними. Я полагаю, Петр Петрович, что в этом моем желании нет никакой угрозы трону и империи? Мы хотим предупредить государя о грозящей России опасности. Ведь, как говорили древние: "Praemonitus praemunitus", или по-русски: "Кто предупрежден, тот вооружен".

— Конечно, нет, Виктор Иванович, никакой угрозы я не вижу, — ответил полковник Ланской, — и я лишний раз убедился, что цели вашего пребывания в нашем мире благородные, а, следовательно, помогать вам – это мой долг перед Государем и Отечеством…

Когда Сергеев и Ланской оговорили главное, разговор перешел на частности. Виктор постарался подоходчивей разъяснить полковнику планы людей из будущего.

— Петр Петрович, мы прекрасно понимаем, что без содействия государя и некоторых высших чинов Империи, у нас вряд ли что получится. Вы ведь прекрасно знаете характер царя. Он с трудом воспринимает чьи-либо советы, особенно, если они идут вразрез с его мнением. Кажется, что в правительстве только министр финансов граф Канкрин имеет смелость возражать государю. И тот терпит его исключительно из-за того, что Егор Францевич сумел навести порядок в российских финансах, и разумность его мыслей и распоряжений доказана делом.